Неделя в России: Регион для показательной порки

В России на этой неделе не успел завершиться громкий судебный процесс над бывшим главой одного региона, как в другом арестовали верхушку действующего правительства.

По мнению политолога Николая Миронова, процесс над экс-губернатором Сахалина Александром Хорошавиным – это кремлевский сигнал всем региональным элитам. REUTERS/Grigory Dukor

11:01

Неделя в России: Регион для показательной порки

Александр Валиев

В пятницу, 9 февраля, на Сахалине суд вынес приговор бывшему губернатору острова Александру Хорошавину: ему дали 13 лет колонии строгого режима и приговорили к штрафу в 500 млн, признав виновным в получении взяток. А в начале недели, 5 февраля, в Дагестане были задержаны высокопоставленные чиновники республиканского правительства. Их обвиняют в мошенничестве: врио председателя правительства Абдусамад Гамидов обвиняется по двум эпизодам, врио вице-премьера Шамиль Исаев, врио вице-премьера Раюдин Юсуфов и экс-министр образования Шахабас Шахов — каждый по одному эпизоду. Сумма причиненного ущерба составляет около 100 млн рублей. Все фигуранты арестованы и доставлены в Москву. Региональное правительство отправлено в отставку.

По мнению политолога, руководителя Центра экономических и политических реформ Николая Миронова, это дело — кремлевский сигнал всем региональным элитам.

Николай Миронов: Я думаю, это пилотный регион. Во-первых, центр меняет взаимоотношения с регионами. У нас остались регионы, которые пользуются старыми привилегиями. Еще в 90-е была выстроена система отношений, которая потом лишь укреплялась. По ней у ряда регионов, у их элит, есть привилегии в обмен на лояльность. Это касалось в основном республик. У Татарстана был особый статус, у Дагестана. Татарстан был недавно и спокойно этой привилегии лишен. Здесь, я думаю, решается эта задача — все регионы приводятся к общему знаменателю. Во-вторых, им ставится установка не разбазаривать ресурсы, не разворовывать, а использовать их для выполнения своих задач. Делается это, я думаю, потому что не хватает ресурсов у государства, бюджет уже нельзя так разворовывать, как происходило до недавнего времени. Поэтому, я думаю, был выбран регион для показательной порки. Классика: республика с большим объемом федеральных дотаций. Соответственно, была возможность вмешаться федеральным правоохранительным органам. Действительно, очень высокий уровень коррупции, клановости. Тест, пилотный регион, чтобы заодно показать всем другим, что дальше это будет происходить и у них. То есть нужно менять свои отношения как внутри региона, так и с федеральным центром.

RFI: Рядом с Дагестаном — Чечня, которая получает из Москвы сопоставимые суммы. Как думаете, и там будут чистки?

Я не думаю, что до Чечни в ближайшее время это дойдет. У Чечни все-таки после событий 90-х — начала 2000-х годов статус несколько другой. Привилегированное положение Чеченской республики, я думаю, будет еще некоторое время оставаться. Вряд ли будет меняться при нынешнем раскладе. А вот других регионов это коснется, я уверен.

Есть ли в этом задержании элемент предвыборной кампании Путина?

Предвыборная цель, разумеется, есть, чтобы показать во время избирательной кампании, что будет наводиться порядок, в обществе есть запрос на порядок и борьбу с коррупцией, а власть не может на это не реагировать. Кроме того, это очень большая нагрузка на бюджет. Помимо того, что становится меньше денег, еще и запланированные социальные задачи не выполняются. Это вызывает недовольство людей.

То есть с коррупцией будут бороться не системно, меняя саму схему устройства нашего общества и государства, взаимоотношений внутри них, а просто точечными зачистками?

Выбран адресный путь. Потому что системный путь — крайне сложный. Непонятно, как он аукнется, как откликнется, как он пойдет, и за него сейчас браться никто не хочет. Борьба с коррупцией будет адресная, но, скорее всего, тотальная. Много адресов. Будут репрессии против некоторых слоев элиты, которые позволяют себе сейчас слишком много.

***

В Сибири и на Дальнем Востоке растет недовольство населения массовыми вырубками лесов и продажей древесины за границу. В начале февраля митинг протеста состоялся в Республике Алтай, где, по мнению жителей, их леса продаются китайцам. А на днях стало известно, что петиция о незаконных вырубках, под которой поставили свои подписи около 150 тысяч человек, была доставлена в Администрацию президента. Автор петиции, жительница Иркутска Ольга Жакова, рассказала RFI, что подписи собирали в трех регионах.

Ольга Жакова: У нас ситуация критическая, наш лес уходит в Китай, у нас ежегодно рубится 30 млн кубометров, еще и выгорает достаточно большое количество. Мы сначала собирали подписи на улицах в Иркутской области, подключились люди из Забайкальского края и Бурятии. Потом, в сентябре прошлого года, я создала на change.org петицию — мы там собрали 146 тысяч подписей, и 6 февраля я их доставила в Администрацию президента. Областное правительство не в состоянии справиться с данной ситуацией, поскольку у нас там и черные лесорубы, криминальная, скажем так, сфера, которую в том числе крышуют правоохранители. То есть лес уходит еще и нелегально — не только через таможню, но и через Забайкальский край нелегально в Китай. Во всех развитых странах, даже в Украине, ввели мораторий на экспорт необработанной древесины, и, в принципе, это у них работает, у них рабочие места, у них налоги уходят в местные бюджеты. Мы же получаем поля, пеньки и высохшие реки. Все, что на таможне, уходит в федеральный бюджет, а от вырубки леса — взять, например, Иркутскую область, там 30 млн кубометров леса вырубили — всего лишь 200 млн поступило в бюджет. Это же копейки!

