Экономист Антон Табах о последствиях ухода иностранных компаний из России: «Происходит эксперимент в режиме реального времени»
После наложенных Западом на РФ санкционных ограничений 42% иностранных компаний объявили об уходе с российского рынка, 18% — приостановили работу. 53% американских и 30% европейских предприятий ушли из России. Большая часть ушедших компаний продвигают и поставляют товары под собственным брендом, являясь «вендорами». Обладающие собственными производствами, они занимаются продвижением и сбытом своего товара на рынке. Вендоры — ключевое звено в бизнес-цепочке, и именно они обеспечивают высокую конкуренцию на рынке, а значит — инновации, создание новых отраслей и экономический рост страны в долгосрочной перспективе. Как уход иностранных вендоров с российского рынка отразится на экономике страны и как она будет развиваться в существующем санкционном режиме, Русская служба RFI поговорила с главным экономистом «Эксперт РА», специалистом по макроэкономическому анализу и прогнозированию Антоном Табахом.
Опубликовано: Отредактировано:
RFI: Герман Греф, глава «Сбербанка», заявил, что уход с рынка иностранных вендоров нельзя оценивать как положительный момент, потому что сфера, о которой идет речь, — инновации. Главное средство развития инноваций — это очень жесткая конкуренция. Там, где нет конкуренции, там нет инноваций. Греф подчеркнул, что одно из самых долгосрочных негативных последствий для российской экономики — это уход мощных иностранных компаний с российского рынка и снижение конкуренции. Что вы думаете об этом?
Антон Табах: В целом с Грефом сложно спорить в том смысле, что ключевым источником инноваций достаточно давно были именно иностранные компании, которые приносили лучшие практики, опыт и ноу-хау — это то, что особенно сложно купить у менее развитых стран. Параллельный импорт инноваций — это значительно сложнее, чем параллельный импорт товаров. Второе — то, что снижается конкуренция — это тоже объективная реальность, хотя, скорее всего, это явление временное, потому что компании из не «недружественных» юрисдикций, скорее всего, будут еще более агрессивны в своей конкуренции с российскими производителями товаров и услуг. Поэтому здесь, я думаю, будет несколько полегче.
О компаниях из каких стран можно говорить в этой связи?
В первую очередь, о Турции и ОАЭ.
Но в целом во всем мире тенденция достаточно однозначная. Главные инноваторы — это развитые рынки, то есть США и северная часть Евросоюза, Япония, в меньшей степени Корея или Тайвань. Реализация же этих инноваций и производство — это как раз практически везде, включая юго-восточную Азию, Латинскую Америку и собственно Россию. Последние лет 20 активно шла локализация производства, что, кстати, облегчило ситуацию сейчас. Проблема — не краткосрочная. Краткосрочно почти все можно заменить и перезапустить. Проблема, что в долгосрочной перспективе, действительно, без инноваций будет очень сложно.
Если мы посмотрим на историю современной российской экономики, то мы видим, что в торговле очень много инноваций привнес, например, «Ашан». В пищевой промышленности йогурты «Данон» стали стандартом. Если мы говорим про банковскую сферу, то «Росбанк», будучи частью французского банка Société Générale, всегда был активным двигателем новых банковских продуктов и новых услуг в банковском секторе, а Renault-Nissan был ключевым игроком в автомобильной промышленности. Если говорить, например, про французские компании, то речь шла именно о заимствовании технологий и управленческих практик.
Как будет развиваться банковский сектор в условиях беспрецедентных санкций и какое влияние в долгосрочной и краткосрочной перспективе это окажет на российскую экономику?
С 2014 года, когда появились первые существенные санкции на банковский сектор, идея, что все должно быть достаточно автономно, готово к ударам и так далее, она была доминирующей в политике крупнейших банков, а самое главное — в политике Центробанка. Собственно, в этом году мы увидели, что если с внешними транзакциями — после отказа Visa и Mastercard работать в России — возникли существенные проблемы, то внутри страны платежная система («Мир» — RFI) работала и работает как часы — именно потому, что этим занимались. И так практически со всеми банковскими продуктами.
