«Ослабление России создает возможности для Китая»: эксперт о первом Саммите «Китай — Центральная Азия»
В четверг, 18 мая, в городе Сиань на северо-западе КНР открылся саммит «Китай — Центральная Азия». Первая в таком формате встреча между китайским лидером и главами пяти центрально-азиатских республик продлится два дня. Согласно заявлению агентства «Синьхуа», в ходе саммита стороны обсудят «сотрудничество в различных областях и подпишут важные политические документы». Какие политические и экономические интересы у Китая в Центральной Азии? Зачем Пекину потребовался новый формат взаимодействия со странами региона? И как на это повлияла война России против Украины? Об этом в интервью Русской службе RFI рассказал эксперт по Китаю из французского Фонда стратегических исследований (FRS) Антуан Бондаз.
Опубликовано:
На первый саммит «Китай — Центральная Азия» в Сиань съехались главы всех пяти центрально-азиатских республик: президент Узбекистана Шавкат Мирзиёев, президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев, президент Кыргызстана Садыр Жапаров, президент Таджикистана Эмомали Рахмон и президент Туркменистана Сердар Бердымухамедов. В таком формате их впервые в истории принимает глава КНР Си Цзиньпин. Кроме того, главы Узбекистана, Казахстана, Кыргызстана и Таджикистана с 16 по 20 мая посетят Китай с государственными визитами.
RFI Для чего именно сейчас был создан этот формат и почему его не было раньше?
Антуан Бондаз: Важно, что за последние 20 лет Китай преумножил региональные форматы. Мы видели это, например, по саммиту «Китай — страны АСЕАН» (Ассоциация государств Юго-Восточной Азии), саммиту «Китай — страны Центральной и Восточной Европы» и теперь вот саммит «Китай — страны Центральной Азии». На самом деле, это не совсем новый формат, он уже существует с 2020 года в формате встреч министров иностранных дел, а с прошлого года существует в президентском формате, то есть на уровне глав государств. Хотя впервые физически все эти лидеры встречаются только в 2023 году. Таким образом мы видим динамику, которая устоялась в Китае и является частью стратегии, которая специфична не только для Центральной Азии, но в целом для дипломатической стратегии Китая.
Чего ожидать от этого саммита? Это скорее экономические интересы или Пекин хочет навязать свое политическое влияние, продемонстрировать его Москве или Евросоюзу?
Для Китая в Центральной Азии важны несколько вещей. Во-первых, это стабильность в регионе, и это было заботой и приоритетом для Китая в течение как минимум 20 лет. Более того, создание Шанхайской организации сотрудничества как раз соответствовало в то время этой цели, в частности для борьбы с террористической угрозой, а также отражало желание обеспечить безопасность границ Китая с его соседями в Центральной Азии.
Экономические проблемы появились позже. Прежде всего, они сосредоточились на вопросах энергетики. Китай стремится диверсифицировать своих нефтегазовых партнеров. Приведу просто пример, демонстрирующий огромную динамику в отношениях между Китаем и странами Центральной Азии: в 2020 году была поставлена цель, согласно которой экономический обмен между Китаем и странами Центральной Азии к 2030 году должен достичь 70 миллиардов долларов. Однако этот уровень в 70 миллиардов долларов был достигнут не в 2030 году, а уже в 2022-м! Поэтому мы говорим об очень сильной динамике.
А в последнее время мы видим не только диверсификацию экономических связей, но и все более важные политические интересы Китая. Ну и в конце концов, есть конъюнктура, конечно. И эта конъюнктура, очевидно, состоит в относительном ослаблении России на ее периферии, создающем возможности для Китая.
Что можно сказать о китайском присутствии в Центральной Азии? Эксперты из разных стран этого региона говорят о том, что влияние Китая постоянно увеличивается и вступает в конкуренцию с традиционным доминированием России. Могли бы вы рассказать подробнее об интересах Китая?
Китайское присутствие увеличивается. Несколько лет назад в Китае, например, создали своеобразный военный пункт в Таджикистане, это не военная база как таковая, а некий военный пост для борьбы с терроризмом. Потому что приоритетом в Таджикистане для Китая является защита своей границы от криминальных или террористических группировок.
Что касается России, то, я думаю, нельзя сказать, что Китай пытается заменить Россию. Тут у всех распределены роли. Ключевой пример: мы помним прошлый год, начало 2022-го, беспорядки в Казахстане — вмешалась Россия, а не Китай. И в этом плане маловероятно, что в ближайшие годы, во всяком случае, в ближайшие месяцы Китай сможет заменить Россию и проводить в этих центрально-азиатских странах военные операции.
Так что еще раз: китайские интересы диверсифицированы, исторически превыше всего для него — это безопасность, сейчас они еще все больше и больше касаются экономических и политических вопросов. Но сказать, что Китай пытается просто заменить Россию и максимально ограничить ее влияние, я думаю, на данный момент мы пока не можем.
Но, беспорядки, о которых вы упомянули, были как раз перед войной в Украине. А с началом войны что-нибудь изменилось для стран Центральной Азии? Может быть, они сами ищут другого партнера помимо России?
Действительно, большие перемены исходят не столько от Китая, сколько от стран Центральной Азии, которые явно обеспокоены российским вторжением в Украину и которые могут поставить под вопрос то более или менее углубленное сотрудничество, которое у них сейчас есть с Россией. Так что я бы сказал, что если в последние месяцы и произошли изменения, вызванные войной на Украине, то они прежде всего исходят от стран Центральной Азии, чем от Китая, который находится в более удобном и более завидном положении [чем Россия]. Это партнер, к которому стремятся страны Центральной Азии, чтобы максимально диверсифицировать свое партнерство и, возможно, уменьшить беспокойство, которое эти страны могут испытывать по отношению к России. С другой стороны, представлять, что Китай в ближайшие месяцы полностью заменит Россию, я думаю, было бы сейчас слишком поспешно.
На каком этапе проект «Шелковый путь»? Раньше планировалось, что эта дорога будет проходить по территории России, теперь уже нет? И какова роль стран Центральной Азии в этом проекте?
Проект «Шелковый путь» очень многосторонний, это не только дорога. Действительно, некоторые железнодорожные линии проходят по территории России, другие — по территории стран Центральной Азии. Но в более широком смысле, цель Китая — через объявленную 10 лет назад в Казахстане инициативу Шелкового пути в континентальной версии — это укрепление взаимозависимости между Китаем и странами Центральной Азии. И именно это произошло в последние годы.
Конечно, возникает вопрос, будет ли Китай продолжать инвестировать в страны Центральной Азии. И в этом отношении оказывается, что динамика между Китаем и его соседями остается важной, в частности потому, что она снова представляет собой значительную экономическую возможность для Китая с точки зрения углеводородов, будь то газ или нефть. Опять же, Китай не заинтересован в чрезмерной зависимости от России. Он диверсифицирует свои партнерские отношения. А страны Центральной Азии сегодня, как и десять лет назад, остаются крайне интересными для Китая.
РассылкаПолучайте новости в реальном времени с помощью уведомлений RFI
Подписаться