Перейти к основному контенту

Адвокат Илья Новиков: «Ссориться с московским студенчеством — неблагодарная затея»

Сразу пять исков московские компании подали на незарегистрированных кандидатов в Мосгордуму. Среди них — «Мосгортранс», «Московский метрополитен», «Автомобильные дороги», «М.Такси» и ресторан «Армения». Сумма претензий — более 14 млн рублей. Структуры жалуются на упущенную выгоду, простой транспорта, повреждения городской инфраструктуры и вынужденную уборку улиц после несогласованных столичной мэрией акций протеста 27 июля, 3 августа и 10 августа. Как оценивать новый виток в так называемом деле о «массовых беспорядках»? И что может ждать обвиняемых? Об этом корреспондент Международного французского радио RFI в Москве Юлия Грицай поговорила с адвокатом одного из фигурантов дела Егора Жукова Ильей Новиковым.

Акция за честные выборы в Москве, 10 августа 2019
Акция за честные выборы в Москве, 10 августа 2019 AFP/Yuri KADOBNOV
Реклама

RFI: В четверг служба такси «М.Такси» подала иск к организаторам июльских и августовских акций. До этого то же самое сделали «Московский метрополитен», «Мосгортранс» и «Автомобильные дороги». В общей сложности — на 15 млн рублей. Как вы думаете, какое будущее ждет эти иски?

Адвокат Илья Новиков
Адвокат Илья Новиков Надежда Прусенкова/ «Новая газета» для RFI

Илья Новиков: Сами иски — это, конечно… Я не могу их назвать иначе как «жалкие». Еще до того, как стало известно о последнем иске, было интересное сообщение от Георгия Албурова (руководитель отдела расследования Фонда борьбы с коррупцией — RFI), который сказал, что в исках в качестве его адреса фигурирует вымышленный адрес. Точнее — адрес Медведева, который он сообщил в полиции. То есть люди, которые эти иски составляли, причем все, поданные на тот момент, брали адрес не где-нибудь, а в полицейском протоколе. Думаю, что эта информация соответствует действительности. Ну и, конечно, очень хорошо эту историю маркирует. Мне кажется, что для понимания того, что происходит, это более важно, чем то, что решит по этому поводу суд. Потому что российский суд — это давно уже не тот орган, который располагает самостоятельным авторитетом в этих вопросах. Я думаю, что никто из тех, кто следил за событиями последних месяцев, услышав решение суда, не скажет: «Да, все понятно, я верю суду. Конечно же, суд не ошибается». Предсказуемым вполне будет, наверное, и решение об удовлетворении этого иска. Если даже по каким-то причинам эти иски удовлетворены не будут, наверное, нашу оценку ситуации это сильно не изменит. Сам факт их подачи уже говорит слишком о многом.

Как сейчас в такой судебной системе чувствуют себя адвокаты? Ведь наверняка работать стало гораздо сложнее.

06:25

Адвокат Илья Новиков: «Ссориться с московским студенчеством — неблагодарная затея»

Юлия Грицай

Это далеко не новости последнего времени. Те вещи, которые происходят сейчас с игнорированием защиты, они просто более красочные. Когда, как в случае с Котовым, дело расследуется за трое суток, и защиту просто выпихивают в суд. При том, что нормальный номинальный срок следствия — два месяца в России. Это очень наглядно, но как раз адвокаты, которые постоянно работают в этой системе, для них это, может быть, новый подход, но не новая проблема. Мы привыкли к тому, что нас не слышат. И достаточно сказать, что в наших группах, где общаются адвокаты в интернете, считается в порядке вещей похвастаться, если у кого-то бывает оправдательный приговор. Потому что это, действительно, не должно быть так и не может быть так в системе, которая работает по каким-то современным принципам. Тем не менее, у нас это так. Это не стало обстоять таким образом именно в последние месяцы и именно в связи с выборами. Это тенденция последних лет пятнадцати как минимум.

По данным «Белого счетчика», на митинг за честные выборы в Мосгордуму 10 августа пришли более 50 тысяч человек
По данным «Белого счетчика», на митинг за честные выборы в Мосгордуму 10 августа пришли более 50 тысяч человек REUTERS/Maxim Shemetov

А как обстоят дела с обжалованием в вышестоящих инстанциях? Вот, например, юристы «Мемориала» отправили несколько килограммов жалоб в ЕСПЧ. Но является ли ЕСПЧ до сих пор авторитетом для российских судов?

ЕСПЧ никогда не являлся авторитетом в собственном смысле этого слова. ЕСПЧ, как правило, большинством тех судей, с которыми мне приходилось иметь дело, воспринимался в лучшем случае как какая-то помеха, когда нужно просто мотивировать, почему твое решение не соответствует тому решению ЕСПЧ, которое тебе показывает защита. А в худшем случае просто игнорируется как что-то несуществующее. Потому что карьера судьи совершенно не зависит от того, согласится ли или не согласится с его мнением Европейский суд. Она зависит только от того, согласится ли или не согласится российский вышестоящий суд.

