«Алматы залили кровью»: в Казахстане власти скрывают данные о погибших в беспорядках. Очевидцы говорят о сотнях убитых
Amnesty International призвала руководство Казахстана раскрыть данные о жертвах среди мирного населения в ходе беспорядков с 5 по 11 января. До сих пор власти объявили только о 18 погибших силовиках. При этом местные жители говорят о сотнях убитых. Перед центральным моргом Алматы ежедневно собираются десятки людей, чтобы получить информацию о пропавших без вести родственниках. Специальный корреспондент Русской службы RFI Сергей Дмитриев собрал свидетельства очевидцев расстрела демонстрантов, родственников погибших, врача одной из больниц Алматы и поговорил с казахстанскими правозащитниками о том, почему мы никогда можем не узнать точные данные о жертвах январских событий.
Опубликовано:
«Ваш ребенок у нас, забирайте»
«Его Курман звали, молодой, спокойный парень был. Зачем полез туда? Только вчера ночью позвонили [из морга] и сказали: „ваш ребенок у нас, забирайте“, — с мужчиной лет 50-ти мы встретились перед воротами центрального морга Алматы, на пересечении улиц бывших Советской и Космонавтов, он пришел на опознание своего племянника, застреленного в самом начале столкновений, вечером 5 января.
— Сестренки сын. Прямо в глаз попала [пуля].
— Вы знаете, где и как его убили?
— Нет. Но и теперь-то зачем это нужно. Нет человека — нет проблемы у власти. Но они и сами виноваты, зачем надо было на вооруженных кидаться. Видишь, что они с оружием стоят, армия… Зачем было? Не знаю, зачем пацан туда полез. Но ребятишкам как объяснишь? Да что теперь…
— А как вы узнали, что он здесь?
— По отпечаткам. Позвонили. У каждого же отпечатки снимают, когда удостоверение [личности] получаешь. Там группа крови указывается и два-три запасных телефонных номера, чтобы потом можно было кому-то сообщить.
— То есть вы несколько дней вообще не знали, где он?
— Нет. Ну, мать-то, она в командировке была. А пацан, что он — 25–26 лет — это не маленький, надо было соображать, куда идешь. Я-то ничего не знаю, я же дома сидел и не было ничего — ни телевизора, ни интернета, ни телефона — все отключили.
— И что тут происходит? Люди ждут, пока их вызовут?
— Да, сначала на опознание, а потом забирать труп. Иначе, говорят, сами закопаем.
— Давно стоите?
— Где-то полседьмого приехали. А сейчас уже почти 12.
— И много народа прошло за это время?
— Ну, немало. Вчера позавчера так вообще здесь полная улица народа была. Не попасть. Здесь не один морг, здесь три таких. Тысячами, наверное, лежат там сейчас.
— Да, ходят слухи, что много погибших, но власть ничего не говорит?
— Нет. И никто не скажет. Правительство ничего не скажет, они считают только ущерб, а людей они не считают. Говорят про военных. Ну так и должно быть на самом деле — они же порядок наводят… А вы что здесь?
— Я журналист.
— Журналист? А, ну это хорошо! Побольше бы таких, чтобы ясность была. Я ни тех, ни других не виню. Но ребятишки погибли... Откуда появилось оружие у них? Непонятно. А пострадали невинные ребятишки. Молодые — 18–19 лет, мир не повидали еще. Эта власть до того бесконтрольная. Этим не кончится, наверное. А ты что без полиции так ходишь?
— Сейчас ведь спокойно уже.
— Спокойно, но не значит же, что ты в безопасности. А так нельзя ходить. Хрен их знает. Все-таки надо осторожно. В любом случае, вы же на учете сейчас — вас всех знает власть, где ходишь, что собираешь, им тоже очень интересно.
— Когда будут похороны?
— Завтра, наверное. И так уже… пятого числа ведь убили».
«Лично я человек 20–25 убитых видел»
В разгар самих столкновений официальные представители власти периодически делали разные противоречивые заявления, подтверждающие гибель десятков, а то и сотен демонстрантов. Так, 6 января государственные СМИ Казахстана процитировали слова пресс-секретаря департамента внутренних дел Алматы (ДВД) Салтанат Азирбек, которая сообщила о «ликвидации десятков человек» во время антитеррористической операции. «Их личности устанавливаются», — добавила Азирбек. Позже в ДВД и комендатуре города отказались уточнять количество погибших со стороны гражданского населения.
Однако слова пресс-секретаря алматинской полиции подтверждает рассказ жителя города 54-летнего Олжаса (имя изменено по соображениям безопасности), который как раз вечером 5 января находился перед зданием ДВД и лично видел десятки погибших людей.
