«Раньше никто так не мог ходить и критиковать свободно»: власть и эксперты — о президентских выборах в Узбекистане
В воскресенье в Узбекистане состоятся президентские выборы. О проведении досрочных выборов объявил действующий глава государства Шавкат Мирзиёев в начале мая, после подведения итогов референдума о внесении поправок в Конституцию страны. При этом сам Мирзиёев является главным на предстоящих выборах, три остальных кандидата считаются согласованными с властью и до своего выдвижения не были известны в обществе. О политической конкуренции в Узбекистане, заслугах действующей власти и планах Мирзиёева на новый президентский срок специальный корреспондент Русской службы RFI поговорил в Ташкенте с официальным представителем кандидата-президента, депутатом Нодиром Жумаевым и специалистом по международным отношениям Юрием Саруханяном.
Опубликовано: Отредактировано:
Зачем выборы
Выборы проходят всего через два месяца после референдума о поправках в Конституцию, в результате которых срок президентских полномочий был продлен с пяти до семи лет. Внесенные поправки «обнулили» время пребывания Мирзиёева у власти и позволили ему баллотироваться на пост президента еще дважды. Избирательная кампания в Узбекистане велась не очень активно. О выборах на улицах Ташкента напоминают только афиши с лицами кандидатов, расклеенные на общественном транспорте и рекламных билбордах. В предвыборных теледебатах участвовали также не сами кандидаты, а их официальные представители. Доверенным лицом действующего главы государства выступал депутат Олий Мажлиса от либерально-демократической партии Нодир Жумаев, у которого корреспондент RFI поинтересовался, зачем Мирзиёев решил ускорить свое переизбрание, тогда как очередные президентские выборы должны были пройти только в 2026 году.
«По статье 127 новой Конституции имелась такая возможность. Во-первых, было реформирование всего государственного управления, и надо было координировать и регулировать все это, — начал издалека Жумаев. — Второе, я могу сказать объективно, задачи президента и задачи правительства, и задачи парламента, и задачи хакимов в областях и районах тоже поменялись. Таким образом, было необходимо реформировать все это. И третье — не будем скрывать — народ ждет еще больших изменений, еще большего развития нашей экономики. И я могу сказать, что весь последний год мы видим геополитическую нестабильность в мире. Президент фактически ушел. Ведь он мог еще руководить 3,5 года. Демократические преобразования, вы знаете, у нас идут. И чтобы была стабильность, чтобы этот мир дальше продолжался, было необходимо [провести президентские выборы]».
«Ведомственные аналитики часто любят так объяснять. Когда не было агрессии России против Украины, тогда были другие внешние факторы. Раньше они нам говорили про Афганистан, что это потенциальная дестабилизация. Теперь они говорят про сложную международную обстановку, — объясняет эксперт Юрий Саруханян. — В то же время мы видим, как в других странах меняется власть, несмотря на ту обстановку. Но мы живем в стране, в которой был президент, который „обнулялся“ на протяжении 25 лет (предыдущий президент Ислам Каримов — RFI). И эта система делает сейчас то же самое. Еще многие ведомственные аналитики любят говорить: „дайте человеку доделать реформы“. Я не очень понимаю эту фразу. Что такое „доделать реформы“? Реформы — это бесконечный процесс. Каждая новая эпоха будет требовать новых реформ, их невозможно доделать, их надо запустить и потом, чтобы их последовательно продолжали другие».
О переменах
Свою поддержку действующего президента доктор экономических наук Нодир Жумаев объясняет успехом, которого достигла страна за последние шесть лет правления Шавката Мирзиёева.
«[Главная заслуга президента] — либерализация всей экономики, — начинает перечисление Жумаев. — Вот я приведу пример: у нас существовало 12 видов налогов для предпринимателей, мы их сократили до девяти. Это способствовало транспарентности бизнеса, снижению теневой экономики. Также было изменено правило валютной политики. Узбекистан был одной из немногих стран, где не было свободной конвертации. На следующий год после того, как наш кандидат стал президентом, мы отпустили национальную валюту — сум — „в свободное плавание“. Раньше в Узбекистане существовал для государственных предприятий один курс, для обменного пункта — другой курс, был еще биржевой курс… Сейчас один валютный курс для всех. Вы свободно можете купить, продать, перевести. Это привело к развитию всей экономики.
