Фильтрация – Россия – Европа: куда попадают беженцы из Мариуполя и как им помогают российские волонтеры
При эвакуации гражданского населения из зон боевых действий и оккупированных городов российские военные проводят «фильтрацию», задерживая «подозрительных» людей, утверждает украинская сторона. Несколько десятков тысяч жителей Мариуполя были перевезены в Россию «без участия властей Украины», сообщают российские СМИ. Что происходит с беженцами из Мариуполя, оказавшимися на российской территории, как происходит их эвакуация, куда их потом направляют и как они выезжают из России — в материале RFI.
Опубликовано: Отредактировано:
При эвакуации гражданского населения из зон боевых действий и оккупированных городов российские военные проводят «фильтрацию», задерживая родственников военных, бывших правоохранителей, активистов, журналистов и других, по их мнению, «подозрительных» людей. Об этом заявила уполномоченная Верховной Рады Украины по правам человека Людмила Денисова. По ее словам, такую «фильтрацию» прошли уже более 37 тысяч украинцев.
Согласно различным источникам, жители Мариуполя, которые не прошли «фильтрацию», отправляются на территорию Донецкой области. О том, что дальше с ними происходит, узнать практически невозможно. Согласно публикации РБК-Украина, которая основана на данных Telegram-канала советника городского головы Мариуполя Петра Андрющенко, признанные «неблагонадежными» мариупольцы затем отправляются в бывшую исправительную колонию №52 в селе Еленовка Донецкой области и в тюрьму «Изоляция» в Донецке.
Остальные беженцы направляются на территорию России, где их селят в «пунктах временного размещения» (ПВР), зачастую расположенных на территориях загородных санаториев и детских летних лагерей. По неполным данным, в настоящее время украинские беженцы проживают в таких ПВР на юге России, в Ленинградской, Московской, Рязанской, Нижегородской, Пензенской, Пермской, Новосибирской, Кемеровской, Ярославской областях, в ряде городов на юге России, а также в Хакассии и на Дальнем Востоке. Согласно постановлению правительства РФ, размещение вывезенных из Украины людей производится в 80 регионах.
Жители Мариуполя не имеют права без прохождения процедуры «фильтрации» перемещаться по городу и выехать за его пределы, утверждают украинские СМИ. В западной прессе также широко обсуждается тема существования этих фильтрационных лагерей, куда попадают жители, желающие уехать из этого разрушенного города.
Согласно довоенным данным, в Мариуполе проживало около 480 тысяч человек. С начала осады, по оценкам мэра Вадима Бойченко на конец апреля, в городе погибло более 20 тысяч мирных жителей. Сколько сейчас проживает в городе, сказать невозможно. Там и тут появляются разные цифры о количестве эвакуированных Мариуполя. Ничтожно малой части мариупольских беженцев удалось добраться до Запорожья в конвоях, организованных под эгидой ООН и Красного Креста.
Остальные выбирались в сторону Украины через российские блок-посты самостоятельно, на личном транспорте или даже пешком. В начале марта вице-премьер правительства Украины Ирина Верещук сообщила, что украинские власти планируют эвакуировать из Мариуполя более 200 тысяч мирных жителей. Однако далеко не все отправляемые из Запорожья автобусы допускались россиянами до блок-постов.
Несколько десятков тысяч было перевезено «без участия властей Украины» в Россию, но точные цифры неизвестны. 11 апреля советник мэра Мариуполя Петр Андрющенко сообщил, что властям города известно о 33 тысячах мариупольцев, которых вывезли в Россию и на территорию самопровозглашенных «народных республик» Донбасса. Российские власти приводили более внушительные цифры. 21 апреля, докладывая Путину о почти полном взятии Мариуполя, министр обороны России Сергей Шойгу заявил, что российские военные эвакуировали из города 142 тысячи человек. За день до этого заместитель мэра Мариуполя Сергей Орлов говорил, что в городе остаются 130 тысяч мирных жителей.
