Может ли сегодня священник в России выступать против войны — религиовед Сергей Чапнин
Сегодня в России за высказанную публично антивоенную позицию можно в лучшем случае получить штраф, в худшем оказаться за решеткой. Священники в этом случае не исключение. Их судит церковный суд, кого-то лишают сана, кого-то запрещают в служении, а некоторые по решению светских властей находятся под следствием. О том, как РПЦ расправляется с теми, чья позиция не совпадает с нарративом российской пропаганды, что делают те, кто лишился не только сана, но и средств к существованию, о взаимоотношениях между церквями на фоне войны, которая идет в Европе корреспондент RFI поговорила со старшим научным сотрудником Центра православных исследований Фордхемского университета (США), религиоведом Сергеем Чапниным.
Опубликовано:
Две самые известные истории. 16 июня Костромской епархиальный суд рассмотрел дело иерея Иоанна Бурдина. Церковные власти упрекнули отца Иоанна в «еретическом» пацифизме, признали нарушение священнической присяги и запретили служить до публичного покаяния. Настоятель храма Воскресения Христова в деревне Карабаново Иоанн Бурдин стал известен за пределами Костромской области весной 2022 года. Тогда он перед службой осудил «братоубийство» между Россией и Украиной и предупредил, что на литургии будет просить Бога о «прекращении войны». Кто-то из прихожан пожаловался в полицию — на священника составили протокол о «дискредитации армии». В сентябре прошлого года отец Иоанн задумался о переходе в Болгарскую православную церковь. Но в марте этого года Иоанн Бурдин вместо ответа на прошение о переводе получил указ о временном запрете на служение.
►►► Вместе с гностиками и альбигойцами: за что отца Иоанна Бурдина обвиняют в ереси?
Клирика храма Святого апостола Андрея Первозванного в московском Люблино, иерея Иоанна Коваля патриарх Кирилл запретил в священнослужении за самовольное исправление текста «Молитвы о Святой Руси». Это случилось 2 февраля 2023 года, а уже 11 мая церковный суд Москвы принял решение лишить отца Иоанна сана. Константинопольский (Вселенский) патриархат счел, что это решение принято из политических, а не церковных соображений, и восстановил священника в сане.
►►► Мир — это ересь. Московская патриархия наказала священника, самочинно помолившегося за мир
О том, как РПЦ расправляется с теми, чья позиция не совпадает с нарративом российской пропаганды, что делают те, кто лишился не только сана, но и средств к существованию, о взаимоотношениях между церквями на фоне войны, которая идет в Европе корреспондент RFI поговорила со старшим научным сотрудником Центра православных исследований Фордхемского университета (США), религиоведом Сергеем Чапниным.
RFI: Позволяют ли случаи костромского и московского священников говорить о некоей тенденции?
Сергей Чапнин: В Русской православной церкви есть очевидная «партия войны», то есть те, кто совершенно откровенно и довольно жестко, не боясь впасть в ересь, проповедуют войну. А вот «партии мира» в русской православной церкви нет просто потому, что такая позиция сегодня невозможна. Следует говорить об антивоенных настроениях, но все случаи такого не идеологического, или, если угодно, пасторского, богословского, церковного сопротивления в широком смысле слова, следует расценивать как частные случаи.
Да этих частных случаев немало. Те, о которых вы упомянули, известны. Отец Иоанн Коваль был лишен сана, а отец Иоанн Бурдин, поскольку он находится не в столице, — и там, в Костромской митрополии, настроения, скажем, гораздо мягче, — запрещен в служении до публичного покаяния.
Надо сказать, что все эти решения церковного суда принимаются с серьезными процессуальными по существу толкованиями канонов. По церковному законодательству нельзя запрещать временно, нельзя запрещать бессрочно — нужно указывать конкретный срок. Формулировка, которая выбрана судом в Костроме, насколько я помню, «до публичного покаяния», не соответствует церковным нормам. Да, это с одной стороны, указывает на некий временный характер, а с другой стороны не указывает конкретного срока. Помимо упомянутых вами двух случаев, следует напомнить, что еще один священник — отец Иоанн Курмояров — арестован и находится под следствием.
Мы знаем только о тех случаях, которые стали известны, и видим, как действует репрессивный аппарат Московской патриархии. Но есть те священники, которые покинули пределы России и сделали это тихо в надежде на то, что они как-то смогут устроиться в других странах, в других церквях. Есть и священники которые занимают антивоенную позицию, но это проявляется только в частных разговорах, и они не готовы выражать свою позицию публично именно потому, что они понимают, как только это произойдет, они будут подвергнуты репрессиям. Поэтому их голоса в публичном пространстве не слышны совсем, но это, естественно, право личного выбора каждого.
Буквально за всеми священниками следят: мы видим, что в Московской патриархии хорошо налажен мониторинг и соцсетей, и медиа.
Этим занимается ведомство, которое возглавляет Владимир Легойда, а один из его заместителей Александр Щипков фактически выступает с публичными доносами на самых разных людей: буквально на днях он выступил с таким публичным доносом на ученого-библеиста Андрея Десницкого, но это далеко не единственный случай.
Так что все прекрасно понимают — репрессивная машина работает, и работает, я бы сказал, зверски. Поэтому, собственно, у священников два варианта: если выступаешь публично — то будешь жестко наказан, если молчишь, выступаешь против войны только в очень узком кругу — тогда есть шанс как-то сохраниться.
