От чего бегут солдаты?

Матери пропавших без вести солдат обратились к президенту Путину, а также в Министерство обороны, Военную прокуратуру и к федеральному омбудсмену с требованием найти своих сыновей.

AFP PHOTO/DIMITAR DILKOFF

Для общественных активистов и юристов, занимающихся защитой прав военнослужащих, побеги солдат из военных частей — не новость. Однако для каждой семьи, чей ребенок бежал из армии и пропал без вести, такие случаи — настоящая драма. Ольга, мать рядового Валентина Волошина, четвертый месяц не знает, где ее сын.

Ольга Волошина: Очень хотел идти (служить — прим. RFI), он с большой охотой шел, и даже за год мы только и говорили об этом. Он очень хотел остаться по контракту. Когда попал в эту часть, сказал: «Если перейду в другую и мне понравится, обязательно останусь». Он вообще сразу хотел по контракту, но я говорю: «Нет, ты сначала послужи, посмотри». В принципе, он до последнего говорил, что останется, если понравится.

RFI: Он жаловался на что-нибудь, находясь в части?

Ольга Волошина: Он говорил такими словами: «Бардак, мы никому здесь не нужны, мы встаем утром, только лопату в зубы и рубим эту траву». Сорок градусов жары, а им дают фляжку воды на день.

По версии командиров конфликт вышел из-за того, что у парня отобрали мобильный телефон — дескать, он слишком увлекся играми и был интернет зависимым. Однако Ольга ловила командиров на противоречивых и не очень внятных объяснениях того, что же именно случилось в инженерной в/ч 73420, откуда исчез Валентин.

Валентин Волошин Фото из личного архива

Ольга Волошина: Я считаю, что-то произошло. Если даже мой сын ушел, ушел он не просто так. Я думаю, что-то этому способствовало. Подозрение на то, что у него вымогали деньги перед экзаменом — он два раза лежал в больнице, отстал, мог не сдать экзамен. Мамы, которые уже со мной связались, чьи дети служили с моим сыном, тоже это подтверждают, но не хотят предавать огласке, потому что боятся за своих сыновей. Деньги действительно вымогали, не только у моего сына. Нехорошие у меня подозрения. Может, его сильно избили, и он прячется? Вообще не могу понять! Ни у кого его нет, на связь не выходил вообще. Смотрите, прошло четыре месяца. Он сдавал экзамены, и последний звонок был: «Мам, скорее уже отсюда, из этого бардака уехать. Господи, когда же день этот настанет?» И пропасть примерно за 8–9 дней до отъезда! Даже если были какие-то неуставные отношения, он понимал, что уже переходит в другую часть. Я этой ситуации не понимаю, и я уверена, что просто так он не уйдет. Никто ни разу его нигде не видел! Меня настораживает, что он нигде не объявился.

А его ищут?

Ольга Волошина: Сначала искала часть, как они объясняли, потом они передали дело в военную прокуратуру. После моего обращения к Шойгу его объявили в федеральный розыск. По их словам, они ищут его.

Четвертый месяц не выходит на связь солдат Артем Тетерин — якобы ушел из части в магазин и пропал. Его мать Ольга ездила туда, но поиски ничего не дали.

Артем Тетерин Фото из личного архива

Ольга Тетерина: Мне позвонили, что ребенок мой покинул часть, исчез. Я сказала: «Вылетаю». Мне ответили, что никакой надобности нет — он, по их сведениям, направляется домой. Мы живем в Забайкальском крае, городе Могоча. А он служил в Ярославской области, Переславский район, село Новоселье. Неделя, вторая пошла, у меня никакой надежды, ничего. Звонков от него никаких, известий никаких. Я 3 ноября собралась и выехала туда. Когда я там была, неделю мне помогали, все я обошла, везде была. Месяц с лишним я там находилась. К концу моего пребывания там я уже самостоятельно где-то ходила, куда-то ездила, с кем-то разговаривала. Если человек убежал, его все равно кто-то где-то видел, правильно? Кто-то что-то бы сообщил. И реклама шла по телевидению местному, и сама я ходила, и телефоны раздавала, и разговаривала, и спрашивала — никто ничего не видел. Он из тех, кто сразу бы сообщил, вот в чем проблема. Он бы не стал так поступать, чтобы я три месяца в таком состоянии неизвестно что думала. Ситуация эта пугает.

Какое впечатление на вас произвели командиры?

Ольга Тетерина: А какое впечатление может быть, если был опрос, анкетирование, и солдаты писали, что командир открытым текстом говорил, что ему глубоко параллельно до всех, что ему все равно. Оно так и было на самом деле. Когда я сыну предлагала обратиться к командиру, он мне тоже говорил, что здесь каждый за себя и всем все равно.

Правозащитник и администратор группы «Предан Родиной» Вконтакте Дмитрий Френкель ведет мониторинг подобных случаев на основе открытых публикаций СМИ и сообщений от родителей солдат. По его словам, побеги рядовых из армии — явление вполне типичное.

Дмитрий Френкель: Очень характерно, потому что у нас очень много проблемных частей. Это Ленинградская область, где лидирует Каменка, а это учебная часть, то есть туда попадают новобранцы. И новобранцы сразу попадают в такие обстоятельства, что не только бегут и вешаются, но и стараются «закосить» по психиатрической линии, чего обычно ребята не делают, не хотят ломать себе жизнь. А тут стоит вопрос между жизнью и смертью. Там было очень много побегов, и был случай, когда в погоне за сбежавшим солдатом был даже избит его отец, который выкрал своего единственного сына. Избит был в центре Петербурга, несколько лет назад. Московская область — там лидируют Таманская и Дзержинская дивизии. Дальше идут Кяхта в Бурятии и Дальний Восток, Хабаровская область, это Бикин и Князе-Волконская воинская часть Млечник. Это там, где на протяжении многих лет ситуация является стабильно тяжелой. И там, на Дальнем Востоке, был зарегистрирован случай, когда из части одновременно убежали 40 человек. Случай беспрецедентный. И, тем не менее, даже это ничему не научило. Побеги продолжаются по всей России до сих пор.

В чем основные причины побегов?

Дмитрий Френкель: Основные причины — издевательства. Я как раз хотел сказать о случае, который происходит в данное время в одной из южных воинских частей. Проблема с дагестанцами, где сестра солдата жаловалась на то, что ее брат вынужден каждый день драться с солдатами-дагестанцами. Каждый день. Один против всех. Он устает и морально, и физически. И насколько его хватит, неизвестно. Несмотря на все усилия, кому-то очень не хочется менять ситуацию к лучшему. Кому-то это выгодно в плане финансовом. Кто-то на этом сильно греет руки. А начинается все с очень маленького. Мне, например, попался пост о том, что за вход в ларек при части взимается плата. Только за вход в него! В другой части солдат, возвращаясь из увольнения, 50 рублей должен заплатить за вход в часть. Вот с таких мелочей и дальше, дальше, дальше. Или взять Осетию. Мне один раз сообщили, что дембелей вывозят целенаправленно в автобусах, они платят за место 10 тысяч рублей. Три таких автобуса, в каждом сколько мест? И кто-то зарабатывает на этом несколько миллионов, потому что идет два призыва, и, соответственно, два увольнения в год. Армия стала коммерческим инструментом.

Помимо побегов, в российской армии все еще продолжаются случаи гибели солдат в результате самоубийств. В январе в Амурской области в воинской части № 53790 в городе Белогорске при невыясненных обстоятельствах погиб солдат-срочник Евгений Вельмакин. Командиры уверяют, что он покончил с собой. Его родственники и друзья, которым он жаловался на издевательства, уверены, что парня убили.