«Пятого числа вечером там толпа была. Я там был, стоял, смотрел до двух ночи. Они все выпившие, не слушают. Я им говорю: „вы же без оружия, без ничего. А те — с оружием стоят“. Это было там, где ДВД находится… Магазин ломают, воруют — я говорю: „зачем магазин! Вон там рядом назарбаевская гостиница стоит, Rixos, ее надо разломать“. Но туда никто не идет — только в маленькие магазины, забирают там пиво, водку, телевизоры. Там, оказывается, патрульная служба в гражданском ходила и всеми ими управляла. — Они никого не слушают — пошли разгромили там магазин, [платежный] терминал, потом дальше пошли — 10–15 пацанов — к „Арбату“ (торговый центр — RFI), я думал, к ЦУМу пойдут. Они там тоже разломали, телефоны забрали. Потом стали расстреливать автоматами. Где-то 50–60 человек расстреляли — одни молодые.
— Вы лично сколько убитых видели?
— Я человек 25 где-то видел. Мы стояли, а они расстреливали.
— Человек 25 прям убитых?
— Да. По одному утаскивают, закидывают в машину — давай в больницу. А они прям по дороге умирают. Я посчитал 20–25 возле ДВД. Там мы стояли втроем — я тех двоих не знал, просто рядом все стояли. И вдруг один [из этих двоих] упал, мы смотрим: прямо в сердце [попала пуля]. Оказывается, снайпер там сидел на крыше. Я потом убежал. В два часа ночи я домой вернулся.
— Доедем до туда? Покажете?
— Хорошо, если не закрыто».
Мы подъезжаем с Олжасом на перекресток улиц Амангельды и Кабанбай батыра. К зданию ДВД подойти невозможно — улица перекрыта бетонными блоками и БТРом, возле которого дежурят казахские военные.
«Вот, следующий светофор не работает, а слева тут ДВД, и там же — девятиэтажное здание, с него и стрелял снайпер, — показывает Олжас место, где вечером 5 января был убит стоявший рядом с ним мужчина.
— Это там, где военные сейчас охраняют?
— Да. Вот здесь всех и расстреляли.
— Вот на том высоком здании были снайперы?
— Да. А мы стояли втроем вот там, где терминал.
— И видели, что отсюда 25 человек увезли?
— Да, но потом оказалось, что всего было не 25, а человек 60 — мужики потом сказали. Вот тут магазин разгромили, коньяки отсюда таскали. А вот — назарбаевская гостиница. Я говорил, ее надо разломать. Но никто не пошел туда».
На следующее утро Олжас снова поехал в центр города, на площадь Республики, где накануне штурмовали и подожгли акимат Алматы и резиденцию президента.
«6 числа в обед я там снимал эту резиденцию снаружи, где пожары, машины там сгоревшие были. Вот у меня есть видео, где я снимал возле акимата — везде кровь. Это перед резиденцией. Сначала никто не понял, откуда стреляют. Оказывается, там тоже стояли снайперы. Я видео снимал изнутри резиденции, а один такой щегол подошел и говорит: „давай, это видео надо убрать, ***** (для чего) ты это снимаешь?“. А у него нож в руках был, я сразу и не заметил, мужик рядом стоял, потом мне сказал.
— Это бандиты были?
— Да не бандиты, а комитетчики это были в штатском! Они молодых и направляли», — убежден Олжас в причастности к событиям сотрудников Комитета национальной безопасности (КНБ). Самую влиятельную спецслужбу Казахстана возглавлял Карим Масимов, арестованный 8 января по обвинению в госизмене. Первый заместитель председателя ведомства — племянник первого президента Назарбаева Самат Абиш, который все это время официально находится в отпуске. О его местонахождении ничего не сообщается.
«Человек 600, говорят, умерли. Там в морге гора такая тел лежит, — рассказывает Олжас.
— Это кто говорит?
— В нашем микрорайоне троих [убитых от пулевых ранений] похоронили вчера и позавчера. Одни молодые люди. Один из этих убитых с моим сыном в школе учился. Мой сын ходил к нему на похороны. Со спины, говорит, стреляли. Родители рассказывают, что пошли забрать сына и там горы тел увидели.
— А когда похороны были?
— 7-го или 8-го числа. Сегодня 11-е? Значит, четыре дня прошло.
— Ваш сын тоже ходил на протесты?
— Ходил. Потом я ему сказал, чтобы не ходил. [Они] ходили на заправку — бензин в ведро сливали. Я говорю: „вернись домой, там камера стоит!“».
«150 раненых только за один вечер и только в одной больнице»
Утром 6 января государственный телеканал «Хабар 24» сообщил, что пострадавших в ходе протестов в Алматы уже более тысячи человек. Около 400 человек были госпитализированы, 62 из них — в реанимации. При этом операция по ликвидации «террористов» продолжалась и в последующие дни. 7 января президент Касым-Жомарт Токаев дал приказ силовикам стрелять по террористам на поражение без предупреждения. До 11 января ежедневно сообщалось о перестрелках в разных районах Алматы.
