Смерть героя, или Языки описания убийства
Философы и историки, журналистки и правозащитники – разные люди не только оплакивают погибшего в заполярной колонии Алексея Навального, но и предлагают свои версии понимания его личности. В своей еженедельной колонке постоянный автор RFI Гасан Гусейнов разбирает первые отклики на гибель Алексея Навального.
Опубликовано:
В июле 2023 года я написал о том, что в РФ остались три политических оратора – Путин, Навальный и Пригожин. Но уже 23 августа их осталось двое —Путин в Кремле и Навальный в заполярной тюрьме. А 16 февраля 2024 года был убит и Алексей Навальный. Русский оратор Путин остался один, или наедине с безмолвствующим народом.
Конечно, откликнулись на гибель Навального философы и историки — как за пределами страны, так и внутри РФ.
Философ Михаил Эпштейн написал: «Он умер за многих, кто так или иначе: рождением, памятью, языком, близкими — связан с Россией».
Формула не вызвала большой поддержки. Посыпались вопросы. Предлог «за» действительно многозначен: умер вместо кого-то, кто остался жить, или для того, чтобы кому-то жилось хорошо? Да и умер ли? Если человека несколько лет назад пытались убить, но не сумели, а потом много месяцев подряд пытали в тюрьме, то годится ли слово «умер»?
Нет, не годится. Поэтому на одном из плакатов, оставленном на снегу возле свечки, написано: «Не умер, а убит».
Другие написали – запытан до смерти, замучен, казнен.
Само событие называют «хроникой объявленного убийства» и даже «хроникой объявленного самоубийства» (имеется в виду и добровольное возвращение Навального в РФ, и самоубийство путинского режима).
Историк Константин Морозов осветил другую сторону случившегося: «Опасность для его жизни была очевидной, но думалось, что нет, не сейчас, а когда-нибудь в отдаленном будущем она станет (а может и не станет) — реальной... И всегда жила в душе надежда — он доживет до свободы... Не дожил... Больно и горько... В будущем в России его именем назовут проспекты и площади... И он это заслужил своей жизнью и своей смертью...»
Висят противные вопросы: «А какой исторический опыт (какие аналогии) могли быть у историков для таких надежд? Да и заслужили ли эти улицы отдаленного будущего имени героя? Не химера ли само представление об отдаленном будущем». Да и не стало ли безнаказанное убийство Навального прямым ответом на жажду «прекрасной России будущего» именно как химеры?
►►► Алексей Навальный и русская национальная политика
Вещающая из Амстердама российская медиакомпания «Дождь» взяла интервью у москвича Михаила (имя изменено). Михаил сказал измененным голосом, что никогда не забудет Навального и что ему самому хочется плакать от бессилия. Пишу сейчас эти слова без всякой иронии. И не только в отношении «Михаила». Нормальные добрые люди ничего не могут изменить и с горечью признаются в этом. Тем более, что рядом с ними в РФ и за ее пределами живет лояльное Путину большинство и обрабатывающие это большинство пропагандисты. Их голоса собрала полевая исследовательница языка русского медиапространства Елена Иваницкая.
В обзоре № 658 Иваницкая собрала официальные аргументы, которые сопровождали все политические убийства в РФ с начала путинского правления. Хорошо помню и я мой спор в эфире с путинским агентом влияния в Германии Александром Раром, который объяснял немцам, что убийство Анны Политковской было-де невыгодно Путину, а потому и обвинять в этом убийстве Путина никак нельзя. Потом он объяснял немцам, что убийство Немцова было невыгодно Путину.
Иваницкая скрупулезно обследует ценные источники:
«Главное, надо ответить на вопрос, кому выгодно. Вот кому точно невыгодна смерть Навального, так это – России, нам» — на Царьграде в редакционном тексте гремят версией, что Навального убили западные спецслужбы, — «Три угрозы, от которых прятали Навального: "Полярный волк" не уберёг» (tsargrad., 16.02.2024).
Здесь, конечно, есть больное место, — пишет Иваницкая, — западные спецслужбы получаются неодолимыми: «мы», мол, спрятали заключенного за Полярным кругом, однако и там не уберегли. Но, вероятно, малофеевцы считают это, во-1, меньшим злом, чем виновность Кремля, а во-2, получают возможность клевать и стыдить начальство за неумелость и мягкотелость, чем они давно занимаются.
