«Меня хотят приструнить»: Лев Пономарев о новом административном деле

Известный российский правозащитник, исполнительный директор общероссийского движения «За права человека» и член Московской Хельсинкской группы Лев Пономарев может быть снова привлечен к административной ответственности. 13 мая он провел несогласованное с властями мероприятие, посвященное началу судебных заседаний по громким делам «Сети» и «Нового величия», за что получил подписанный районным ОВД Москвы протокол об административном правонарушении. Это может стать уже третьим привлечением правозащитника к административной ответственности за организацию публичных акций. Как известно, согласно статье 212.1 УК РФ, «неоднократное» нарушение «установленного порядка организации» подобных акций может повлечь за собой и уголовную ответственность, как это было в случае с Эльдаром Дадиным, и караться лишением свободы вплоть до пяти лет. О поводах и истинных причинах заведения против него третьего дела Лев Пономарев рассказал у микрофона RFI.

Руководитель движения «За права человека» Лев Пономарев NATALIA KOLESNIKOVA / AFP

RFI: Вам недавно пришло уведомление об административном правонарушении. Это уже не первый раз: в последний раз, как мы помним, вас арестовывали на несколько суток. Что в этот раз вам инкриминируют?

Лев Пономарев: Это не уведомление, а составлен протокол районным отделением полиции города Москвы об административном правонарушении. Содержательных там буквально две-три фразы: что я провел несогласованный пикет и организовал несогласованное протестное шествие по улицам Москвы. Все это нарушает законодательство, и поэтому они составили протокол об административном правонарушении. Этот протокол, кстати, направлен 16 мая в районный суд. Меня могли бы давно уже вызвать на суд, но пока не вызывают, протокол лежит там в суде.

Что имеется в виду? Какое шествие, какой пикет?

11:25

«Меня хотят приструнить»: Лев Пономарев о новом административном деле

RFI

Дело в том, что мы предполагали 13 мая провести акцию. Мы подавали уведомления в мэрию Москвы в соответствии с законодательством и просили нам ее согласовать. Мы несколько раз подавали, они нам не согласовывали. Последний вариант, который мы просили согласовать, уже после переписки, самый «вегетарианский» — мы просили разрешить нам шествие по центральной части бульвара, при этом никак не предполагая, что мы мешаем интенсивному движению в Москве. И второе: мы сказали, что нас будет 500 человек, поэтому мы не мешаем прохожим на бульваре — очевидно, что вытянувшаяся колонна никому не мешает. Тем не менее нам не согласовали, сказали: «Пожалуйста, мы вам перекроем движение, но только на окраине Москвы». Но мы сказали, что на окраине Москвы нам не пойдет, потому что наша задача — привлечь внимание органов власти, которые в центре Москвы находятся, и жителей Москвы, которые окраинами не очень интересуются. А в центре Москвы ходят люди, которые гуляют, может быть, интересуются политикой, могут задать нам вопросы. Понятно, любая политическая акция, конечно, стремится провести себя в центре города.

Мы предполагали провести акцию, имея в виду два процесса, которые сейчас начались. Тогда 13-14 мая должен был начинаться в Пензе процесс по так называемой террористической группе «Сеть», где молодые люди давали свои показания под пытками. Это страшная история, когда пятерых человек пытали электрическим током, заставили их оговорить и себя, и других. Расследования пыток проводились крайне небрежно, это всем известно и все знают, что расследование пыток не проводилось. Пытки проводили сотрудники ФСБ, и просто им никто не может (ничего сказать — RFI), все боятся… Сейчас Россия так устроена, что пытки полицией — еще можно доказать, а пытки сотрудниками ФСБ уже нельзя доказать. ФСБ сейчас обладает абсолютным иммунитетом. Ну и, конечно, «Новое величие» — это в Москве группа молодых людей судится. Якобы они занимались экстремизмом, но им там сроки меньше предполагаются. А по террористической группе «Сеть» — до 20 лет, если их будут обвинять в организации террористической группы.

Наша акция касалась двух этих процессов, очень знаковых для страны. В результате мы тогда сказали: хорошо, раз вы нам не согласовываете, мы просто придем и постоим рядом со зданием ФСБ, проведем собрание без плакатов, без каких-то признаков политической акции. Мы так и сделали. Около здания ФСБ в Москве собралось около тысячи человек, и она прошла очень организованно. Полиция была рядом с нами. Провокаторы пытались сорвать ее, и этих провокаторов полиция даже задерживала. То есть полиция следила более-менее за порядком. Меня предупредили, что если будет какое-то неординарное событие, то я буду за это отвечать – какая-нибудь драка, еще что-нибудь. Но этого не произошло. Мы постояли там около часа и через некоторое время сказали: все, мы расходимся.

То есть полиция вас не разгоняла, никто к вам не подходил, не угрожал?