Врач-хирург в одной из больниц Алматы на условиях анонимности сообщила RFI, что вечером 5 января к ним в отделение поступило около 150 пострадавших, большинство — с огнестрельными и ножевыми ранениями.
«Наша больница была пунктом первой помощи, то есть местом фильтрации больных, — объясняет доктор. — Есть такое правило в военно-полевой хирургии, что сначала мы фильтруем пациентов, кому-то первую помощь оказываем, и смотрим по тяжести травм, ранений. Вообще официально я в отпуске, но я заходила в больницу, осматривала своих пациентов, и коллеги рассказали, что где-то с пяти вечера 5 января начали поступать пациенты, либо на скорых, либо сами люди привозили. Только в нашу больницу и только за один вечер 5 января поступило около 150 раненых, из этих 150 — около 14 трупов были, непонятно, то ли они в больнице умерли, то ли они были уже мертвы, когда их привезли в больницу.
— Это были гражданские или силовики?
— Разный контингент — и гражданские, и, может быть, кто-то из милиции — все были.
— А с какими ранениями поступали?
— Травмы разные: и ножевые, и огнестрельные раны, многие поступали с черепными травмами.
— Про огнестрельные ранения говорят, что были снайперы, которые прицельно стреляли в голову? Что-то вам об этом известно?
— Я точно не могу сказать, но знаю, что из нашей больницы пострадал резидент — он ехал на консультацию в другую больницу, и пуля попала ему в висок. Его прооперировали и вроде бы сейчас все становится лучше. Но прицельно или не прицельно — я не могу сказать, но то, что „огнестрелов“ было много — это да. Врачи работали до трех часов ночи.
— Власть утверждает, что якобы среди мародеров и „террористов“ было много иностранных наемников. Поступали в вашу больницу иностранцы?
— Я не могу сказать, были ли они по национальности казахи, таджики или кыргызы, но это были наши местные. Все вбивается в базу, и в основном были именно местные — казахстанцы. Никто мне не говорил, что это были какие-то иностранцы или „бородачи“.
— Врачей вызывали внеурочно?
— Кого-то отзывали с отпуска, но не всех. Парень в приемном покое работает, он сказал, что его вызывали. Но лично я в отпуске, и меня не отозвали. Если бы не хватало рук, я думаю, что вызвали бы. Но такого не было, чтобы прям как на войне, что приказ всем выходить.
— От начальства вам были какие-то распоряжения не разговаривать с журналистами?
— Мне конкретно ничего такого не говорили, но я знаю, что наша больница всегда хранит молчание и всегда на стороне государства. У нас главный врач такой провластный. Поэтому у нас с этим очень строго и опасно разглашать что-то. Все боятся говорить и какую-то реальную картину раскрывать».
«Я обошел все морги»
Западное кладбище Алматы — одно из самых больших в городе, по словам Олжаса, именно там похоронили одноклассника его сына, застреленного во время беспорядков. Там же, утверждает мужчина, похоронили еще двух жителей его микрорайона, погибших в эти дни. Продавщица в лавке с цветами и венками, прямо за кладбищенской оградой, рассказывает, что в последние дни число похоронных церемоний увеличилось. «В основном, мусульмане, молодые парни. Но с другой стороны, сейчас смертность такая, поток похорон каждый день, что непонятно, с чем это связано», — признает женщина.
Пожилой сторож у ворот, напротив, про захоронения убитых во время последних протестов ничего не слышал. «Кладбищей же много в городе… У нас не было», — сухо отрезал мужчина. «Ты людей ищешь? — останавливается, услышав наш разговор, мужчина лет сорока — Это лучше в морг, а так по кладбищам вряд ли ты найдешь. Здесь им приносят справку о смерти, им-то какая разница, кого прикопать… Мы вот братишку на пятый день только нашли в морге.
— У вас брат погиб?
— Да, двоюродный. У него жена только родила. И он на следующий день в аэропорт поехал, дела там у него какие-то были… И всё…
— Это пятого числа было, когда захватывали аэропорт?
— Да. Но он-то припакованный человек — зачем ему этот аэропорт!
— Какой?
— Припакованный! Ну, состоятельный, имеется ввиду.
— Сколько лет было вашему двоюродному брату?
— 43. Чисто случайно не на том месте оказался — и всё. Я в Кок-Кайнаре живу (микрорайон на окраине Алматы — RFI), у нас там 10 человек на районе [убиты] или в голову, или в сердце. Этот снайпер что, идиот что ли? Мирных от военных не отличает или всех подряд ****** (расстреливал)? Постреляли, получается, мирное население ни за что. А он с кентом вышел. И кента нет. А этого вот нашли.
— И как вы нашли вашего двоюродного брата? Обзванивали все морги?
