Андрей Пионтковский о крушении А321, молчании Путина и операции в Сирии

Есть ли у российской пропаганды общая генеральная линия? Как Путин выбирает приоритеты при поездках за рубеж? Случайна ли утечка на ТВ сведений о «секретном» российском оружии? Грозит ли России дисквалификация на Олимпиаде из-за допингового скандала? Чего ждать от послания президента России Федеральному собранию?

Журналист, политик и общественный деятель Андрей Пионтковский. RFE/RL/Mikhail Sokolov

11:55

Андрей Пионтковский о крушении А321, молчании Путина и операции в Сирии

Сергей Корзун

Огромное разнообразие тем для обсуждения на этой неделе и великий разброс мнений по ним.

Журналисты Reuters, похоже, добились подтверждения слухов о том, что нерядовой сотрудник МГУ Катерина Тихонова является младшей дочерью Путина. Агентство ссылается на интервью с председателем правления Газпромбанка Андреем Акимовым. Пресс-служба Газпромбанка и пресс-секретарь президента России опровергли эту информацию, но довольно дипломатично. Ровно настолько, чтобы не поддерживать разговор о немалом состоянии семьи Екатерины Тихоновой.

Допинговый скандал поставил под сомнение участие российских легкоатлетов в бразильской Олимпиаде. Одни комментаторы говорят о политическом деле и усилении санкционного давления на Россию, другие, в том числе и Владимир Путин, ставят задачу разобраться с реальным положением дел.

Российские дальнобойщики протестуют против введения платы за проезд по федеральным трассам, и здесь симпатии населения на их стороне. И даже полиция, похоже, не получила приказа сверху, пора ли прекратить самодеятельность с созданием пробок или переждать.

Но тема месяца – катастрофа российского самолета над Синаем – тоже никуда не ушла. Её считает главной и эксперт сегодняшней программы – оппозиционный публицист Андрей Пионтковский.

Андрей Пионтковский: Я вижу определенный когнитивный диссонанс в пропагандистских акцентах-либо это конфликт персонажей на самой верхушке власти, либо это конфликт в голове одного персонажа. Судите сами: первые два дня нам старательно пытались внушить, что это была техническая неисправность, чего там только не несли. Несколько дней наша пропаганда пыталась доказать, что это технические неисправности и ни в коем случае не теракт. Это первая волна.

Потом, второго числа, откуда-то из бункера появился Владимир Владимирович, но появился наполовину — не то, чтобы он обратился к нации, а давал указания министру транспорта. Два очень ключевых указания — вы, говорит, обратите внимание, что это произошло на той территории, где египетские войска сражаются с исламскими террористами. А второе — «вы обязательно должны» выявить виновных в причинах этой катастрофы, чтобы мы могли соответствующим образом реагировать. Это была явная наводка пропагандистской машины для телевизионных зрителей на версию теракта и на идею возмездия.

RFI: Тем не менее, первыми об этом серьезно заговорили со ссылкой на американский и британские разведывательные источники.

И мы продолжали это опровергать до ночи с 5 на 6 ноября, а на следующее утро мы сделали то же самое, что «проклятые и коварные» британцы. Казалось бы, версия теракта в высших коридорах власти окончательно восторжествовала.

У вас есть сомнения в этой версии?

У меня — нет. Меня даже не интересует, кто совершил этот теракт. Меня как гражданина и аналитика интересует, каковы будут последствия и реакция российской власти, как она использует этот теракт.

Казалось бы, 6 ноября была внесена ясность в наши умы, и все Соловьевы-Киселевы говорили, что на 99% там теракт, и немедленно поднимали вопрос: «Почему же американцы там уже год воюют, а против них теракта не было. А не потому ли, что они договорились с ИГИЛ, ведь они же создали и направляли его». В общем, гневом наполнялись наши сердца.

И вдруг позавчера Сергей Иванов, второе лицо в нашей иерархии, сделал целый ряд сенсационных заявлений во время своего визита в Финляндию, повернув все на 180°. Он сказал — есть масса различных теорий, теракт — одна из них, пока ничего не возможно утверждать, и вообще, следствие будет продолжаться несколько месяцев; что касается нашей операции в Сирии, мы же с самого начала сказали, что она будет непродолжительной — до тех пор, пока наступает сирийская армия. То есть явное снижение темы, слив. Ну и во что мне, «телепузику», смотрящему в ящик, теперь верить?

Что с Путиным? Все нормально? Почему он Медведева отправляет на азиатский саммит?

