«Инцидент с самолетом в Беларуси стал последней каплей» — руководитель «Гулагу.нет» о вывозе сотрудников из России

В конце мая Владимир Осечкин, руководитель правозащитного проекта «Гулагу.нет», объявил о приостановке работы в России.18 тысяч человек участвуют в социальной сети «Гулагу.нет», которая борется против пыток в российских тюрьмах и защищает права заключенных. В интервью RFI Владимир Осечкин рассказал о том, почему инцидент с самолетом в Беларуси подтолкнул его к принятию такого решения, как проект будет продолжать работу в изгнании и почему смена руководства Минюста стала окном возможностей. 

Основатель Gulagu.net Владимир Осечкин © фото: фейсбук Владимира Осечкина

RFI: 24 мая вы объявили о прекращении деятельности в России и вывозе сотрудников «Гулагу.нет». Ваше решение обосновано принудительной посадкой в Беларуси международного рейса Ryanair и задержанием экс-главреда Nexta Романа Протасевича. Почему этот инцидент вас подтолкнул к такому решение?

Владимир Осечкин: Этот инцидент стал отправной точкой и последней каплей. Наши источники сообщили, что сразу после этого вокруг Лубянки чекисты праздновали и хлопали друг другу по плечам, воспринимая это как очередную победу. Тоже самое произошло и после ареста Навального. Была эйфория спецслужб. Новое поколение генералов и полковников за последние 10 лет построило карьеру на борьбе с оппозицией, гражданским обществом и журналистами. За последние пять лет наш сайт подвергался хакерским атакам. Почти наши все координаторы прошли через допросы, обыски и т. д. 

Я неоднократно обсуждал с ребятами необходимость закрыть именно на территории России наши представительства в виде региональных координаторов, но они — люди смелые и всегда меня отговаривали, но когда 23 мая я увидел, как, по нашей информации, была проведена совместная операция ФСБ и КГБ Беларуси по задержанию Романа Протасевича... Он не только главный редактор Nexta, но еще и главный ньюсмейкер и разоблачитель фактов пыток и произвола со стороны спецслужб и российского следа в этом пыточном конвейере, который сработал в Беларуси. Роман Протасевич пытался выйти на российский след и разоблачить участие спецслужб РФ во время подавления акций в Минске.

Наши источники в ФСИН сообщили нам, что в момент самой горячей фазы протестов в Беларуси бойцы российского спецназа были направлены к западным границам. Один из наших источников сообщил, что бойцы отдела спецназначения разных территориальных органов ФСИН выезжали в Беларусь и оказывали силовую поддержку МВД Беларуси в подавлении протеста. Среди них были в том числе сотрудники из Красноярска, Омска и Иркутска, которые известны своей особой жестокостью. Там спецназ регулярно тренируется на осужденных, у нас есть свидетельства о том, как заключенных выстраивают во время обысков в позе распятия, и командиры лазерными указками показывают точки заключенных, а бойцы точечно наносят удары… Спецназ ФСИН — самое жестокое подразделение. Мы приходим к выводу, что они действовали и в Беларуси.

После того, как была проведена эта совместная спецоперация по самолету, мы поняли, что их больше ничего не остановит. Сопоставив все эти события, в том числе преследования Навального, инцидент с Протасевичем и преследования наших координаторов, мы поняли, что они сейчас их всех пересажают, чтобы деморализовать не только «Гулагу.нет», но и других правозащитников.

Ваше решение вывезти сотрудников из России вызвало неоднозначные реакции в правозащитном сообществе. Не опасаетесь ли вы потери легитимности и доверия к проекту?

Я уехал в октябре 2015 года и больше в Россию не возвращался. Тогда я думал, что правозащитный проект загнется. Я думал, что, может, мне больше не будут доверять, потому что я буду далеко. Но это привело к обратному эффекту, чего я не ожидал. С этого периода количество информаторов, особенно в системе ФСИН, увеличилось в десять раз. Ко мне начали приезжать бывшие и действующие сотрудники. К нам начал идти такой поток информации, к нам еще больше возросло доверие. У нас есть доступ к целому ряду видеоархивов, большому комплексу служебной документации, которые нам удалось получить благодаря этому доверию и тому, что я нахожусь под международной защитой.

Я напомню, что если с 2012 по 2014 годы многие из нас могли входить в наблюдательные комиссии и общественные советы, то за последние пять лет всех вычистили. Ни у кого из правозащитников нет возможности зайти и проверить условия в СИЗО, поэтому находятся они в Москве, в Нью-Йорке или в Биаррице, никакой разницы нет. У нас одинаковый доступ к информации. Стоит также добавить, что у нас есть эффективный сбор пожертвований. У нас достаточно спонсоров и предпринимателей, которые нам помогают. Мы в целом добиваемся возбуждения серьезных уголовных дел и приговоров. Мы вывезли тех, кто собирает, анализирует информацию и готовит к публикации…

А сколько всего сотрудников вы вывезли?