Что происходит с беженцами из Мариуполя, оказавшимися на российской территории, как происходит их эвакуация, куда их потом направляют, и как они выезжают из России — в материале RFI. Все имена в материале изменены по соображениям безопасности.
«Просто частная инициатива»
В России действуют волонтерские группы, помогающие бежавшим из разрушенных городов украинцам. Они доставляют им продукты первой необходимости – одежду, питание, игрушки детям и средства гигиены. А также помогают перебраться в другие города. Такие группы возникли стихийно, в основном, через социальные сети.
Как люди узнают про наш чат? Он начался всего с одной девушки, которая помогала своему другу выбраться из Украины, – рассказывает волонтер Анна. – Потом она помогала друзьям и знакомым этого друга, потом к ней присоединились еще люди. В общем, это начало разрастаться. И месяц назад, когда я вступила в этот чат, там было всего около семисот человек. А сейчас там семь тысяч. То есть, это разрастается очень быстро. Люди, которые сами из Украины, которые через этот чат уехали, они добавляют туда своих знакомых и друзей. Таким образом люди о нас узнают.
Название этого чата мы не публикуем по соображениям безопасности. «Координаторы очень просят особо не давать информацию о нем, потому что… По сути дела, мы ничего не делаем противозаконного. Это просто такая частная инициатива, и мы там вообще не обсуждаем политику. В чате запрещено обсуждение позиции и политики именно из соображений безопасности. Но вот, тем не менее, есть опасения, что, если мы будем привлекать какое-то лишнее внимание властей к себе, в том числе через СМИ, то могут быть какие-то неприятности, потому что власть у нас очень креативная на изобретение всяких запретительных законов», – объясняет Анна.
В каких условиях содержатся беженцы и как им помогают волонтеры? Ситуация в регионах разная. Согласно рассказам волонтеров, лучше всего беженцы высказываются о лагерях на юге России, тяжелая ситуация – в Пензенской области, в бывшем военном городке, где ранее уничтожалось химическое оружие и где сейчас неблагоприятная экологическая обстановка. Но и на юге России ситуация ухудшается, так как там ПВР уже переполнены и беженцам не хватает мест.
«Город Тихвин, который находится под Петербургом, там санаторий. Он закрытый, и попасть туда можно волонтерам только по согласованию с дирекцией. Но насколько я понимаю, они (беженцы – ред.) могут сами оттуда входить. Просто об этом нужно там уведомить кого-то, и они могут сами выходить оттуда», – рассказывает волонтер Анна. По ее словам, приезжающих с гуманитарной помощью волонтеров «не проверяют никак». «Они просто заранее договариваются с дирекцией. Там составляют списки, что людям нужно. В каждой комнате спрашивают. У нас есть номера комнат, и список в каждой комнате, что им нужно. Потому что там выдают, естественно, питание и какой-то очень минимальный набор гигиенических вещей. А при этом людям очень много чего нужно, начиная от очков до телефонов. Какие-то тапочки, халаты – таких вещей нет. Эти списки мы забираем, потом вывешиваем в чат. Люди все это собирают, отдают тому, кто едет. И человек просто едет и раздает по комнатам. То есть, общаться с ними (с беженцами – ред.) тоже можно, связь с ними есть».
Однако так происходит не всегда. Согласно информации одного из чатов, в Пензенской области на волонтеров «наехали силовики» и «по сути вынудили прекратить помощь».
С журналистами волонтеры особенно осторожны. Они не хотят предавать огласке свою помощь украинским беженцам. Главное в их деле – приносить конкретную пользу, несмотря на связанные с этим риски. «В чате мы стараемся к минимуму свести денежные обороты и помогать материально. Мы сами покупаем билеты, сами покупаем вещи или что-то еще. На билеты сами собираем деньги, раз в неделю-две. Например, сейчас нужно набрать определенную сумму», – рассказал один волонтер.
