Стук чемоданов на Петровской площади: как Эстония стала главным перевалочным пунктом для беженцев из Украины

В последние дни сентября сотни украинских беженцев скопились на российско-эстонской границе. Чтобы попасть из Ивангорода в Нарву людям приходится несколько дней стоять на холоде в многокилометровой очереди. Украинским беженцам помогают волонтеры и правозащитники с российской и эстонской стороны. Специальный корреспондент RFI побывал в Нарве и поговорил с представителями волонтерской организации «Друзья Мариуполя в Эстонии», помогающей украинским беженцам попасть в Европу.

Автомобильная очередь на границе Эстонии и России. Нарва, 18 сентября 2022 г. REUTERS - JANIS LAIZANS

Осенняя волна

После того как страны Балтии и Польша запретили въезд для большинства россиян с шенгенскими визами пограничный пункт между российским Ивангородом и эстонской Нарвой стал работать практически только на прием украинских беженцев, которые выезжают с оккупированных территорий через Россию в Европу. Число украинцев, решивших покинуть Россию и захваченные российскими войсками украинские регионы особенно возросло в конце сентября на фоне объявленных «референдумов» и частичной мобилизации в России.

«Среди сотен ожидающих в многодневной очереди дети и пожилые люди, которые до семи суток ждут под открытым небом перехода через границу с Россией. Абсолютное большинство из них — граждане Украины», — написал в фейсбуке псковский журналист и глава местного отделения партии «Яблоко» Лев Шлосберг, организовав сбор помощи для беженцев.

На решение поскорее уехать в Европу повлияли и слухи о возможном полном закрытии границы между Россией и Эстонией. Департамент полиции и погранохраны Эстонии даже выпустил специальное заявление, что не собирается закрывать границу с Россией для украинцев. «Сегодня среди беженцев начала распространяться информация о том, что в скором времени Эстония может закрыть пограничные переходы. Это ложная информация, и Эстония не закрывает свои пограничные пункты», — говорится на странице ведомства в фейсбуке. При этом эстонские власти уточняют, что не могут исключать закрытия границы с российской стороны.

Люди с чемоданами проходят через Петровскую площадь в Нарве рядом с пограничным пунктом. 5 октября 2022 г. © youwebcams.org

Активно уезжать с оккупированных территорий через Россию в Эстонию украинцы стали еще в апреле. Весной ежедневный поток украинских беженцев через Нарву доходил до 500 человек, но к концу лета снизился до нескольких десятков. Однако чем ближе наступление холодов, тем число желающих уехать стало возрастать. «ПВР (пункты временного размещения — RFI) в России не готовы совершенно, они в летних лагерях устроены, там нет отопления. В Мариуполе и прочих городах, которые пострадали больше всего, тоже нет ни отопления, ни воды, ни электричества», — говорит представительница волонтерской организации «Друзья Мариуполя в Эстонии» Александра Аверьянова.

В результате границу России с Эстонией в последние дни ежедневно пересекают 200–300 граждан Украины. Только через пограничный пункт в Нарве каждый день проходит более ста украинских беженцев, пишет издание Delfi со ссылкой на главу Нарвского пограничного пункта Марека Лийву. «На стороне России в очереди уже несколько дней стоят сотни беженцев, — говорит Лийва. — После обычного пограничного контроля мы предоставляем им еду и питье, если они в этом нуждаются, и теплое место для проживания до тех пор, пока они не решат двигаться дальше или за ними не приедут». А мэр Нарвы Катри Райк рассказала эстонским журналистам, что слышит из окна своего кабинета стук колес чемоданов беженцев, с которыми они идут от границы через Петровскую площадь города. 

В Нарве организована информационная палатка для беженцев, у них также есть возможность запросить ночлег в Нарвском молодежном центре. Приезжают совершенно разные люди. «Кто-то выехал из Украины и хотел в России пожить, но потом передумал. Кто-то пробовал остаться в своем доме в оккупированных Мариуполе или Херсоне, а потом решил, что нужно уезжать, — рассказывает Аверьянова. — Некоторые просто в шоке, не могут понять, что делать, думали, что переждут, но оказывается, это невозможно. Некоторые копили деньги, некоторые лечились после ранений. Очень много тех, кто просто не в состоянии выехать. У нас один раненый недавно долго проходил границу, его ждала здесь уже „скорая“, но случился сердечный приступ, и он не дошел до Нарвы через мост».

