За кулисами Парижской оперы: как шьют платье для Золушки
Платье Золушки, доспехи Дон Кихота, горящие стены Трои — оперный театр начинается с вешалки, но продолжается швейными мастерскими и бутафорскими цехами. Здесь работают декораторы и архитекторы, монтировщики и парикмахеры, мастера макияжа и художники, сапожники и модистки. Парижская опера — это 350 лет театральных ремесел. За ее кулисами удалось побывать корреспонденту RFI Гелии Певзнер. Этой публикацией мы начинаем серию фоторепортажей и интервью с мастерами.
Опубликовано: Отредактировано:
Швейные мастерские Парижской оперы — это тридцать три мастера, среди которых есть специалисты по мужскому и женскому платью, историческому костюму, портные и модистки, сапожники, мастера по шитью пачек и пуантов. Во главе мастерских Оперы Бастилии стоит Жан-Батист Скотто. Он рассказал RFI, как работает швейный цех с почтенной 350-летней историей и как получить профессию костюмера. А еще открыл секрет: когда и как купить платье Спящей красавицы или Кармен.
RFI: Сколько лет — или веков — в Парижской опере существуют швейные мастерские?
Жан-Батист Скотто: Все зависит от того, с чего начинать отсчет. С создания парижской оперы 350 лет назад или со строительства нового здания на площади Бастилии? Сейчас швейные мастерские есть в опере Бастилии, где мы шьем костюмы для оперных постановок, и есть в Опере Гарнье, они существуют со времен самого Шарля Гарнье, там шьют костюмы для балетов. Мастерские были разделены для удобства самих артистов, для примерок (Оперные постановки в основном идут на сцене Оперы Бастилии — RFI).
Костюмер — не обычный портной. Как получить эту профессию?
Профессию «костюмер живого спектакля» можно получить за три года. Совсем недавно это было двухгодичное обучение. Молодежь, которая сейчас приходит в профессию, обычно обладает этим дипломом. У мастеров предыдущих поколений, конечно, профессиональный путь более разнообразный. Кто-то пришел из мира высокой моды, кто-то из других областей спектакля. Но в любом случае, это мастера, которые привыкли шить вручную, у нас много именно такой, кропотливой работы. Среди них есть те, кто совмещает работу у нас, в высокой моде и в других театрах, таких как театр Шатле или «Комеди Франсез».
Работаете ли вы одновременно над несколькими постановками или сначала заканчиваете костюмы к одному спектаклю, а потом принимаетесь за другой?
Особенность Оперы Бастилии — очень насыщенная программа. У нас идет более двадцати опер в сезон. Среди них — новые постановки и старые, но в целом мы работаем одновременно над пятью-шестью постановками, над каждой из них — на разных этапах работы.
Сколько времени занимает подготовка костюмов к одной постановке?
Обычно мы просим, чтобы проект был готов примерно за год до премьеры. Для «Князя Игоря», например, мы получили макеты прошлой осенью и сразу начали работать с Клаусом Брюнсом, костюмером Барри Коски (опера «Князь Игорь» шла в Опере Бастилии осенью и зимой 2019 г. — RFI). С точки зрения костюмов, это не очень сложная постановка, там много современной одежды. Но зато там большой объем, только в хоре 90 человек, 20 или 30 артистов балета и еще солисты. И для каждого нужно несколько костюмов. Современные костюмы не обязательно шить от «а» до «я», их можно купить и подогнать. Но балетные костюмы нужно создавать полностью, в том числе, для половецких плясок. В общей сложности это примерно 350 костюмов.
Какая постановка запомнилась тем, что была самой трудоемкой или сложной?
Таких было много, я ведь тут давно работаю! Сложно обычно бывает, когда нужно шить много костюмов, это требует большой подготовки и организации, множества разных тканей и даже транспорта, потому что в таких случаях мы какую-то часть работы передаем в другие мастерские. Например, недавно шла опера «Гугеноты». Я не могу точно сказать, сколько метров ткани там понадобилось, но работа была колоссальная. И абсолютно все костюмы были полностью сшиты, а это не то же самое, как если бы мы составляли гардероб и подгоняли готовое платье.
Или, я помню, когда мы ставили «Войну и мир», нужны были 550 костюмов, в том числе, мундиров. Это очень сложная организация. И есть еще одна вещь, о которой публика знает не всегда, — у нас очень мало времени для репетиций в костюмах, не больше трех сеансов. А это значит, что уже к первой костюмной репетиции все должно быть готово, чтобы дальше нужно было только немного поправить, что-то подогнать. Мы живем по двойному графику: сначала готовим костюмы для хоров, танцоров, для массовки, а потом ждем начала репетиций, чтобы костюмы могли примерить солисты. В случае новой постановки это может занять четыре-пять недель. В идеале к моменту начала репетиций все должно быть закончено, чтобы мы могли полностью заниматься только солистами.