За последние шесть лет увеличилось количество предпринимателей до двух миллионов человек. Помимо простого, частного предпринимательства у нас появились уже средние и большие предприниматели, потихоньку создаются финансовые группы, промышленные группы. Валовый внутренний продукт Узбекистана вырос за последние шесть лет с 52 млрд долларов до более чем 80 млрд долларов. Это не огромные цифры, но была пандемия, которая отразилась на сфере туризма, сфере гостиниц… Несмотря на это у нас сохранился экономический рост. Также война, которая сейчас ведется между некоторыми странами Европы, повлияла на экономический рост. Потому что если раньше привезти один вагон [товаров] из Европы стоило 2,5 тысячи долларов, то на сегодняшний день привезти один вагон из Европы в Узбекистан стоит более 30 тысяч долларов, потому что логистику надо согласовать, страхование…
Я вам приведу пример про внешнюю политику. С первых дней, как [Шавкат Мирзиёев] стал руководителем нашего государства, он открыл наши двери всему миру. Первым делом — для соседей [Центральной Азии]. И каждый год все руководители Центральной Азии встречаются и обсуждают текущие вопросы. Некоторые европейские страны пригласили нашего президента, у нас огромные контракты в последнее время с Германией, Францией, Италией, Венгрией. Со многими арабскими странами у нас идет во всех сферах развитие. Последний год у нас идет очень хороший контакт со Всемирной торговой организацией (ВТО). И мы хотим стать членом этой организации. За последний год мы экспортировали товары более чем в 170 государств мира, хотя раньше мы работали только с пятью-шестью государствами».
Независимый эксперт Юрий Саруханян также признает положительные перемены, произошедшие с приходом к власти Мирзиёева в 2016 году, однако сущность политической системы не изменилась, уверен он:
«В некоторых аспектах действительно изменения произошли. Два самых больших достижения, которые я бы отметил — одно внутриполитическое, другое внешнеполитическое — это принудительный труд на хлопковых полях. Его удалось победить. Это системное изменение, которое реально произошло. И на внешнеполитической арене — это налаживание отношений с соседями. Потому что при Каримове, и особенно при его позднем режиме, отношения были сведены к нулю. Кроме того, у медиа появилась возможность… Ну, скажем так, поставили такие рамки, в которых медиа могут оперировать: социальные проблемы, коррупция мелких чиновников, какие-то проблемы урбанизации, городов, нелегальные сносы и так далее. Госструктуры активно используют сейчас соцсети, и теперь мы знаем, по крайней мере, министров в лицо. Они что-то говорят, дают комментарии иногда логичные, иногда дают глупые комментарии из-за того, что не все умеют говорить.
Но вот системных изменений в стране пока нет. Она остается суперпрезидентской республикой с жесткой вертикалью власти. Она остается системой, в которой нет политической конкуренции, в которой нет политического плюрализма, нет борьбы за власть, в хорошем, скажем так, французском смысле этого слова. Политических партий как таковых нет, которые реально борются за власть. Они все ориентированы на то, чтобы „делать общую работу“, как они сами и говорят. Это такая авторитарная система, в которой всегда есть один лидер, а все остальные следуют этому общему курсу. Она такая же, как и была, просто стала более гибкой, более активной в медиа плане. Она заботится о своем имидже, поэтому контактирует с внешними игроками, с международными организациями, с международными правозащитными организациями, аккредитует журналистов, которых раньше могла и не аккредитовать. В бытовом плане стало в чем-то легче: у нас отменили ОВИР, то есть раньше нам нужно было разрешение на выезд, [получать выездную] визу на два года, сейчас загранпаспорт, который делается за неделю на 10 лет. Но суть системы осталась прежней».
