Сергей Лойко: «Я могу представить, что в деле Магнитского замешан Сердюков»

20 декабря журналист Los Angeles Times Сергей Лойко во время пресс-конференции Владимира Путина задал один из главных вопросов президенту и получил главный неответ. Есть ли связь между бывшим главой министерства обороны Анатолием Сердюковым и делом Магнитского, что за тайна окутывает украденные из госбюджета РФ 230 миллионов и как реакция МИДа России на Закон Магнитского влияет на имидж страны.

Сергей Лойко журналист Los Angeles Times задает вопрос Владимиру Путину 20/12/2012 http://www.youtube.com/screenshot RFI

RFI: Вопрос по поводу Магнитского ему задают достаточно часто. Вы шли на эту пресс-конференцию с чувством, что однажды Путин вдруг разговорится и ответит, что с этими деньгами произошло?

Сергей Лойко: Да, знаете, если все время бить куда-нибудь в бровь, то происходит нокаут. Но я не хотел этого. Путин был в хорошей форме, мне понравилось, как он вел пресс-конференцию – у него было первое дыхание, второе дыхание. Он не был так искрометен и остроумен, как всегда, но он был, как говорится  in good shape. И желаю ему здоровья.

Но вся пресс-конференция к тому моменту, когда мне разрешили задать вопрос, да и после этого, была пресс-конференцией вопросов, а не ответов, это был какой-то coitus interruptus: люди задавали важные вопросы, а ответа не получали. Поэтому у них не было удовлетворения. Я не понимаю смысла этой пресс-конференции. И я задал ему этот вопрос потому, что я думал (я не ожидал услышать ответа), что, может быть, это как-то его встряхнет. Иногда, когда ему задаешь острый вопрос, он иногда встряхивается и проговаривается, какой-то намек дает или что-то такое. Но сейчас мы ничего не услышали. Единственное, понятно, что он осведомлен о деле, и я до сих пор не понимаю, почему такая страшная тайна окутывает эти 230 миллионов долларов.

RFI: Еще у него была такая фраза, когда он говорил о Магнитском, «это же юрист господина Браудера». Осведомленность такого странного характера. Но Путин уже и о Pussy Riot говорил, что они «вешали чучело еврея»…

Сергей Лойко: Нет, он знает. Он знает детали. Это важный случай. У меня такое ощущение, что Кремль и хотел бы уже разобраться с этим делом – и все. Но они так долго не разбирались по какой-то причине, что сейчас уже поздно. И сейчас лучше для них все это скрыть и забыть.

Я уверен, что Путин сам в этом не замешан. Я могу представить себе, что в этом мог быть замешан Сердюков – он тогда до 2007 года был самым главным налоговиком. Но я уверен, что Путин здесь ни при чем, и, скорее всего, это дело не раскручивалось потому, что Сердюков был во власти. Он был министром обороны, важным лицом. Есть какая-то слабая надежда, что теперь это дело могут раскрутить, но для этого нужно, чтобы к Сердюкову появились вопросы, чтобы он перестал быть неприкасаемым, чтобы его посадили.

RFI: В России говорят очень часто, что Путин своих не сдает.

Сергей Лойко: Это расхожее мнение, но, знаете, что на кону? Если на кону будет стоять что-то более важное, чем какой-то непонятный список Магнитского, может он и начнет сдавать. Потому что, в конце концов, Сердюков же уволен. Но я почувствовал какую-то легкую озабоченность у Путина. Он не был готов к этому вопросу психологически, потому что его давно не задавали. Я почувствовал, что у него есть какая-то усталость от этой темы. Я не знаю, чем это объясняется, но ясно, что он недоволен не только тем, что задают эти вопросы, а тем, что эта тема существует, и он хотел бы от нее избавиться. Но единственный способ от нее избавиться – это решить это дело.

RFI: Как американский журналист как вы смотрите на антиамериканскую риторику в устах Владимира Путина? Он вспомнил Гуантанамо, говорил о нарушениях прав человека, пытках. Как вам такая тактика?

Сергей Лойко: Это его обычная риторика. За последние две недели Путин участвовал в двух крупных совещаниях, которые транслировались, в одной пресс-конференции, сделал доклад о состоянии дел в государстве, и все время он об этом более или менее говорил. Здесь не было ничего нового, и он таким образом просто уходил от ответа.

RFI: Когда принимали в Сенате закон Магнитского, на следующий день появились, естественно, реакции МИДа России. И кто-то из американцев сказал, что вообще в Америке был праздник: наконец-то отменили поправку Джексона-Вэника, мы бы вообще не заметили, что существует акт Магнитского, но при такой агрессивной реакцией МИДа теперь во всем мире знают об этой истории еще больше.

Сергей Лойко: Агрессивная реакция МИДа идет в ущерб не только МИДу, но и парламенту. Вся эта раскрутка – это какая-то политическая обида почти детская. Она плохую службу служит имиджу Кремля, имиджу России. Потому что закон Магнитского, естественно, не направлен против российских граждан. Он направлен на то, чтобы защитить российских граждан от коррумпированных российских чиновников.

Логично было бы, если бы Государственная Дума приняла симметричное решение, приняла какой-нибудь закон, который – это было бы даже остроумно – защищал бы американских граждан от американских коррумпированных чиновников. Но поскольку это немножко фантастично, поэтому пришлось им сделать то, что у них есть: придумывать эти проблемы с детьми и, в результате, жертвовать здоровьем и благосостоянием этих детей.

RFI: Это фантастично, потому что американские чиновники не убивали юриста и не воровали 230 миллионов из бюджета страны.

Сергей Лойко: Конечно.

Уважаемый господин президент! Вы говорили много в последнее время применительно к делу Евгении Васильевой и к предполагаемым хищениям в «Оборонсервисе», роли Сердюкова, что «у нас не 37-й год». И, конечно, все рады это слышать. Но, возвращаясь к главной теме сегодняшнего дня, для, например, Сергея Магнитского в 2009 году вполне себе наступил 37-й год. И для 1,5 тысяч детей-сирот, которых ни Лахова, ни Афанасьева на содержание не возьмут, из которых 49 детей тяжело больны, и их готовы принять американские семьи – и вы согласитесь со мной, что в Америке, в любом случае, им будет лучше, чем в детдоме. Мой вопрос такой – я возвращаюсь назад к Сергею Магнитскому – у России было 3 года, чтобы дать ответ, что же случилось. И тогда бы не было никакого списка Магнитского, вы бы не ругались с Америкой, дети поехали бы в Америку, и все были бы довольны и счастливы. Но ответа нет. Вы проявляете недюжинную осведомленность в других громких уголовных делах (я не буду их называть). Мне бы хотелось услышать от вас ответ на вопрос: что там с 230 миллионами долларов (если я правильно расставил падежи), которые якобы таможенные инспекторы и полицейские (милиционеры в прошлом) украли из бюджета? На них можно было бы отстроить прекрасные детские дома, и Медведеву не приходилось бы голословно говорить, что мы что-то должны сделать. Уже бы это было, и мы могли бы держать сирот в нормальном состоянии. Что произошло с Сергеем Магнитским? Почему для него наступил 37-й год? Хорошо, что он – не для всех, но почему он все равно возвращается в нашу жизнь?