— «… зарубежные информационные ресурсы, включая ведущие мировые издания, в кратчайшие сроки отметились подробными, чуть ли не аналитическими материалами -- с единым, впрочем, общим посылом: "Убит главный враг Путина, за этим стоит Кремль"»
— «Момент первый. Попытка заложить мину под президентские выборы»
— «... как раз мёртвый он гораздо выгоднее сейчас коллективному врагу России, нежели живой. Он стал "отработанным материалом" уже давно, поскольку его активность выходила "пшиком"»
— «... устроить на него какое-нибудь новое покушение, но только — уже наверняка, и потом обвинить русских в устранении "конкурента Путину"»
— «Его отправили за решётку, постаравшись, судя по всему, тем самым минимизировать вероятность физического устранения бывшего "берлинского пациента"»
— «Момент второй: Отвлечение внимания. … перебить, соответственно, по размаху аудитории и "накалу страстей" интервью Путина Карлсону»
— «Будут говорить о преднамеренном убийстве, об организованном преступлении Кремля. Хотя первые, кому это не нужно, это власти России, — отмечает директор Института современного государственного развития Дмитрий Солонников»
Для клевания глаз начальству Царьград привлек Делягина, который заодно похвастался своей прозорливостью:
— «... говорит депутат Госдумы, экономист Михаил Делягин: Похоже, западная спецура дотянулась-таки до всеми забытого Навального*. Хотя мог умереть и сам (климат тяжёлый, прививка от "короны") — но уж больно вовремя. Вторая половина февраля, о которой я предупреждал, что по нам будут бить к выборам — началась. О дееспособности бюрократии свидетельствует то, что закрыть человека от внешних спецов не могут даже на зоне. Про позор говорить уже поздно, эту станцию мы давно проехали. Нельзя исключить, что, обвинив в этой сакральной жертве (термин Березовского) нас, Запад сможет наконец у нас окончательно украсть замороженные 300 млрд долларов».
«Военное обозрение» в заметке без авторства намекает на «украинский след» — «От обвинений России до злорадства: смерть Навального вызвала неоднозначную реакцию на Украине (topwar., 16.02.2024):
— «… на официальном уровне, в частности глава киевского режима Зеленский и руководитель его офиса Ермак поспешили назвать смерть Навального* "преступлением российской власти", более того, в котором якобы виноват лично российский лидер Владимир Путин»
— «… экс-глава одесского филиала теppористической организации "Правый сектор" Сергей Стерненко* (внесен в список террористов и экстремистов) назвал смеpть Навального* "хорошей новостью"»
— «"Своим" для украинских нaцистoв он так и не стал»
— «Официальный представитель МИД РФ Мария Захарова отметила, что моментальная реакция на смерть Навального западных лидеров, поспешивших до появления официального заключения судмедэкспертов напрямую обвинить в произошедшем Россию, является саморазоблачительной»
Русская народная линия ничего о гибели Навального не слышала и гремит на свои всегдашние темы — в редакционных текстах «Греция пала под натиском педеpaстов. Вместо османского ига в Элладе теперь будет иго гомоcексyальное» (ruskline., 16.02.2024) и «Дружба с масонами. Ватикан и масоны проведут в Италии совместную конференцию» (ruskline., 16.02.2024).