На данный момент на территории ЕС находятся 5 координаторов, с членами семей около 35. Многие уехали уже раньше, а 8 человек — после 23 мая.

Как вы дальше собираетесь организовать работу?

Мы будем работать еще более эффективно, так как раньше очень часто я давал сдержанную информацию, потому что опасался за наши источники. Сейчас часть людей покинули Россию, часть готовятся, а те, кто не готовы уезжать из России, мы перед ними извинились, остались друзьями, но прекратили сотрудничество в качестве координаторов «Гулагу.нет», потому что мы не готовы, по нашему новому протоколу безопасности, брать ответственность.

За последние несколько месяцев мы получили огромный объем видеоматериалов. То, что мы опубликовали, это лишь сотая часть того, что мы успели обработать. Мы находимся на прямой связи с Европейским комитетом против пыток, а также с соответствующим комитетом ООН. Мы им также большой объем информации передаем. Мы консультируем ученых и европейских экспертов, а также адвокатов, которые участвуют в делах по экстрадиции россиян. Они выигрывают суды на основе наших материалов.

После вашего решения о вывозе сотрудников вы направили в различные инстанции 20 предложений, реализация которых, на ваш взгляд, приведет к уменьшению масштаба пыток и насилия в российских тюрьмах. В чем суть этой инициативы и насколько к ней прислушиваются власти?

Мы отправили эти предложения в Европейский комитет по предотвращению пыток, в Генпрокурору, Минюст, директору ФСИН и в Кремль. Это 20 инициатив и без особых затрат реализуемых предложений. Мы проводили расследования во Владимирской, Саратовской, Свердловской и Иркутской областях, где собрали достаточное количество материалов, которые позволяют утверждать, что старая администрация в ФСИН с лета 2012 года по апрель 2021 год выстроила в разных регионах РФ пыточные конвейеры. Они вербовали осужденных за тяжкие преступления к долгим срокам, вынуждали участвовать во внутрикамерных разработках: избивать, унижать, подавлять их волю, истязать и насиловать. Это были зверства и страшнейшие пытки.

Мы поняли, что вопрос не только в садистах – «разработчиках» и работниках ФСИН, но и в том, что результаты этих пыточных конвейеров одобрялись региональными и центральными аппаратами следственного комитета ФСБ и МВД. Через эти страшные пытки прошли тысячи людей, которые пострадали физически и вынуждены были подписать, часто ложные, показания против себя и против третьих лиц. Эта проблема носит системный характер. Она не может решиться только в диалоге с руководством ФСИН. Именно поэтому мы отправили инициативу в Генпрокуратуру, а также руководству ФСБ и МВД.

Нам важно огласить эти методы оперативной работы и взаимодействия. Мы рассекретили эти действия, собрав большое количество документов. Власти не могут отрицать, факт раскрытия очевиден. Мы решили выступить с предложениями. В Минюст пришел новый глава ведомства Константин Чуйченко, пришла новая команда во ФСИН, и мы понимаем, что эти людей не готовы нести бремя ответственности за своих предшественников. Мы осторожно надеемся, что с помощью позитивного давления сможем побудить их отказаться от пыточной практики.

Недавнее выступление главы ФСИН Александра Калашникова в Совете Федерации в целом говорит о том, что в Иркутске они собираются довести до логического конца расследование пыток. Он сам заявил, что пыткам подверглись более 70 человек, в пыточном конвейере участвовало более 45 человек.

Для вас смена руководства — это окно возможностей?

Да. Я не похож на зачарованного идиота, который думает, что генерал ФСБ — какой-то гуманист, но реалист, который пришел на службу, где уже раскрыты факты пыток, которые нельзя отрицать. У них нет другого пути, как признать их. А наша задача — донести, что такое происходит в целом ряде других регионов, по которым мы собрали большой массив информации. Таким образом, появилась маленькая форточка возможностей, в которую мы закидываем наши предложения.

Главное из них заключается в том, чтобы в Следственном комитете было создано отдельное подразделение, главное управление по расследованию преступлений, совершенных против правосудия, и чтобы следователи базировались в Москве и ряде других крупных городов и работали экстерриториально, чтобы могли объективно и без круговой поруки вести расследование. Преступления против правосудия — самые трудные для раскрытия, потому что к ним причастны люди, которые находятся в системе, камуфлируют свои преступления, они очень латентные. Поэтому важно, чтобы был создан институт судебных следователей, которые не будут завязаны с региональными СК.