О политической конкуренции
Помимо самого президента, ставшего уже в третий раз кандидатом, Центральная избирательная комиссия зарегистрировала еще трех претендентов на пост главы государства: Улугбека Иноятова от Народно-демократической партии, Абдушукура Хамзаева от Экологической партии и единственную участвующую в предвыборной гонке женщину Робахону Махмудову от партии «Адолат» (Справедливость). Публичные соцопросы накануне выборов в Узбекистане не проводились, однако, по мнению экспертов, у действующего главы государства нет шансов проиграть эти выборы. Интригой остается только процент голосов. Однако профессор и депутат Нодир Жумаев предлагает не торопить события.
«Во-первых, 9 июля еще не наступило, еще мы не знаем, кто выиграет. Есть четыре кандидата от пяти партий. Естественно, народ будет выбирать, кому больше верит. Поэтому мы это можем обсуждать и отвечать на ваши вопросы после 9 июля, потому что мы еще не знаем, кто выиграет, — настаивает провластный эксперт. — Если даже выиграет наш кандидат от Либерально-демократической партии Узбекистана, это тоже будет достойно, потому что за последние шесть лет мы достигли таких результатов, о которых за последние 30 лет мы даже не думали. Волей народа нельзя управлять. И только из-за того, что победит другой человек, это не будет демократия. Только из-за того, что так считает „Радио Франс“. Так нельзя. Поэтому я могу гордо сказать, пусть победит сильнейший, пусть победит тот кандидат, который будет работать во благо 37 миллионов населения».
Об отсутствии реальной альтернативы говорится и в докладе Бюро по демократическим институтам и правам человека Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (БДИПЧ ОБСЕ), опубликованном 26 июня. «Политический ландшафт остался неизменным, и ни одна из политических партий не выступает в открытой оппозиции к политическому курсу и программе президента», — пишут авторы доклада.
«Демократизация сильно продвигается, — настаивает, в свою очередь, Жумаев. — Даже в парламенте у нас пять партий, и иногда некоторые законы мы отклоняем, потому что идут реальные [законотворческие] процессы. В 2010 году, когда мы рассматривали бюджет, я помню, нам давали от трех до, максимум, 10–15 листов. То есть только основные цифры. На сегодняшний день обсуждение бюджета идет неделями, и во фракциях, и в комитетах, и в самом парламенте. Мы все это онлайн показываем на всех каналах, и по фейсбуку, по ютубу, и по другим сетям. О чем это говорит? Идет огромная демократизация во всем: свобода слова, изменение суда, изменения для журналистов, изменения в парламенте… Можно привести сотни примеров».
«Наша власть всегда соблюдала все процедурные нормы, — объясняет логику узбекской политики Саруханян. — Другое дело, что эти кандидаты идут изначально с целью просто отбыть номер. Если посмотреть на их политическую программу, то она не политическая предвыборная программа. Там кандидат от экологической партии рассказывает только про экологию. Кандидат от социально-демократической партии рассказывает про социальные институты… И есть кандидат от главной партии, нынешний президент, который презентует стратегию развития страны. То есть о конкуренции говорить невозможно. Оппозиция у нас может быть только внутри системы. Это могут быть разные команды, которые конкурируют друг с другом, но она не выходит в политическое общественное поле. Оппозиция и политическая борьба может возникнуть только тогда, когда сама система решится либерализовать политическую сферу, дать людям зарегистрировать партии, дать им возможность участвовать в парламентских выборах, создавать собственные движения, участвовать в политической жизни».
В качестве возможной реальной альтернативы действующей власти в неподконтрольных властям СМИ все чаще говорят о бывшем ректоре Термезского государственного университета Хидирназаре Аллакулове, который несколько раз пытался зарегистрировать свою партию «Хакикат, Тараккиёт и Бирдамлик» (Истина, прогресс и солидарность). Однако каждый раз Министерство юстиции отклоняло его заявку. Последний отказ он получил в июне. Между тем, кандидаты, не поддерживаемые ни одной из зарегистрированных партий, не имеют права баллотироваться на президентских выборах.