На мой взгляд, азиатский саммит — не царское дело. Более важна «Большая двадцатка», он туда едет сам, и даже идут какие-то переговоры о возможной встрече с Обамой. Но Путин уступил место основного споксмана и координацию всего расследования, политические и военный реакции другому человеку. Здесь солирует Иванов, а Путин, кроме двух замечаний, брошенных министру транспорта, и не высказывается. Вчера, например, он несколько часов обсуждал животрепещущие вопросы допинга в легкой атлетике. Это, конечно, намного важнее, чем гибель 224 российских граждан, которая напрямую связана с сирийской авантюрой.

Что дальше будет в Сирии, на ваш взгляд? Как будут развиваться события?

Сейчас стало ясно, что, с военной точки зрения, максимальная задача, которую там можно выполнить, это удерживать некий анклав, контролируемый Ассадом, с помощью его войск, «Хезболлы», «Корпуса исламских стражей» терроризма. Они, конечно, стражи исламской революции, но эта оговорка правильная. И «Хезболла», и «Корпус стражей» — это такие же террористические организации, как ИГИЛ. То есть мы ни с каким терроризмом там не боремся, мы по упорным «пацанским» соображениям одного человека защищаем его соратника по персональным диктатурам.

Что вы думаете об истории с якобы случайно показанным по телевидению современным российским оружием?

Знаете, в своей прошлой жизни, в Академии наук, еще в советское время, я занимался математическим моделированием ядерных стратегий и стратегической стабильности. Я примерно представляю, в каком состоянии мы сейчас находимся. Как и 50 лет назад, во времена кубинского кризиса, мы находимся в состоянии взаимно гарантированного уничтожения, то есть в случае конфликта обе великие ядерные державы — Россия и США — метафорически уничтожаются, теряют по 20–30 миллионов человек и половину промышленного потенциала. И ничего в этой сфере измениться не может, и все эти совещания — это такая же болтовня, как болтовня Гитлера в последние месяцы его правления о чудо-оружии, которое сейчас придет на помощь и решит исход войны.

Я спросил немного о другом. Это была намеренная утечка, как многие считают, либо случайность?

Я думаю, что это часть какой-то общей пропаганды, причем направленной не на США. Там достаточно прекрасных специалистов, так же, как и в России, которые знают, что творится с ядерным оружием в мире. Это очень инерционная область. Все знают планы друг друга на ближайшие 5–10 лет. Мне кажется, это сознательная утечка, рассчитанная на российскую аудиторию.

История с допинговым скандалом в легкой атлетике, который вы уже упомянули в нашем разговоре. Это история политическая или чисто спортивная?

Она чисто спортивная. Я был близок к миру спорта как болельщик, и у меня там много друзей. Есть ряд видов спорта — легкая атлетика, велосипедный спорт, лыжи, в которых все поражено с детских спортивных школ, причем не только у нас. Я думаю, что все-таки никто не хочет ставить на колени великую Россию, да и чисто коммерчески не выгодно лишать Россию целиком или легкоатлетическую часть Олимпиады. Конечно, у десятка спортсменов тренеры будут дисквалифицированы, нас лишат возможности иметь национальную антидопинговую службу, будем посылать пробы куда-нибудь в Швейцарию, но в Олимпийских Играх будем участвовать.

Ваш прогноз на ближайшее время: какие главные опасности, чего хотелось бы избежать?

Повис теракт или вообще неизвестно что. Этот вопрос имеет громадное политическое значение. Мое ощущение, что замахнулись на какую-то крупную эскалацию… Кстати, помните, как все начиналось? Начиналось-то все с идеи антигитлеровской коалиции — об этом уже все забыли. Путин с чем ехал к Обаме? Продать ему свою операцию по защите Асада как участие в антигитлеровской коалиции против ИГИЛ и потребовать цену — прежде всего, смягчение политики США по Украине и отмену санкций. Но Обама не повелся, потому что Путин пытался продать воздух.

30 самолетиков — это не вклад в борьбу с ИГИЛ. Если ты хочешь серьезно участвовать, вкладывай наземные войска — это примут с удовольствием. С одной стороны, мы хотим продать антигитлеровскую коалицию и получить какие-то дивиденды, а с другой стороны, вся наша пропаганда утверждает, что за исламскими террористами — это еще со времен Беслана — стоят более могущественные традиционные враги России, то есть США.

В этой шизофрении и живем, барахтаемся, но есть определенный временной лимит. Как нам всем стало известно, 3 декабря Путин выступает с посланием Федеральному Собранию, вот там он на эти больные вопросы и должен ответить.