«Ошибочно думать, что Пашиняну выкрутили руки»: Аркадий Дубнов о том, что заставило глав стран СНГ приехать к Путину
В разгар войны в Украине, развязанной Путиным, на Парад Победы 9 мая, посвященный 78-й годовщине окончания Второй мировой войны, в Москву прибыли главы стран СНГ: Армении, Беларуси, Таджикистана, Туркменистана, Кыргызстана и Узбекистана, показав самую «большую явку» за последние годы.
Опубликовано:
Мировые СМИ назвали нынешний парад «приглушенным»: по соображениям безопасности, были отменены большие праздничные мероприятия в более чем 20-ти городах России: как приграничные с Украиной, так и отдаленные регионы неоднократно подвергались атакам беспилотников. В Пскове и Великих Луках власти решили, что средства, «которые заложены на салюты, можно потратить на самое необходимое участникам СВО». В Москве за несколько дней до парада в купол Сенатского дворца в Кремле влетел дрон, в запуске которого Кремль обвинил США, Запад и Украину.
На Красной площади парад прошел в «усеченном» варианте: единственным выставленным танком был Т-34 времен Второй мировой войны, хотя обычно на параде 9 мая используются современные танки, а единственными родами войск, чей настоящий личный состав участвовал в параде, были Железнодорожные войска и военная полиция. Из 8 тысяч прошедших маршем по Красной площади большинство были представителями вспомогательных военизированных формирований и курсантов, а не регулярной армии.
Зато рядом с Путиным на Красной площади стояли многие из бывших советских «соседей», показав самую «высокую явку» за последние годы.
На вопросы русской службы RFI о том, как выглядит и что означает в разгар войны в Украине приезд лидеров стран СНГ на 9 мая к Путину ответил политолог и эксперт по Центральной Азии Аркадий Дубнов.
RFI: Вы называете прибытие всех этих лидеров в известной степени «сенсацией». Что вы имеете в виду?
Я имею в виду, что Парад Победы в нынешних условиях используется в Москве, Кремлем и Путиным, как прикрытие и обоснование своих военных действий в Украине. Потому что он делает постоянную отсылку, что «мы победили нацизм в 1945-м, а теперь мы снова боремся с нацизмом в Украине».
Такого рода постановка вопроса на этих празднованиях, казалось бы, делает лидеров стран СНГ в каком-то смысле соучастниками или сочувствующими такой трактовке. Но также известно, что ни одна из этих стран формально не одобрила действия России в Украине, в разном диапазоне.
Так что то, что они прибыли на этот парад Победы, присутствовали и прослушали речь Путина — в которой было сказано и о том, что война развязана Западом против России, и о том, что сами украинцы из-за своих «амбиций» и «вседозволенности» стали жертвой этой трагедии, которая происходит в Украине, — и при этом нет даже никакого намека на первопричину этой трагедии… Вот в таких условиях, повторюсь, присутствие этих лидеров выглядит достаточно неоднозначным, и поэтому — сенсационно.
Среди прибывших лидеров — премьер-министр Армении Никол Пашинян. В конце марта Конституционный суд Армении признал соответствующими основному закону страны обязательства, закрепленные Римским статутом Международного уголовного суда, что обязало бы Армению произвести арест Путина (после выдачи ордера МУС). Это, разумеется, вызвало гнев Москвы. Армения объяснила свой шаг понятным и оправданным желанием привлечь к ответственности Азербайджан. Но с обязательствами перед МУС так не работает: вот здесь мы будем арестовывать, а здесь — нет. И вот мы видим Пашиняна рядом с Путиным. Как вы это объясняете?
Ну, здесь же все очень просто. Армяне сделали так, что до конца процедура по МУС не была доведена и они развернули назад немножко этот процесс. Да, совершенно однозначно, таким образом они удовлетворили серьезную, мягко говоря, озабоченность и дикое, грубо говоря, раздражение Москвы. Так что в каком-то отношении здесь все «улажено»: Армения, видите ли, это не Южная Африка, и она не может до конца противостоять обстоятельствам. Так что тут очень простой ответ: нет ничего, что сегодня мешает Пашиняну встречаться с Путиным, потому что на кону стоит судьба Армении. Просто судьба Армении, выживание Армении как государства.
Понимаете, ошибочно считать, что Пашиняну выкрутили руки, приглашая и затягивая его в Москву. Все наоборот. Пашинян еще неделю назад анонсировал свой визит в Москву: ему необходимо поехать в Москву.
А в Москве спустя два дня, с немножко оттопыренной губой сказали: «Мы знаем об этом стремлении Пашиняна. Мы рассматриваем этот процесс, когда мы его финализируем, — такая была формулировочка Пескова, — мы об этом сообщим отдельно».
То есть дали понять, что это, скорее, Пашиняну сегодня нужна Москва, разговор с Путиным, чем сам Пашинян нужен Путину.
Почему? Потому что стороны вошли в очередную финальную стадию очередного проекта подготовки мирного соглашения между Баку и Ереваном. И сейчас, после переговоров в Вашингтоне, между министрами иностранных дел двух сторон, по утверждению Блинкена, достигших серьезного прогресса, в ближайшее воскресенье предстоит встреча уже лидеров — премьер-министра Армении Пашиняна и президента Азербайджана Алиева. И, очевидно, что они не стали бы готовиться к встрече, если бы не был готов достаточно приемлемый драфт этого соглашения.
Но это соглашение начало продвигаться вперед при посредничестве Соединенных Штатов. Дальше подготовка его переходит под патронаж Евросовета — Шарль Мишель будет присутствовать на переговорах. То есть, Европа тоже подключается, а в целом — Запад.