Выезд
Оказавшиеся в России украинские беженцы часто стремятся уехать в Европу или вернуться назад в Украину. И без помощи волонтеров сделать это практически невозможно.
«Мы помогаем беженцам, которые едут транзитом через Россию в Европу, – рассказывает Анна, – У них, насколько я понимаю, насколько я вижу в нашем чате, нет другого выхода. Они, в основном, из Мариуполя. Они просто не могут выйти на украинскую сторону и едут через Россию. (…) Например, семья, которая добралась до Санкт-Петербурга, они оказались на вокзале, у них были только гривны, которые нельзя обменять на рубли в Санкт-Петербурге (по крайней мере, на то момент это было невозможно официально сделать), и у них не было местной сим-карты, потому что ее нельзя было купить, не имея рублей».
Волонтер Артур: «Я общался с тремя семьями, и все они ехали в Европу. То есть это уже какой-то определенный срез. Это люди, которые не хотят оставаться в России. Поэтому им и нужен ночлег в Санкт-Петербурге, чтобы поехать дальше, через Эстонию».
Из чата: «Более 300 мариупольцев вывезли буквально на край земли – в поселок Врангель. Несколько часов езды от Владивостока. Привезли как есть, из подвалов, из-под бомбежек. В зимней одежде, с пустыми руками. У них нет сезонной одежды и элементарных вещей для повседневного обихода. (Зачем везли так далеко — надо спросить губернатора, он рассматривает этих и так пострадавших людей как рабочую силу и сообщает о планах завоза нескольких тысяч человек). На самом деле, люди измучены и большинство имеет проблемы со здоровьем. Неравнодушные жители Приморья организовали волонтерскую группу и стараются помогать. Собирают деньги и вещи, помогают желающим выехать».
«В Тихвине есть официальный пансионат, куда привезли людей как раз автобусами из Мариуполя. Также людей вывозят, насколько я понимаю, на Дальний Восток, в северные районы, потому что в южных регионах, насколько я понимаю, все пункты (по приему беженцев – ред.) уже заполнены, – уточняет Анна, – Я точно знаю, что людям предлагали уехать во Владивосток или еще в какие-то отдаленные регионы. (…) Насколько я знаю, три недели назад им предлагали ехать во Владивосток. То есть они доехали своим ходом до границы, там в пункте временного размещения они какое-то время находились. Им предложили оформлять либо временное убежище, либо статус беженца. И предложили расселение во Владивосток. Они отказались, так как с самого начала не планировали оставаться в России. Поэтому они своим ходом поехали через русские города в Санкт-Петербург, а потом дальше в Европу».
Из чата: «Напомню, это в основном люди, вывезенные с мест боев “в чем были”, без вещей. Ехали не куда хотели, а куда был путь. Большинство — в состоянии упадка сил после запредельного стресса. Многие потеряли родных. Пока им как-то оформляют документы, людям надо жить, одеваться и лечиться».
Из Фейсбука:
«Вчера вечером долго переписывалась с одним мариупольцем, который попал в пункт временного размещения под Владивостоком. Обсуждали возможность выезда из России. Он что-то все спрашивал, я объясняла, потом смотрю на часы — полдесятого вечера. Господи, говорю, а чего Вы не спите? — у вас-то уж полшестого утра.
А он пишет в ответ:
У меня на руках девочка восьми лет умерла Варвара. От осколков. Плохо сплю теперь. Кошмары. У нас через полтора часа завтрак.
— Варвара — Ваша дочка? — спрашиваю зачем-то.
— Нет, — отвечает он. — Просто девочка. Полсемьи убило».
Статус беженца?
Ключевая проблема желающих выехать из России украинцев – их юридический статус. Как рассказали в интервью RFI волонтеры, прибывающим в Россию предлагают оформить «временное убежище» либо статус «беженца».