Фильтрация

Украинцы, которые прибыли в Эстонию после объявления мобилизации в России, рассказывают, что на российском КПП они проходят через «фильтрацию» с проверкой телефонов и допросом, длительным пребыванием в холодных помещениях без еды, воды и возможности отдыха даже с маленькими детьми. «Людям, конечно, страшно через это проходить, процедура очень-очень неприятная, их раздевают догола, проводят осмотр тела, проверяют нет ли у них татуировок, нет ли следов от использования оружия, задают вопросы, проверяют телефоны полностью, скачивают все через какую-то программу и смотрят. У одной девочки был, как она сказала, вожатый из пионерлагеря записан как „сержант“. Девочке — 14 лет, ее отвели и допрашивали: что это за сержант?», — вспоминает Александра Аверьянова.

Про тех, кто не проходит фильтрационные лагеря, родственникам обычно ничего не известно. «Все рассказывают, что у кого-то есть знакомые или родственники, которые не прошли фильтрационный лагерь, они где-то остались, арестованы, неизвестно где, ничего не узнать, — говорит волонтерка. — У нас еще иногда бывает, что задерживают больше недели здесь, в Ивангороде, на этой процедуре, мужчин в основном. Женщины их ждут в Нарве, и мы ничего не можем узнать, что с ними, отпустят ли их, пытаемся по-разному звонить, связаться с каким-то пограничником. Пока всех отпускали, но это всегда очень-очень нервно и страшно».

Но таких историй, что у оказавшихся в Эстонии беженцев кто-то из близких не прошел в России фильтрационные лагеря, Александра может вспомнить немного. «Я думаю, дело в том, что если мужчина остается, то и женщина или семья тоже стараются никуда не ехать, остаться рядом. Здесь не больше десятка таких женщин было, которые с мужьями проходили, и мужчины не смогли пройти фильтрацию», — рассуждает Аверьянова.

Люди переходят через мост между эстонской Нарвой и российским Ивангородом. 18 сентября 2022 г. REUTERS - JANIS LAIZANS

С эстонской стороны люди также сталкиваются со сложностями при прохождении границы. «По-моему, каждый день не пускают кого-то, — говорит Александра. — Это сложная ситуация, нам непонятная. Но, с другой стороны, у нас тут тоже непростая ситуация: президент восточной страны упоминает наши города и говорит, что им нужно вернуться в состав России. Это тут не добавляет никакой радости никому, и государство себя пытается как-то обезопасить. Иногда пограничникам виднее. Мы передали списки тех, кого не пускали, по нашему мнению, совершенно по необоснованным причинам, и на каждый случай [мы получили] ответ».

«Есть истории разделенных семей. Бывает, старшее поколение никуда не хочет ехать, Россия им ближе ментально, а молодежь уезжает от них и очень сильно переживают, пытаются приехать в Россию, как-то своих родственников забрать и уехать обратно. Что нам видится достаточно рискованным приключением. Но родственные узы заставляют людей рисковать. Все истории непростые, раздирающие душу. Но у нас, волонтеров, такое первое правило: не говорить про войну. Потому что и людям не надо бередить их раны, и себя тоже беречь надо. Потому что столько ты не можешь через себя пропустить. Но если кто-то рассказывает, конечно, что мы останавливать не будем».

Транзит

Согласно статистике Департамента полиции и погранохраны, с 26 сентября по 2 октября границу России и Эстонии пересек 3491 гражданин Украины. Большинство украинских беженцев используют Эстонию как транзит, чтобы дальше уехать в другие европейские страны или попасть в неоккупированную часть Украины. «70% тех, кто пересекает границу с Россией, — это люди, которые едут дальше. Обычно у них есть какие-то друзья-родственники в Европе. Какая-то часть хочет обратно в Украину вернуться таким большим кругом. Это просто самый дешевый путь, — объясняет Аверьянова. — Практически из любого города России ты можешь добраться до Питера, а из Питера до Ивангорода ходит маршрутка, которая стоит 500 рублей. Плюс еще два города рядом и логистически проще добраться, чем до какого-то пункта в поле».