В этой ситуации Пашинян, уже очень искушенный политик, понимает, что Москве нужно помочь «спасти лицо» в подготовке этого соглашения, дать возможность ей тоже быть соучастником этого процесса. Нужно объяснить Путину, что это не должно умалять интересов России, и что, в конце концов, главное — не судьба российских миротворцев на Южном Кавказе, а, все-таки, долговременный мир. Так я трактую стремление Пашиняна приехать в Москву и объяснить это на его приватной встрече с Путиным. Вот поэтому абсолютно прагматичен, циничен, как угодно, подход к проблеме ордера МУС, или перспективе ареста Путина. И это, в общем-то, артефакт, а не реальность.
18–19 мая Си Цзиньпин проводит у себя саммит Китай-Центральная Азия. В Сиане, древней столице Китая, куда все пять глав стран Центральной Азии приглашены. Вы называете это российско-китайской «схваткой» за Центральную Азию. Также вы прочите этому событию важнейшую геополитическую роль. Можете рассказать об этом поподробнее?
Мы уже второй год живем в реальности, когда влияние России на постсоветском пространстве, особенно в кризисных его точках, становится все менее значимым. У России не хватает военных, экономических и политических ресурсов, чтобы «продавливать» нужные ей решения, либо строить какие-то проекты, требующие серьезных вложений. И в этой ситуации для Китая Центральная Азия не является зоной интересов с точки зрения вот такого имперского интереса, какой есть у России с ее остаточным стремлением метрополии удержать под своим контролем отколовшиеся от нее части.
У Китая другой интерес. Китай мыслит другим целеполаганием — для него в первую очередь важно экономическое освоение этого региона. Товарищ Си уже анонсировал, через что в Сиане будет обсуждаться вовлечение всех, всей пятерки в гораздо более реальное, конструктивное — это центрально-азиатский проект «Один пояс и один путь».
«Организация международного сотрудничества Шёлковый путь» это «содействие обеспечению связи между азиатским, европейским и африканским континентами и прилегающим к ним морям, установление и укрепление партнерских связей между странами, включенных в «Пояс и путь», — проект, начатый Си Цзиньпином в 2010 году. На территории мегапроекта сосредоточены богатые запасы ресурсов, проживает 63% населения планеты, а предположительный экономический масштаб — 21 трлн долларов США. К 2022 году в проект вложено более 1 триллиона долларов.
Это эпохальный проект председателя Си. Ничего подобного Москва этому региону сегодня предложить не может. Здесь не надо ничего доказывать, это сейчас все видят и понимают.
Поэтому в Москве понимают, что это освоение идет довольно интенсивно, но противопоставить этому Москва ничего не может. Она не может, конечно, потерять Центральную Азию — район, где живет миллион русскоязычных, но экономически этот регион будет больше обязан китайским инвестициям и китайским проектам, как это сегодня уже имеет место, чем России.
Вот приехал президент Кыргызстана и ему там наобещали бог знает чего. Но с Кыргызстаном все понятно, страна слабая, любая помощь со стороны России будет очень важна. Тем более, Кыргызстан устами своего президента демонстрирует некоторую фронду по отношению к попыткам Запада сохранить хотя бы какое-то гуманитарное влияние в этой стране, либо «устоять» перед требованием американцев соблюдать антироссийские санкции и не допускать их обхода через территорию Кыргызстана.
Вот Кыргызстан в этой ситуации, конечно, гораздо больше сегодня находится под влиянием России и обязан ей, чем любая другая страна Центральной Азии. Но это Кыргызстан, повторюсь, — страна бедная и, в общем, не обеспеченная ресурсами для возможности самостоятельного существования.
Мы с вами обсудили, что визит в этом году на фоне войны, на фоне той речи, которую он (Путин) произнес, визит глав может быть воспринят более чем неоднозначно. Они не приезжали в прошлом году. Почему приехали в этом, что, как говорится, случилось?
Если так поставить вопрос, то ответ очень простой — их никто и не приглашал в прошлом году в Москву.
Прошлый год — это была другая ситуация. И, естественно, никто против «воли хозяина» не стал бы напрашиваться к нему в гости, как вы понимаете. А сейчас ситуация изменилась кардинальным образом, конечно.
В этом году Путин находится гораздо больше в состоянии «изгойства» мирового. Мировой, особенно западный политический бомонд перестал считать его рукопожатным. Он токсичен для Запада.
Поэтому в этой ситуации, особенно после совершенно скандального для Кремля кейса с решением МУС (выдачей ордера на арест Международным уголовным судом по обвинению в насильственной депортации украинских детей на территорию РФ — RFI) Путину требуется имитация поддержки со стороны вот этого ближайшего постсоветского окружения.
И вот тут были включены все возможные ресурсы, включая личные приглашения Путина всем лидерам. Я называю это довольно тривиально: он сделал предложения, от которых в нынешней ситуации лидерам этих стран отказаться нельзя. Вы спрашиваете не бьет ли это по имиджу — да, бьет по имиджу. Но не всех. Я думаю, что это краткосрочное падение имиджа компенсируется реальными действиями таких стран, как Казахстан и Узбекистан, демонстрирующих свою устойчивость, стремление быть, скажем так, на одном регистре с Западом.
Чего стоит один только последний визит узбекского президента Мирзиёева в Германию, сразу после президентских выборов. Он обозначил очень четко вектор дальнейшего развития Узбекистана. Для него Европа (Большая Европа, т. е. в значении макрорегиона — RFI) не менее значима, чем Россия. И это очень важное свидетельство того, что все эти жесты политеса, — как я называю сегодняшние визиты, — они, по большому счету, ничто по сравнению с реалполитик этих стран.
РассылкаПолучайте новости в реальном времени с помощью уведомлений RFI
Подписаться