«Там, по-моему, два варианта. Временное убежище либо статус беженца. Как-то так. И документы могут взять у людей на оформление (это может занять какое-то время), но потом возвращают. Телефоны не забирают. Насколько я понимаю, одна из главных проблем в ПВР (пунктов временного размещения, – ред.) в том, что люди очень плохо информированы. То есть они вообще не знают, какие опции у них есть. Они не понимают, что они могут вообще-то дальше поехать в Европу, что им могут помочь волонтеры. Людям про это не рассказывают. Я уж не знаю, умышленно или просто по какой-то халатности, но проблема с информированием беженцев точно есть», – рассказала Анна.
Как указал в одном из чатов другой волонтер, в ПВР украинцам не объясняют «разницу между "временным убежищем", "временным пребыванием", "временным проживанием" и статусом "беженца", который им, кстати, не положен!» «Представительница миграционной службы, майор полиции в моем присутствии убеждала их оформить "временное убежище"», – написал он. Ее аргументами было, что это делается «быстрее и бесплатно». Однако, подчеркивает волонтер, «этот статус не позволяет им покидать территорию РФ».
Тем не менее, по свидетельствам большинства волонтеров, украинские документы у беженцев не отбирают. «Документы, из тех, кто у нас в чате, есть почти у всех. Если документов у кого-то нет, или с этим какие-то проблемы, то им помогают остаться здесь, пока этот вопрос не решится», – рассказывает Анна. «Насколько я понимаю, все это устроено так: если у них украинские паспорта, они могут спокойно выехать из России и заехать в Европу. Если есть загранпаспорт украинский, то это сделать проще, если только внутренний, то это делается чуть сложнее. Но это все реально», – подтверждает волонтер Артур.
Жизнь после фильтрации
О том, каким образом бежавшие от войны украинцы попадают в Россию, волонтерам труднее всего говорить. Прежде всего потому, что они стараются не спрашивать об этом беженцев, которым помогают. По их словам, беженцев либо вывозят в Россию на автобусах организованно, либо украинцы сами попадают в Россию, так как иного пути бежать от военных действий у них не остается.
Волонтер Артур познакомился с тремя семьями из Мариуполя, которым помог выехать в Эстонию: «Все они были в несколько разном состоянии, на мой взгляд. Но все три семьи были в жизненноспособном состоянии, я бы это так назвал. То есть для той ситуации, в которой они оказались, я был даже удивлен их какой-то… ну в общем, не совсем подавленности, если так можно выразиться».
И тем не менее о существовании фильтрационных лагерей многие волонтеры знают или, по крайней мере, догадываются.
«В России лагеря не фильтрационные, там никого не фильтруют. Их фильтруют всех в ДНР, – рассказывает Артур, – То есть [там] они проходят так называемую фильтрацию. В общем, это какой-то допрос, отпечатки пальцев, что-то такое. Потом они едут дальше в Россию. И в общем, юрисдикции ДНР и России – это разные вещи. То есть когда они попадают в Россию, их никто уже не фильтрует, я так понял. Этот весь процесс происходит в ДНР, и бумажку, которую по итогам этого выдают, потом, как я понял, она никого особенно не интересует».
«Все, что я знаю, что это точно проверяют. Вплоть до того, что просят снять одежду, чтобы проверить, что нет синяков от оружия на теле. То есть, как я понимаю, когда стреляют из автомата, то остаются какие-то специфические синяки на теле. Проверяют на татуировки, которые могут означать организации типа “Азова”, проверяют телефоны. Люди часто чистят телефоны, перед тем как попасть в такие пункты. А про то, что кого-то разворачивают, или люди пропадают, я про это не слышала», – говорит Анна.
Тем не менее, известны случаи, когда люди не проходили «фильтрацию» в ДНР и пропадали. Об этом находящиеся в России беженцы боятся рассказывать. «Они сами не знают, куда люди пропадают. Но я так понял, что ничего хорошего (с пропавшими потом не происходит, — ред.). Ну я у последних ребят спросил открытым текстом: а что происходит с теми, кто не проходит фильтрацию? Они, скажем так, ушли от ответа. А я донимать их не стал».