После решения Константинопольской патриархии восстановить Иоанна Коваля в священническом сане и взять его под свой омофор начался обмен заявлениями. Может ли это перерасти в большой скандал?
Скандал начался много лет назад, когда Русская православная церковь и конкретно патриарх Кирилл раз за разом начали ставить под вопрос первенство Вселенского патриарха в православном мире. Пытались это обосновать разными способами, в том числе через подкуп других поместных церквей, и таким образом получить союзников. Ну и в общем, мы видим, что какого-то единства в православном мире нет.
Да, есть церкви, которые традиционно ориентируются на Вселенский патриархат, а есть церкви, которые продолжают ориентироваться на Москву: например, можно назвать сербскую церковь, отчасти грузинскую… С другой стороны, по церковно-политическим, церковно-дипломатическим вопросам разные церкви могут занимать разные позиции, в чем-то поддерживать Москву, в чем-то ее не поддерживать. И вряд ли это разделение может быть каким-либо образом преодолено в обозримом будущем.
Мы видим, что православный мир расколот, что инициатором этого раскола был патриарх Кирилл, его крайне недальновидная политика. В эту орбиту вовлечены практически все поместные церкви, и шансов, что они смогут встретиться и договориться, на мой взгляд, практически нет.
В Париже сегодня только один православный храм относится к Константинопольскому патриархату — это Церковь Знамения Божьей Матери. Все остальные, включая Собор Александра Невского, находятся в юрисдикции РПЦ. Но вот что интересно: после начала войны в Украине в этих церквях выступили с антивоенной позицией.
Вы знаете, здесь надо разделить два момента. Во-первых, когда мы говорим о Русской архиепископии во Франции, действительно, и ее глава митрополит Иоанн, и ряд священников занимают довольно смелую позицию, учитывая, что они находятся внутри Московского патриархата. Но все-таки к ним относятся более лояльно, потому что это церковь, которая расположена в Евросоюзе, и Москва считает, что на них на всех оказывается давление.
Мы помним, что, с одной стороны, были довольно резкие заявления несогласия с патриархом и вполне лояльного к Москве митрополита Виленского и Литовского Иннокентия, и митрополит таллинский Евгений подписал вместе с другими церквями откровенно антивоенное обращение. Никаких наказаний не последовало, потому что для Московского патриархата важно сохранить свои структуры, и эти структуры должны выразить какую-то лояльность тем политическим режимам, как считает Москва, которые находятся в странах Балтии и в Западной Европе. Мол, хорошо, пусть они скажут это один раз, но больше не повторяют. Приблизительно вот такая ситуация в Европе.
Есть еще Зарубежная церковь в Америке (РПЦЗ), она как раз выступает предельно осторожно. А отдельные ее иерархи, как например архиепископ Гавриил, полностью повторяют нарративы российской пропаганды. В то же время в Зарубежной церкви есть и украинские священники, которые пока терпят лояльное отношение Зарубежной церкви к Московскому патриархату.
Есть нюанс, который я хочу особо отметить:
Осуждение войны мы все-таки так или иначе слышим. Но нужно осудить российскую агрессию, сказать правду о том, кто начал эту войну и на какой лжи она построена. А вот это церквям, которые связаны с Московским патриархатом, сделать крайне сложно. Следует дать нравственную оценку позиции патриарха Кирилла, потому что его поддержка войны — это самый настоящий скандал!
А мы видим, что даже с этим большие проблемы, и, скажем, тот же патриарх Варфоломей в публичных выступлениях осуждает патриарха Кирилла и позицию Русской православной церкви, но до сих пор нет никакого официального документа — будь то обращение или заявление Священного Синода.
Не видим мы и четкой позиции Ватикана по осуждению российской агрессии. Это связано с тем, что Ватикан хочет участвовать в мирных переговорах и поэтому вынужден вести себя в отношениях с Россией и с РПЦ предельно дипломатично.
Мы не слышим христианского голоса. Как Господь говорит: «блаженны алчущие и жаждущие правды». Мы видим, что церкви сегодня, по самым разным причинам, не готовы говорить правду. И мне кажется, что в каком-то смысле это катастрофа не только современного православия, но и всего современного христианского мира.
Я хочу вернуться к вопросу о священниках, запрещенных в служении. Здесь есть один очень важный практический момент. За рубежом, как правило, православные священники имеют какую-то постоянную работу, в церкви они зарплату не получают. В России же все совершенно по-другому — у священников нет другого дохода. И вот тут вопрос: как выживать священникам, запрещенным в служении или лишенным сана?
Да, это огромная проблема, и мне если не каждую неделю, то, по крайней мере, каждый месяц звонят различные священники, спрашивают: вот какие есть шансы уехать и куда уехать? Тогда я им говорю: «Вы должны отдавать себе отчет в том, что ваша экономическая жизнь, так как она построена в России, не может быть построена ни в одной другой стране!». Это, конечно, является очень сильным тормозом, потому что у большинства священников светской профессии и светского образования никакого нет. Я знаю, что в Америке есть священники, переехавшие из Украины и из Беларуси, да, они служат, но они работают на стройках. Это тяжелый физический труд, и, конечно, не всякий священник к этому готов. Так что да, это гигантская проблема, и на сегодняшний день она, по сути дела, нерешаема.
РассылкаПолучайте новости в реальном времени с помощью уведомлений RFI
Подписаться