«Ваши новости» оперативно вызвали для комментариев Маркова. В тексте «Значение смерти Навального для России и Запада» (vnnews., 16.02.2024) он продвигает сходную с малофеевцами идею — «его смерть будет использована для подрыва легитимности выборов», но версию о причастности западных спецслужб не проталкивает:
— «Внутри России никаких <последствий>, поскольку его поддержка рассматривалась как некая альтернатива путинской команды. То есть он был такой прозападный, молодой, современный. Но после того, как он не смог поддержать воссоединение Крыма с Россией, его популярность рухнула. А после того, как он фактически стал поддерживать фашистскую украинскую хунту, его команда превратилась из просто секты в маленькую радикальную секту. После начала СВО про него все забыли»
— «Вне России его смерть будет использована для подрыва легитимности президентских выборов в России»
— «Они сейчас все закричат: "Это Путин убил Навального, самого главного своего политического оппонента. Поэтому эти выборы не должны рассматриваться как легитимные"»
— «ВН: Вы слышали мнение, что смерть Навального может привести к усилению внутренних «репрессий» после выборов? Чуть ли не обещают подобие 1937 года. Вы этого ждете? — Марков: Нет, я такого не ожидаю. Хотя я считаю, что могут быть эксцессы исполнителей, как это называют. Вот, кстати, я считаю эксцессом исполнителя, что Навального отправили из Коврова, где он мог выезжать в Москву и получать хорошую медицинскую помощь, туда за Полярный круг. То, что он 27 раз сидел в ШИЗО, подорвало его здоровье, конечно»
На МК Михаил Ростовский гремит идеей «да ничего не произошло: ноль!» в тексте «Политические последствия смерти Навального. Если совсем вкратце: в сфере реальной политики их не будет» (mk., 16.02.2024):
— «Алексей Навальный (внесен в России в список террористов и экстремистов) умер в колонии за полярным кругом, и реальное влияние этого события на реальный российский политический процесс близко к нулю»
— «Конечно, этот ноль носит несколько относительный характер. Уже через считанные минуты после официального сообщения ФСИН заглавные страницы сайтов ведущих западных СМИ пестрели заголовками с намеком "умер Навальный, критик Путина". Но времена, когда в Кремле обращали внимание на неодобрение и намеки Запада, ушли и при Путине точно больше не вернутся»
— «К моменту своей смерти Алексей Навальный был политиком из позавчерашней эпохи. Эпохи, которая была совсем недавно и кончилась уже давно»
— «Российская политическая система устроена так, что если власть сохраняет контроль над силовыми структурами, если она уверена в себе, если она готова на жесткие и непопулярные решения, то победить ее абсолютно невозможно»
— «Как осужденный сразу по нескольким уголовным делам сам Навальный выпал из российского политического и информационного поля»
— «В этих условиях единственным потенциальным политическим козырем Навального был его возраст, теоретически дававший ему шанс попытаться заново выстроить карьеру через энное количество лет. Но у судьбы оказались иные планы»
На РИА Новости колумнисты были заняты своими всегдашними темами — гибелью Запада и победами Путина: в тексте Акопова «Путин сделал свой выбор для Америки» (ria., 16.02.2024) и в тексте Караевой «Европа в во÷не с Россией купила себе билет в один конец» (ria., 16.02.2024).
Впрочем, публициzdы с версиями наверняка подтянутся немного позже — тогда и почитаем…», — завершает Елена Иваницкая свой экспресс-обзор продукции российского официоза.
Нет ничего удивительного в том, что этот вал мутной пропаганды, обрушенный на людей не только в РФ, но и далеко за ее пределами, не позволил многим составить собственное мнение об очередном политическом убийстве. А за убийством этим стоят те же силы, что сегодня убивают тысячами в Украине и давно начали убивать по одному в РФ — сначала это были потенциальные конкуренты и враги Ельцина, потом — критики и враги Путина: Галина Старовойтова и Сергей Юшенков, Александр Лебедь и Анна Политковская, Борис Немцов и Алексей Навальный. Особые группы — журналисты (как Юрий Щекочихин), перебежавшие на сторону неприятеля чекисты (как Александр Литвиненко), сбежавшие из РФ сотрудники Газпрома, предположительно разгласившие подробности плана газовой войны против Европы.
Формулы риторики сопротивления крайне, до слез — тут прав собеседник «Дождя», выступивший под псевдонимом «Михаил», — до слез слабы. Венгерская писательница и исследовательница русской культуры Жужа Хетени прислала мне снимок импровизированного алтаря со свечами, портретами Навального и цветами перед российским посольством в Будапеште.
Есть на снимке и плакатик со словами «Не забудем, не простим». Каков же вес этих слов в потоке политической речи?
После убийства Борис Немцова почти под стенами Кремля такой же алтарь держался усилиями тысяч людей не один месяц. Даже мост, на котором был убит Немцов, интеллигенция переименовала в «Немцов-мост». Но что из этого вышло со временем? Да, многие люди «не забыли», но вот «не простили» ли? Или все-таки простили? И война, начавшаяся 24 февраля 2022 года, «всё списала» (по известной формуле)?
Многие журналисты и наблюдатели формулируют для себя самих и для других запреты на определенный ход мысли.
Алла Дехтяр пишет:
«АЧТОЕСТЬДРУГИЕВЕРСИИ?
А если кому-то еще захочется мне сказать "не надо было ему возвращаться" или спросить "зачем он это сделал", то вам на другую страницу. У меня для вас сегодня приемный день завтра и послезавтра.»
Анна Наринская предостерегает себя и других:
«Нет никаких слов, чтоб выразить и описать. Душит какая-то дурацкая злоба. Причем не на виновных и радующихся (то что по отношению к ним — словом «злоба» не описывается), а к тем кто пишет «а вы на что-то надеялись?» или «не надо лепить из него ангела». Так важно (это я себе) не устраивать склоки в этот день».