Прошедшим фильтрацию в ДНР украинцам выдают документ. Но, по сути, никакого действия он на территории России не имеет.
Бумага по итогам фильтрации – она никак не связана с их возможностью куда-то поехать. Это просто некий документ, который говорит, что они в этой ДНР прошли фильтрацию. На этом действие этой бумаги заканчивается. В России эта бумага никого не волнует, она не имеет никакой юридической силы, – объясняет Артур, – У меня было две семьи – одни сказали, что эту бумажку, которую им выдали по результатам фильтрации, ее вообще никто не спросил, а вторые сказали, что один раз спросили, и то внутри ДНР. То есть в России, насколько я понял, ничего подобного не происходит. Они просто попадают в какой-то лагерь ПВР – пункт временного размещения – где их кормят, как-то содержат, и они там живут. И потом они из этого лагеря едут, куда хотят. Это уже зависит от сценария конкретной семьи.
Жизнь в ПВР после ДНР пережившим бомбежки, а затем фильтрацию людям кажется спокойной.
«У меня была семья, которая провела там (в ПВР, – ред.) месяц, и ничего плохого они об этом не рассказывали. Даже одна девочка рассказала, что научилась там играть на гитаре. То есть там, как я понял, условно не так плохо. Еще одни ребята хорошо отзывались об этом пункте. По их словам: мы когда попали из ДНР в Россию, мы ничего, кроме человеческого отношения к нам не видели. Типа, когда была фильтрация, были унижения и так далее, а на территории России все к нам хорошо относились. Был такой комментарий. Но они не так, чтобы много об этом рассказывали, а мы специально об этом и не спрашивали».
***
Согласно данным США, около миллиона мирных жителей Украины были «отправлены в Россию против их воли». Об этом 9 мая заявил представитель Пентагона во время пресс-конференции. «У нас нет точных данных об их числе», — сказал при этом Джон Кирби. Это заявление, основанное на информации спецслужб США, частично подтверждает обвинения, которые выдвигает Киев на протяжении нескольких недель. По словам украинского уполномоченного по правам человека Людмилы Денисовой, «в Россию принудительно депортировали более 1,3 миллиона украинцев, в том числе и 223 тысяч детей». Эти цифры она назвала во время онлайн-встречи с Верховным комиссаром ООН по делам беженцев Филиппо Гранди 18 мая.
Перемещение мирного населения против их воли равносильно депортации, которая запрещена положениями Четвертой Женевской конвенции по правам человека. Во время своей пресс-конференции Джон Кирби также упомянул о существовании «лагерей» в России, где содержатся эти депортированные украинцы, подчеркнув, что не знает подробностей.
Говоря о бежавших от войны украинцах, Москва приводит аналогичные цифры, но при этом говорит об их добровольной «эвакуации». В начале мая минобороны России объявило, что чуть более миллиона человек, в том числе 200 тысяч детей, были «эвакуированы без участия украинских властей».
На самом деле трудно определить, сколько граждан Украины добровольно уехали в Россию (согласно свидетельствам в социальных сетях, таких немало). Но с первых недель конфликта появилось много историй о задержаниях украинцев, не имеющих никакого к боевым действиям, и их принудительном вывозе в Россию или Беларусь. Некоторые из них были впоследствии обменяны на российских военнопленных
По подсчетам ООН от 25 апреля, количество беженцев в России составило более 605 000 человек, около 25 000 человек были зарегистрированы в Беларуси. Россия является третьим «пунктом назначения» для бегущих от войны людей, после Польши и Румынии. По подсчетам Международной организации по миграции (МОМ), с момента вторжения в Украину 24 февраля более 13 миллионов человек были вынуждены покинуть места своего проживания, из них 5,5 миллиона покинули страну.
РассылкаПолучайте новости в реальном времени с помощью уведомлений RFI
Подписаться