Собственно, это и есть основной вопрос: внутри страны всё достаточно хорошо и качественно работает, как будто ничего не было. При внешних транзакциях даже с относительно дружественными юрисдикциями возникает довольно много проблем самого разного свойства — от более жесткого регулирования и контроля за движением капитала до чисто технических, например, отключения от SWIFT ряда крупнейших банков, либо выполнения даже банками из других юрисдикций санкционных требований США и Евросоюза. Поэтому это ключевой вопрос — как удастся работать в новой среде. С другой стороны, есть тенденция, если мы можем так назвать, «балканизации» финансовых рынков, которая наблюдалась достаточно давно, с начала 2010-х годов. Исходя из этого, я думаю, что почти все транзакции, почти все технологии будут реализованы, но это будет дороже, медленнее и хуже качеством, как практически всё в условиях санкций.
Второй вопрос касается международных финансовых продуктов, например, рынка облигаций. Как сейчас обстоит дело с ним, есть ли там существенное падение и каково влияние этого падения?
Сейчас международные транзакции в плане капитала практически отсутствуют.
Есть большое количество «битой посуды» в виде замороженных активов с разных сторон. Потихоньку российские компании выходят на рынок в умеренно дружественных юрисдикциях — например, выпуская облигации в юанях. Пока для крупнейших российских банков международные рынки капитала закрыты. Это, собственно говоря, тоже потенциальная проблема. Как с ней будут разбираться — это вопрос другой, но это явно не повестка этого года. Можно сказать, что рынок обнулился.
Сколько стоит это обнуление в деньгах?
Если речь идет о замороженных инвестициях в обе стороны, то западных инвестиций в России заморожено где-то на 300 млрд долларов. А частных российских активов — речь не идет о резервах Центробанка — заморожено около 100 млрд долларов.
Тут сложно говорить, потому что на рынке облигаций в этом году плохо везде. По простой причине, что растут процентные ставки, никто не занимает и т. д.
Можно говорить также, что объемы операций упали на порядок, в этом году вообще не было выпусков в каких-то валютах кроме юаня, а выпуски, которые были, были очень умеренными. В целом все ушли на внутренний рынок и в рубли. При этом рынок был до середины года закрыт для корпоратов, а минфин вернулся на рынок заимствований только в октябре.
4% падения российского ВВП в текущем году, а затем прогноз на медленный рост до 2025 года — это корректный прогноз?
Нет. ЦБ более консервативен. По этом году, скорее всего, 2,5%, а в следующем 0 — если не будет новых шоков.
На самом деле ВПП — это такая штука, когда бурный рост экспорта при низком импорте, как в этом году, или же большие государственные расходы тянут (его) вверх. При этом для потребителей или с точки зрения инвестиций у всех ощущение, что это «катастрофа».
В вопросе развития экономики в режиме санкций некоторые российские официальные лица действуют под девизом «Возможно — всё!» Это правда?
Обсуждая санкции, нужно понимать, что мы не в кино и не в телесериале, где все происходит мгновенно — те же экономические последствия, что какую-то нехватку товаров, например, не самых редких и экзотических, можно возместить достаточно быстро, — особенно если деньги есть.
Но более долгосрочные истории — те же инновации, управленческие и другие практики — тут ключевой вопрос, действительно ли западные технологии являются настолько доминирующими или они доминирующие, потому что мы к ним привыкли?
Так что скажем так: происходит эксперимент в режиме реального времени. Потому что санкции и ограничения приводят к тому, что «возможно — всё!», но дороже, медленнее и хуже по качеству. И это, конечно, не способствует экономическому росту, потреблению и т. д.
Как эту проблему решать, не знает никто, и все официальные лица вынуждены делать вид, что «все нормально», но получается это у них не очень хорошо.
РассылкаПолучайте новости в реальном времени с помощью уведомлений RFI
Подписаться