— Не обзванивали, а обошел все морги. Столько народу — завалено там всё. Даже в коридорах лежат. Не помещаются. Мы еще домой не привезли. Еще проблема забрать. Сейчас они пока выдадут… Народу-то много! Если документов нет, то опознать же надо. Мы пока ходили по фотографиям смотрели всех покойников. Иначе никак не найдешь. Там сейчас все завалено, и половина без имени, без фамилии там лежат».
Западное кладбище Алматы — смешанное, на нем хоронят и мусульман, и православных. У мусульман похороны проходят рано утром, до 12-ти. Ближе к обеду на кладбище остаются уже одни христиане. «Я вчера отпевал своего тезку, меня отец Димитрий зовут, я сильно не расспрашивал, но у него был огнестрел в живот, — рассказывает православный священник из храма Христа Спасителя на бывшей Ташкентской улице Алматы. — Кто-то сказал, что на митинг он не ходил, но нарушил комендантский час. Ну не знаю, может мародерство и все такое. Жаль, конечно, очень жаль. Сейчас будет замалчиваться, секретничать будут. Но когда-нибудь мы, конечно, узнаем, как это было. В основном, это, брат, мусульмане были. Наших братьев там мало было».
«У власти большой опыт в сокрытии. Концов не найдешь»
10 января государственные новостные агентства со ссылкой на министерство здравоохранения Казахстана сообщили, что за дни беспорядков в стране погибли 164 человека. В частности, восемь человек были убиты в Алматинской области, в Алматы количество жертв составило 103 человека, в том числе трое детей. Позже Минздрав опроверг данные о погибших. Обнародовавшее эти цифры министерство информации и общественного развития назвало публикацию технической ошибкой.
Официально власти подтверждают гибель только 18 силовиков. Детский омбудсмен Казахстана Аружан Саин признала также гибель троих детей, чьи имена и подробности убийства стали известны — это двое подростков 11-ти и 15-лет, а также четырехлетняя девочка. Все они случайно попали под обстрел.
Также известны имена еще нескольких убитых во время столкновений в Алматы — это водитель съемочной группы телеканала «Алматы» Муратхан Базарбаев, сын ректора Казахского национального университета Эльнар Туймебаев и еще несколько человек, личности которых раскрыли сами близкие. Однако большинство местных жителей боится говорить публично о погибших в ходе протестов родственниках. После того, как президент Токаев заявил о «20 тысячах террористов», люди опасаются, что их близких, убитых при неизвестных обстоятельствах, также объявят преступниками.
Есть вероятность, что мы так никогда и не узнаем реальное число погибших, считают опрошенные RFI правозащитники. «Мы уже слышим, что идут похороны кругом, быстро выдают тех, кто погиб, случайных убитых, некоторых выдают за взятки и быстро хоронят, два дня — и нет следов, — говорит директор программ казахстанского бюро „Международной правовой инициативы“ Амангельды Шорманбаев. — Казахи — мусульмане, у нас не приветствуется вскрытие, нужно быстро похоронить. И поэтому многие родственники на все идут, чтобы как можно быстрее похоронить. Почему они [власти] до 19 января сделали режим ЧП? Потому что до 19-го всех перехоронят, и никаких следов уже потом не найти.
Им все это сходило с рук всегда. И они уверены, что и сейчас им это сойдет с рук. Кто им помешает? Еще неделя пройдет — и про нас забудет международное сообщество. Алматы просто залили кровью. Количество убитых зашкаливает, а статистику будут показывать такую, какую им нужно. У них большой опыт в сокрытии. При Назарбаеве был декабрь 1986 года (массовые выступления против назначения первого секретаря Компартии Казахстана — RFI) — тысячи пострадавших, о которых мы так и не узнали. Сбросили по оврагам всей Алматинской области эту молодежь. Это тоже были 17-летние мальчики и девочки.
Потом в Жанаозене 2011 год, тоже так никто и не знает реальное число погибших. Есть опыт 2011 года в Жанаозене, где так до сих пор никто не знает реальное число погибших. Они также там закрыли город, отключили связь, родственников запугали, дали денег: „берите и молчите, иначе сами туда же попадете“. Там потом журналисты находили сотни могил. Но здесь, в Алмате, возможная территория, где их могут захоронить — это десятки кладбищ в радиусе 50 километров. Где их искать? Если это тысяча человек — то реально может затеряться, концов не найдешь».
***
В международной правозащитной организации Amnesty International призвали власти Казахстана раскрыть точное число жертв среди граждан. «Молчание властей относительно количества жертв беспорядков и обстоятельств их гибели возмутительно. Информация о жертвах среди гражданского населения должна быть раскрыта немедленно», — заявила директор Amnesty International по Восточной Европе и Центральной Азии Мари Стразерс.
РассылкаПолучайте новости в реальном времени с помощью уведомлений RFI
Подписаться