Из Эстонии многие хотят уехать в Германию или Польшу. «Но нам сейчас приходится объяснять, что и Польша, и Германия уже приняли так много беженцев, что практически никто там не может получить какие-то комфортные условия, — объясняет Аверьянова. — Поэтому тем, кому не к кому ехать, мы советуем сейчас скандинавские страны. А если у них есть какие-то знакомые, то у нас в приоритете воссоединение семьи, воссоединение знакомых, потому что таким образом людям будет проще всего адаптироваться к обществу, когда у них есть какой-то проводник там».

Государственная помощь беженцам ориентирована, прежде всего, на тех, кто намерен остаться в Эстонии, «Для транзитных беженцев вообще никакой программы нет, — утверждает Александра Аверьянова. — Мы получали ответы [от государства], что это только единичные случаи, ничего страшного не происходит. Но в какой-то момент границу стало переходить 500 человек в день, и пришлось обращать внимание на этот вопрос, что все-таки это не туристы, которые здесь путешествуют, это люди в беде. Через какое-то время государство подключилось и часть транзитных беженцев тоже смогло разместить, но покупать билеты не может просто по политическим причинам. [Эстония] — первая безопасная страна, куда они попадают, и государство само не может отсылать их дальше».

Волонтеры

На помощь транзитным украинским беженцам в Эстонии пришло гражданское общество. В апреле волонтеры из Таллинна и Нарвы объединились, чтобы помогать прибывающим беженцам. «Из чата айтишников выросла такая небольшая группа, нам стали писать друзья и знакомые: „не могли бы вы нам помочь кого-нибудь встретить? Кто-то едет, переночевать негде“. Мы начали потихонечку ходить на автовокзал [в Таллинне] или в Нарве на границу», — вспоминает Александра Аверьянова, ставшая таким образом координатором коммуникации волонтерской организации «Друзья Мариуполя в Эстонии».

В помощи волонтеров нуждаются не все приезжающие в Эстонию украинцы. У кого-то есть собственные средства, кого-то здесь ждут родственники или друзья. «Где-то 30% от транзитного потока обращается к волонтерам, а большинство справляются сами, — говорит Аверьянова. — У нас есть центр, у нас есть телеграм-бот, и люди оставляют заявки. Также есть информация у пограничников. И сами пограничники могут помогать, там есть отдел социального страхования прямо на границе. Но люди не хотят обращаться к пограничникам. После всего увиденного они уже людям в форме не особо доверяют, боятся, что их не пустят, и говорят: „у нас есть деньги, у нас все хорошо“, а потом выходят и оказывается, что ничего не могут себе позволить. Поэтому мы долго пытались добиться от наших властей, чтобы был открыт центр консультации беженцев, и наконец-то его открыли, сразу на выходе из КПП, на Петровской площади. Нарва очень маленький город — мимо нашего центра не пройдешь».

«Люди, которые приезжают сюда (особенно так было в апреле) практически сразу из подвалов, — описывает ситуацию Александра. — Они выбирались, проходили фильтрационные лагеря, ехали по России и приезжали сюда абсолютно дезориентированные, в шоке и не знали куда ехать. У многих вообще денег нет. Телефоны не работают, все в России заблокировано, они не могут ни забронировать отель, ни билеты купить, ни даже просто погуглить, как добраться. У них нет связи с родственниками… Проблем очень много. И надо было организовать какой-то ночлег, чтобы люди просто могли несколько дней выдохнуть здесь, подумать, связаться со своими родственниками, понять, куда они вообще хотят ехать, что думают, есть ли у них где-то знакомые, есть ли у них возможность самим купить билет».

Первые месяцы большинство расходов взяли на себя всякие волонтерские организации, в том числе «Друзья Мариуполя». «И покупка билетов, расчет маршрута, — все это лежит на плечах волонтеров и людей, которые помогают нам донатами, — говорит Аверьянова. — Это все держится на людях. А люди сейчас все перегорают. Волонтеры перегорают, и донаторы перегорают, денег становится все меньше, а это такая достаточно сильная проблема, нужно на это обращать внимание».