RFI: Думаете, в Москве не знают о происходящем? Верите, что помогут?

Мы, конечно, не верим во все это, но это единственный способ законно что-то сделать. У нас сейчас там образуются различного рода отряды, многие призывают взять оружие, отгонять китайцев от Байкала, от леса. Под Иркутском бывают столкновения на лесопилках, где они друг друга избивают, китайцы с русскими дерутся. Деревенских же лес кормит, грибы, ягоды, зверье, где-то дрова, хотя по закону они не имеют права рубить, заготавливать дрова на зиму, но они видят, как китайцы рубят, и все уходит. Им, говорят, можно, а нам нельзя?

***

В Кызыле, столице Республики Тыва, на этой неделе произошел скандал: сироты, добивающиеся положенного от государства жилья, попали в спецприемник и были приговорены к штрафам за неповиновение полиции. О подробностях RFI рассказала участница событий, сирота Сайсуу Байкара.

Сайсуу Байкара: «Мы, сироты, собрались объединиться и, можно сказать, требовать свое законное жилье. Последний раз, по-моему, только в 2014 году 14 сиротам давали квартиры. С 2013 года по 2018-й мы, сироты, ходили поодиночке. Ходили по кабинетам, спрашивали… У них только одно утверждение, что дома не строятся. Мы и нашему президенту писали, и председателю, и в прокуратуру писали, иски подавали. Один сирота даже в ЕСПЧ иск подавал, говорят. У некоторых даже по четыре решения суда имеются, чтобы вне очереди получить. К примеру, у моего одноклассника решение суда с 2012 года до сих пор не выполнено. К приставам приходим, тоже говорят, дома не строятся. Есть даже 42-45-летние женщины, которые до сих пор не получили, с 90-х годов ждут».

Несколько дней назад, узнав, что сироты объединились в группу, им позвонили из правительства и пригласили на встречу. Но ничего внятного так и не сказали.

Сайсуу Байкара: «Мы подошли, где-то человек 30, там был министр строительства и директор Агентства по делам детей и семьи, которая отвечает за наше жилье. Начали спрашивать, сколько денег поступает ежегодно. Они говорят, что ежегодно им поступает примерно по 200 миллионов. В 2014-м, по-моему, они сказали, что даже 400 млн поступило. Мы начали требовать, где наше жилье, где оно строится? Министр строительства говорит: извините, но меня в то время не было, меня только посадили на это место. Мы говорим: где дома за последние пять лет, покажите? А там одни каркасы и фундаменты стоят! А директор Агентства — к ней другие были вопросы. В реестре имеются люди, которые уже умерли, есть те, которые уже получили жилье, они до сих пор стоят в очереди. А очередь не двигается, а назад, наоборот, уходит. Я, например, два года назад была 753-й, а сейчас 960-я. Она на эти вопросы не смогла ответить. Потом я у нее спросила: сейчас у нас 15 сирот есть, которые остро нуждаются в жилье, что нам делать? Вы можете предоставить нам временное жилье? Она сказала, что кроме постинтерната ничего предложить не могут. А там, в постинтернате я была, и все сироты знают, какие там условия для проживания. Сразу отказались, там с детьми невозможно. Потом я спросила: может, нам с матрасами прийти в агентство? Она сказала: ну, приходите. И дня через три мы поехали в агентство, человек 14–15».

Одну ночь сироты действительно провели в Агентстве, а на следующий день директор учреждения, безуспешно пытавшаяся пристроить их то в приют для бомжей, то в постинтернат, вызвала полицию.

Сайсуу Байкара: Приехало много полицейских, они начали увозить нас в горотдел. Они задержали даже тех, кто просто стоял на улице. Потом они еще нам предложили написать заявление в горотделе, что нарушаются наши права. Некоторых задержали, а некоторые поехали на такси в горотдел писать заявление. Но они закрыли дверь и нас не впускали. Но мы хотели написать заявление, полицейские вышли, и из тех, кто приехал на такси, тоже некоторых задержали, там даже беременные были, инвалиды. 14 сирот они задержали, из них шестерых отпустили, а восемь ночевали в спецприемнике. Суд мы ждали почти целый день, они под вечер только назначили судью. Четверых оштрафовали, четверых оправдали. Среди оштрафованных есть беременная девушка, которую вообще даже в Агентстве не задерживали. Она приехала в горотдел написать заявление, а получилось, что она виновата, ее оштрафовали. В суде нам даже слова не давали.

RFI: После этого происшествия ваша проблема все же начала решаться?

Сайсуу Байкара: Нет, пока ничего не слышно, ничего не дают, мы им звоним, у них пока нет никаких предложений, пока все так же. В Агентство вчера приходили, они ворота закрыли даже.