Иначе говоря, сейчас уместна только скорбь. Другое дело, как долго она должна продолжаться без самокритики? Без анализа уже случившегося и прогноза того, что только еще имеет произойти?
Ведь на самом деле подозрение, что Навального уже убили, возникло во время его исчезновения в декабре 2023, когда на время пересылки в Заполярье его отключили от связи с внешним миром. И разве не вялая реакция общества и коллективного Запада на это исчезновение показала, что теперь им можно приступить к убийству героя. Убийству безнаказанному — под шум большой войны в Украине и новой войны на Ближнем Востоке, затеянной ХАМАСом 7 октября 2023 года.
Этот кошмарный контекст недостаточно сильной реакции на возможное убийство Навального еще на пути из зоны в зону определяет роль последнего оставшегося в современной РФ оратора, оратора, выступающего от имени большой группы наемных убийц. В интервью Такеру Карлсону Путин предлагал обменять российского наемного убийцу Красикова, сидящего в немецкой тюрьме за убийство российского же беженца в Берлине, на американского журналиста Эвана Гершковича, сидящего в РФ по обвинению в шпионаже. Главный оратор РФ противопоставил «шпиона Гершковича» «киллеру-патриоту Красикову», который, дескать, нашел в себе силы отомстить «террористу Хангошвили». В этой схеме обмена уже не было никакого Навального. Да и Такер Карлсон после интервью объяснил, что не спрашивал о Навальном, потому что «не хотел задавать вопросы, которые задают все».
И вот теперь на вопрос, которые задавали Путину все — от генсека ООН Гуттериша до бывшей главы правительства Германии Ангелы Меркель, соучастницы Путина по превращению Евросоюза в заложника российской энергетической политики, — на этот вопрос ответ получен: смерть главного политического оппонента Путина была предрешена. Еще и как подмигивание Меркель: «Слышь, ты, да-да, ты, которая его в Германии лечила! Чего ж не уговорила остаться? Целее был бы!»
Но граждане ведь начали писать и говорить об этом еще до возвращения Навального в Москву после лечения в Германии. Почему же нельзя вернуться к обсуждению именно этой стороны дела сейчас? Как вообще отвечать режиму, если ответить нечем? Чем отвечать на террор? На фактическое возвращение в страну смертной казни — только без суда и следствия?
Ритуальный ответ мы слышали: «Куда вам понять резоны героя! Он был человеком дела! Пусть мы не можем повторить его подвиг, но мы можем запретить вам сомневаться в осмысленности этого подвига».
Нам предстоит перечитать абстрактный комментарий философа Михаила Эпштейна и конкретный — историка Константина Морозова.
Эпштейн водружает распятие для «умершего за других», Морозов утешает переименованием улиц в неопределенном будущем. Остальные запрещают обсуждать осмысленность резонов и тактики Навального у еще не остывшего тела замученного путинскими катами оппозиционера. Над этой смесью простодушия и аполитичного морализаторства посмеивается в кулачок последний оставшийся в живых политический оратор РФ — Владимир Путин.
И тут приходится сказать, что зря посмеивается. Ведь если принять за аксиому, что смерть Навального — это добровольная гибель античного героя, то у царства последнего оратора и владыки Эрэфии не остается никаких шансов на существование. Правитель, убивший одного за другим всех своих заметных соперников, сделал это при молчаливом согласии подданных, а это меняет дело. Наиболее рельефно выразил эту мысль русский публицист и правозащитник Александр Шмелев:
«Чем больше проходит времени, тем меньше шансов на опровержение, поэтому напишу, о чем я сейчас думаю.
К сожалению, Алексей Навальный был слишком хорош для всех нас — а мы платили ему за это черной неблагодарностью.
Он был слишком хорош для российских инакомыслящих (не могу больше видеть слова «оппозиция» за его безумной неточностью), постоянно выискивавших его неудачные посты и комменты 15-ти и 20-летней давности и на их основании доказывавших, что он на самом деле «нацист», «расист», «будущий диктатор» и прочее, не обращая внимания на то, что это был единственный настоящий политик в России, единственный противник Путина, который потенциально мог победить на президентских выборах, если бы его туда допустили.