Сколько мастеров работает в швейных мастерских, и специализируются ли они на каком-то виде костюмов?
В ателье Оперы Бастилии работают 33 человека, непосредственно шитьем костюмов из них занимаются 22, половина состава работает в мужском ателье, половина — в женском. Остальные занимаются декоративной отделкой, то есть окраской тканей, нанесением патины, изготовлением украшений и оружия, то есть вещей, которые артист носит на себе, но которые не являются костюмом в прямом смысле этого слова. У нас также есть две модистки — они шьют головные уборы — и один сапожник. И еще два человека занимаются планированием производства, отвечают за связь с другими мастерскими и с художественным составом театра. Они должны составлять коллекцию тканей, выбирать, организовывать примерки. Еще у нас есть коллекция тканей, где хранятся образцы от наших поставщиков. У этой коллекции свой начальник, и, наконец, есть два моих заместителя и я. Когда через мастерскую проходят 3500 костюмов, то даже если на некоторые нужно всего лишь пришить этикетку, это все равно много работы. И даже джинсы, которые мы покупаем у изготовителя или еще где-то, все равно нужно примерить, подшить, зарегистрировать в инвентарных списках и т.д. На все нужно время.
И примерно то же самое — в Опере Гарнье. Там нет сапожника, потому что пуанты и обувь для балетных характерных костюмов обычно покупают. Но зато у них есть мастерская, где шьют из эластичных тканей, например, из лайкры, это, конечно, нужнее для танца. У них тоже очень большие объемы, ведь нужно учитывать и международные балетные турне. Хорошо, что у нас есть большая коллекция обуви. Обычно обувь не относится к определенной постановке, а используется для разных спектаклей. И мы обмениваемся умениями, когда это нужно. Хороший пример — «Иоланта/Щелкунчик» Дмитрия Чернякова. Здесь в одном спектакле совмещены опера и балет. Мы работали над этой постановкой вместе с мастерскими Оперы Гарнье.
Что происходит с костюмами, когда спектакль больше не идет?
Есть два возможных сценария. Когда постановка заканчивается, костюмы могут отправиться в починку, это другой отдел. А может быть так, что костюмы отправляются в отдел наследия. Там сверяют по инвентарю, все ли в порядке и на месте. Пока спектакль остается в репертуаре, костюмы хранятся «под рукой», но не обязательно в помещении театра, большей частью в провинции. И, наконец, к нам приезжают из Государственного центра театрального костюма, который находится в городе Мулене, в центре Франции (до 3 мая 2020 г. там проходит выставка «Высокая мода танца» — RFI). Их специалисты смотрят, есть ли вещи, которые должны быть переданы в их коллекцию. Костюм может представлять интерес либо потому что его носил тот или иной артист, либо из-за уровня и качества работы.
Со всех остальных костюмов мы снимаем элементы, которые могут представлять дальнейший интерес для нашей работы. Как ни странно, это чаще всего те части одежды, которые не видны зрителю — нижние юбки, белье, рубашки, — все вещи, которые не обладают художественной индивидуальностью и могут служить и дальше. Например, современные брюки. Все это хранится на складах в мастерских Бертье, которые через несколько лет тоже переедут сюда, в Оперу Бастилии. Каждые пять лет мы проводим распродажу для публики. Обычно это событие широко освещается в прессе, а нам оно позволяет освободить место для новых костюмов. И, конечно, заработать немного денег для театра, и лишний раз упомянуть о нем в СМИ.
Кто покупает сценические костюмы и зачем?
Это могут быть очень личные мотивы. Например, я помню, одного пожилого человека, который хотел купить костюм для своей внучки на совершеннолетие. Есть люди, которые покупают костюмы, потому что едут в Венецию на карнавал. Есть страстные любители оперы, которые в первую очередь смотрят на этикетки — кто носил этот костюм, и покупают его, даже если сама вещь ничего особенного собой не представляет. Среди наших костюмов есть и винтажные, например, 1930-1940-х годов. Это красивые вещи, их можно носить. Есть и красивые современные вещи, сшитые в наших мастерских. Это все равно, что купить платье на блошином рынке. И цены у нас вполне доступные — от 5 до 350 евро. Дороже всего стоят, конечно, уникальные вещи, на которые было потрачено много времени и труда. В магазине такая вещь стоила бы 1500 — 2000 евро. Так что это еще и выгодная покупка.
РассылкаПолучайте новости в реальном времени с помощью уведомлений RFI
Подписаться