Специалист по международным отношениям Юрий Саруханян сильных оппозиционных кандидатов сейчас в Узбекистане не видит. «На вопрос, есть ли [альтернативные] силы, я не могу ответить, потому что мы их не видим. Политическое поле монополизировано властью, нет конкуренции, борьбы за власть и так далее. Будет возможность — мы увидим кого-то. Есть только один случай — это Аллакулов, профессор, — признает Саруханян. — Он уже несколько лет хочет создать партию, у него это не получается. Ему говорят, что не может собрать достаточное количество подписей. И в отношении него идет административное давление, провокации и так далее. Но этот месседж, когда говорят, “а кто, если не эта власть?”... Ведь если не давать возможности, мы и не узнаем, кто. Вы дайте возможность — мы посмотрим. Может быть, даже сама [действующая] власть на фоне тех, кто появится, будет выглядеть привлекательно».
На вопрос, у всех ли потенциальных кандидатов есть возможность участвовать в президентских выборах депутат Олий Мажлиса Нодир Жумаев отвечает, не задумываясь: «Естественно! Давайте я вам скажу, я вас понял. Как его фамилия? Аллакулов? Когда я был студентом Ташкентского финансового института, этот человек был проректором этого института. Я видел несколько его видеороликов, его претензии… Но он не говорит о своих планах, он только критикует. Извините, любая партия должна разработать свой план, программу развития. К тому же, он еще не собрал достаточно подписей. А у нас есть закон о выборах. Если он не будет соблюдать закон о выборах, даже если „Радио Франс“ хочет, мы не можем! У нас есть закон. Поэтому я могу одно вам сказать: если этот человек хочет создать партию, он должен сперва собрать подписи под требованием о создании партии. Это первое. Второе: он должен разработать свою программу. И то, что он свободно говорит, это уже указывает на демократические изменения в Узбекистане, посмотрите предыдущие 25 лет — никто так не мог ходить и критиковать свободно. Это показывает путь демократизации».
О свободе слова
Примерно в той же логике представитель президента Мирзиёева отвечает и на вопрос о свободе слова. В ежегодно публикуемом организацией «Репортеры без границ» индексе свободы прессы Узбекистан по итогам 2022 года занял 137-е место из 180 стран. Несколько месяцев назад более 40 узбекских журналистов и активистов опубликовали открытое письмо Мирзиёеву, в котором рассказали о «скрытой, но жесткой» цензуре и обратились к нему с просьбой вмешаться.
«Понимаете, людям свойственно показать любое хорошее изменение таким образом, что как будто это идет неправильно, — считает Нодир Жумаев. — В любой семье даже братья и сестры иногда не согласны. Но это не означает, что блогеры должны нарушать законодательство Узбекистана. Все блогеры свободно работают, я сам [их] читаю. Демократия — это как раз путь соблюдения закона. Поэтому, если кто-то будет против законодательства и против государственности Узбекистана, естественно, это его проблемы. Но мы за то, чтобы блогеры объективно критиковали, а не только во благо своего личного состояния. Я очень уважаю Францию, не буду скрывать, но, несмотря на это, даже во Франции каждый день несколько сотен человек сажают. Ну, может быть, из них не все виноваты, понимаете? Мы за критику, но критику объективную. Поэтому я не согласен с вашими этими комментариями».
Простые граждане Узбекистана, опрошенные корреспондентом RFI на улицах Ташкента, от ответа на вопрос о выборах чаще всего уклоняются, либо заявляют о поддержке действующего президента. Шавката Мирзиёева хвалят за открытие границ и повышение уровня жизни. «Смотрите, сколько машин на улицах, у нас пробки даже появились, при прошлом президенте такого не было, — говорит таксист Усмон. — Я буду, конечно, за нашего президента голосовать. А что там остальные кандидаты… Я их не знаю, и программы у них несерьезные какие-то. Хотя, скорее всего, там и без нас уже все решили. Но я доволен, зато спокойно у нас. Не то что у вас там, во Франции».
РассылкаПолучайте новости в реальном времени с помощью уведомлений RFI
Подписаться