Он был слишком хорош для российских «патриотов» (тоже нелепый термин, но аналога придумать не могу, поэтому просто возьму в кавычки), не оценивших, что Навальный был, пожалуй, последней альтернативой Путину, продолжавшим говорить о «прекрасной России будущего». Теперь, после его убийства никакого будущего у России уже не осталось, тем более «прекрасного» — не могу себе представить людей, которые все равно даже сейчас будут готовы рассуждать о нем.
Он был слишком хорош для украинцев, нелепейшим образом прицепившихся к одному единственному, выдернутому из контекста ответу на нарочито провокационный вопрос Венедиктова про «не бутерброд» и не обращавших внимания на то, что на протяжении всего времени Навальный последовательно поддерживал стоявших на Майдане, гневно осуждал захват Крыма и вторжение в Донецк, никогда не присоединялся к антиукраинской пропаганде и вообще сам был этническим украинцем. Других таких политиков первого ряда в России нет, и чем дольше идет война, тем более очевидно, что в обозримом будущем уже не появится, слишком укореняются антиукраинские настроения во всех слоях общества.
Он был слишком хорош для Запада, который в его лице мог получить нормального и предсказуемого лидера во главе ядерной державы, но предпочел просто «выражать озабоченность» и теперь, скорее всего, в итоге будет иметь дело с разрозненными анархическими группировками, захватывающими те или иные территории и находящееся на них ЯО.
Он был слишком хорош для всего российского общества (или точнее, наверное, сказать «населения» — никакого «общества» в РФ нет, всем плевать друг на друга), которое не смогло оценить, что это был редкий пример политического лидера, обладающего удивительным чувством юмора, оптимизмом и самоиронией. (И это, кстати, в очередной раз доказывает всю нелепость людей, боявшихся в его лице «будущего диктатора» — все диктаторы всегда обладают безумным самомнением, никто из них не может так легко посмеиваться над собой). Человек, до которого всегда можно было легко достучаться через многочисленные соцсети и никогда не боявшийся сам на всё реагировать.
Он был слишком хорош для всех нас. И мы в результате оставили его в одиночестве на его крестном пути — в бесконечной полярной ночи, холоде, голоде, криках вертухаев и лае собак.
Трудно отделаться тут от христианских аллюзий! Весь путь Навального после его чудесного воскрешения, «второго пришествия» в Россию и последовавшей за этим казни при молчаливом согласии окружающих, нарушавшимся лишь громкими криками «распни!» от проплаченных клакеров, — это абсолютно евангельский сюжет, разворачивавшийся прямо у нас на глазах. И мы, к сожалению, проявили себя ровно так же, как иудеи времен Нового завета — чем, вероятно, заслужили свои 2000 лет скитаний, рассеяния и притеснений: «кровь его на нас и на детях наших».
Предложенная точка отсчета — народ, отвернувшийся от мессии. Навальный, по Шмелеву, не столько последний античный герой, сколько новый Христос, безуспешно в очередной раз пришедший теперь уже не к древним иудеям, а к «нам», русским людям. В этой системе координат сошлись в одной точке евангельские притчи о царе Ироде и Антихристе и ветхозаветные мифы о Гоге и Магоге и о Содоме и Гоморре. Кто-то ушел, опустошенный, в добровольное изгнание и рассеяние, кому-то останется грызться в неутоленных обиде, горе и ненависти.
Ни один из комментаторов не смог, произнося свою эпитафию над невидимым телом героя, повторить два его призыва к сторонникам, которых сам Навальный назвал в своем обращении «огромной силой». Эти два призыва — «не бояться» и «не сдаваться» — остались не исполненными как раз сторонниками политика, не говоря уже о многомиллионной массе пассивных наблюдателей.
А вот убийцы Навального — те самые, которые два года назад начали войну в Украине, как раз не побоялись на глазах у всех запытать до смерти своего обессиленного узника, да и пока еще далеки от сдачи на поле боя.
Вот почему религиозно-апокалиптическое толкование гибели Алексея Навального оказывается парадоксальным жестом «нормализации»: что остается делать нам, если в битве с драконом пал наш герой, наша последняя надежда?
Если продолжать пользоваться местоимением «мы», которое могло бы объединить и тех, о ком написал Михаил Эпштейн, и тех, кто разделял надежды Константина Морозова, и тех, кому не по зубам оказалось, по мнению Александра Шмелева, само понимание личности Навального, то единственное действие, объединившее многих из «нас», это бегство от РФ и из РФ. Как Лот из Содома, не оглядываясь назад.
РассылкаПолучайте новости в реальном времени с помощью уведомлений RFI
Подписаться