Полиция нас не трогала, не разгоняла нас и, более того, помогала нам. Провокаторы пытались нам мешать, кричали что-то. Было довольно много журналистов, и фактически это была пресс-конференция на открытом воздухе. Там были родители задержанных ребят, там были правозащитники. Кстати, кроме меня, там были еще наши старейшие активно действующие правозащитники: Борщов, Ганнушкина. Было еще несколько известных правозащитников, члены совета по правам человека при президенте – Илья Шаблинский там был, был политик Гозман — в общем, некоторое количество более-менее известных людей там было. Все было спокойно, и полиция нас не разгоняла — это очень важно.

Мы прекратили эту акцию через некоторое время. Все понимали, что я там ее организатор, и я сказал: «Все, акция закончена, расходимся». И мы разошлись. Но, тем не менее, какое-то количество молодых людей, уйдя оттуда, с этой акции, на какой-то центральной улице Москвы стало кричать лозунги против пыток — лозунги, которые не носили политический характер, а скорее тоже в защиту «Сети» были. Формально говоря, где-нибудь в Париже это точно ненаказуемо. А меня таким образом обвинили в организации пикета, стояния, к которому никаких замечаний у полиции не было. Я оттуда ушел, не пошел с этими молодыми людьми — они ушли незаметно. Я пошел в кафе, в кафе-мороженое мы зашли. И потом вечером я слушаю радио — этих ребят задержали. Так вот в протоколе, который составлен, меня обвиняют в том, что я организовал это шествие, причем очень легко доказать, что никакого шествия я не организовывал, я сидел в кафе — есть свидетели и все остальное. Но, тем не менее, протокол составлен. Будем смотреть, что будет дальше.

Вы говорите «мы», то есть вы являетесь организатором акции, но действуете от имени фонда?

Нет, конечно, все эти акции заявлялись мной персонально. Я сказал, что считаю недопустимым несогласование этих акций, и буквально писал следующее: «Я приду к зданию ФСБ во столько-то и надеюсь, что буду не один. Но всех, кто придет, прошу не приносить с собой плакаты, чтобы это было собрание граждан, а не политическая акция».

Сейчас вы фактически получили протокол и ждете, будет ли вызов в суд. Но некоторые юристы считают, что в последствии вас могут привлечь и к уголовной ответственности, поскольку это уже было с другими правозащитниками, как, например, с Ильдаром Дадиным, поскольку для вас это уже не первое административное привлечение.

Теоретически — да, это возможно. У нас уже этот закон окрестили «законом Ильдара Дадина», так что теоретически это можно, но довольно сложно, потому что Конституционный суд, когда принимал решение по Ильдару Дадину, не поддержал возбуждение уголовного дела против Ильдара Дадина. И он сказал, что, действительно, в законе написано, что если после трех административных задержаний — а у меня это третье будет — в течение года будет четвертое задержание, то можно возбудить уголовное дело. Если три предыдущие административные деяния несли общественную опасность. Но что такое общественная опасность? Может быть, какие-то хулиганские действия производились либо против граждан, либо били витрины, либо переворачивали машины и еще что-то такое. Очевидно, что в моих предыдущих задержаниях никакой общественной опасности не было.

С чем вы связываете такие преследования? Потому что тут явно целенаправленное что-то идет. Почему вдруг такое внимание к вам в вашем возрасте?

Прежде всего, потому что я провожу акции у здания ФСБ — это вторая моя акция у здания ФСБ. Конечно, самое охраняемое место, святое место сейчас в Москве — это здание ФСБ, потому что ФСБ сейчас — это главная, я бы сказал, не только силовая структура, но и политическая организация. И президент — сотрудник ФСБ, и все его друзья... Большинство людей, которые управляют страной — выходцы из ФСБ. Поэтому в этом смысле меня хотят приструнить.

***

Справка: 28 октября 2018 Лев Пономарев провел акцию «За наших и ваших детей» у здания ФСБ, после чего 15 человек были задержаны на Тверской улице города Москвы.

5 декабря Тверской районный суд Москвы арестовал на 25 суток 77-летнего главу движения «За права человека» за пост в фейсбуке с призывом участвовать в несогласованной октябрьской акции «За наших и ваших детей». Суд вменил ему повторное нарушение правил проведения массовых мероприятий. Позже наказание смягчили до 16 суток.

Согласно статье 212.1 УК РФ, «нарушение установленного порядка организации либо проведения собрания, митинга, демонстрации, шествия или пикетирования, если это деяние совершено неоднократно», влечет за собой наказание в виде штрафа, исправительных или принудительных работ вплоть до пяти лет, либо тюремного срока вплоть до пяти лет.

«Неоднократным» нарушение установленного порядка признается, если «лицо ранее привлекалось к административной ответственности за совершение административных правонарушений» по статье 20.2 КоАП «более двух раз в течение ста восьмидесяти дней».