ЕСПЧ не является также эффективным институтом, поскольку его решение следует всегда через несколько лет. В том случае, когда нарушение представляет собой какой-нибудь штраф или арест на несколько суток, наверное, получить компенсацию в несколько тысяч евро спустя пять или шесть лет — это осмысленно. Гражданин чувствует какое-то удовлетворение, оттого что с ним согласились и его правоту признали. В тех случаях, когда речь идет об уголовных делах, ЕСПЧ просто неэффективен в силу сроков, которые занимает его производство. Ну вот человек отсидел пять лет, а спустя еще два года ЕСПЧ решил, что он сидел неправильно. И что толку от этого?

Чтобы ЕСПЧ был эффективным, государство должно искренне хотеть соблюдать те стандарты, которые ЕСПЧ охраняет. Россия этого искренне не хочет, Россия хочет, чтобы в ее дела не вмешивались, но, тем не менее, ее допускали в разные клубы типа ПАСЕ и подобных международных организаций. Только в тех пределах, в которых это отвечает вот этой главной задаче, Россия терпит институции типа ЕСПЧ. И то с постоянными комментариями, что вот-вот мы сейчас оттуда выйдем, если что-то будет не по-нашему.

Плакат в поддержку Егора Жукова на манифестации 10 августа 2019
Плакат в поддержку Егора Жукова на манифестации 10 августа 2019 REUTERS/Maxim Shemetov

Вы недавно присоединились к делу о массовых беспорядках как адвокат Егора Жукова. И, как я понимаю, уже минимум один раз его навещали. Как он себя чувствует? И есть ли надежда на положительный исход? И какой именно исход здесь можно назвать положительным?

Мне совершенно очевидно, что не было события преступления. Не было массовых беспорядков. Если спускаться на следующий уровень, то не было состава преступления. В том смысле, что Егор не руководил массовыми беспорядками, как об этом говорят. Даже не столько следствие, сколько так называемые источники около следствия. Конечно, практическим результатом должно быть освобождение Егора, как и освобождение всех остальных. Чувствует он себя нормально, он молодой парень, физически здоровый. По последним данным, на него не оказывалось никакого физического давления. Мы не утверждаем этого и не заявляем по этому поводу претензий. Конечно, в тюрьме находиться тяжело в любом возрасте, но Егор это переносит, по-моему, достаточно хорошо.

За него представили сотни поручительств. Это подействует? И есть ли вообще прецеденты, когда такие поручительства были плюсом в уголовном деле?

Я не знаю случаев, когда счет поручительств шел бы на сотни. Мы, видимо, будем ставить эксперимент такого рода. Сами по себе на судей, которые рассматривают вопрос об аресте, конечно, эти бумаги впечатления не производят. Нам это уже дали понять. Но то, что за ними стоит, может произвести впечатление на администрацию. Я бы сказал, что сейчас собеседник в этом опосредованном диалоге через какие-то ходы защиты, через заявления и прочее — это, конечно, не следствие и не суд, а администрация. Администрация в какой-то момент должна понять, что это, на самом деле, в ее интересах, что на ровном месте из-за выдуманной истории про массовые беспорядки ссориться с московским студенчеством — это очень глупая и неблагодарная затея. Что ничего неправильного в том, чтобы сдать назад и признать, что, пожалуй, следствие погорячилось сперва, — нет. От этого Кремль не рухнет и ничего страшного не произойдет.

Митинг за свободные выборы в Москве, 10 августа 2019
Митинг за свободные выборы в Москве, 10 августа 2019 REUTERS/Tatyana Makeyeva

Как, по вашему мнению, могут повлиять на дело высказывания высших лиц? К примеру, Алексей Кудрин заявил, что правоохранители чрезмерно применяли силу. Сергей Чемезов говорил, что люди раздражены и это не идет на пользу никому. Пойдет ли на пользу обвиняемым то, что у властей понемногу появляется такая риторика?

Ситуация рабочая. Наша задача — тянуть в свою сторону. Это дело не кажется мне настолько безнадежным, как безнадежными бывают некоторые уголовные дела в России. По крайней мере, у меня нет ощущения, что потеряна всякая связь со здравым смыслом и что ничего никому невозможно объяснить. Объясняем, насколько это вообще получается.

А общественное мнение может на что-то повлиять? Потому что в июне, например, в деле Ивана Голунова это сработало. Может ли сработать снова?

Я надеюсь, что да. Мы, по крайней мере, будем пробовать. То, что сейчас общественное мнение — категорически на стороне обвиняемых, и в том числе Егора, мне это очевидно. Я это просто вижу самым наглядным образом.

РассылкаПолучайте новости в реальном времени с помощью уведомлений RFI

Скачайте приложение RFI и следите за международными новостями

Поделиться :
Страница не найдена

Запрошенный вами контент более не доступен или не существует.