Борьба с терроризмом: Россия принуждает Запад к сотрудничеству

Российская дипломатия развернула в последние дни мощнейшее пропагандистское наступление на своем западном фронте. Официальные российские представители всех уровней в один голос уверяют своих западных коллег, что без поддержки России с международным терроризмом справиться не удастся. Или, может быть, удастся, но значительно большей ценой.

Президент США Барак Обама (слева) и президент РФ Владимир Путин во время саммита «Большой двадцатки» в Анталии, Турция, 15 ноября 2015. REUTERS/Jonathan Ernst

06:51

Россия принуждает Запад к сотрудничеству

Александр Подрабинек (Москва)

Выступая на неформальной встрече лидеров стран БРИКС во время саммита «двадцатки» в Анталии Владимир Путин призвал все мировое сообщество объединиться для борьбы с терроризмом.

Владимир Путин:  «Мы хорошо понимаем, что справиться с террористической угрозой и помочь миллионам людей, лишившимся дома, можно, только объединив усилия всего мирового сообщества. Что касается угрозы терроризма. Мы все видели ужас, который произошёл совсем недавно в Париже. Мы сочувствуем пострадавшим людям, но всегда выступаем за объединение усилий для того, чтобы эффективно бороться с террористической угрозой. При этом действовать необходимо в строгом соответствии с уставом Организации Объединённых Наций, опираясь на международные нормы и уважая суверенные права и законные интересы каждого государства».

За гладкими формулировками и показным сочувствием кроются малозаметные, но вполне определенные установки. Тезис об «уважении суверенных прав и законных интересов каждого государства» недвусмысленно относится к праву диктаторских режимов творить произвол в своей стране, не подвергаясь риску международного вмешательства. «Вы нам — уважение наших беспредельных прав, а мы вам — сотрудничество в борьбе с терроризмом», — вот какую сделку предлагает Владимир Путин международному сообществу.

Председатель правительства Дмитрий Медведев, выступая в среду, 18 ноября, на саммите АТЭС в Маниле, с трибуны говорил вполне конструктивно и доброжелательно.

Дмитрий Медведев:  «Скажу несколько слов о печальных событиях, но это нужно сделать. Террористические атаки, которые только что пережили и Россия, и Франция, затронули весь мир. Распространение терроризма является глобальным вызовом, вызовом всему цивилизованному миру. И этот вызов требует совместного ответа, скоординированных и, по сути, сплочённых действий. Взрыв в российском самолёте над Синайским полуостровом, который унёс 224 жизни, массовое убийство людей в Париже — это не преступление против одной страны, это преступление против всего мира, и противостоять террористам мы должны все вместе».

Очевидно, Медведев и Путин считают, что делают Западу такое предложение, от которого невозможно отказаться. Ведь террор становится глобальным. «У нас — самолет над Синаем, у вас — Париж. Давайте забудем обо всех разногласиях и будем бороться вместе». Понятно, что даже не очень внятный и не слишком громко высказанный некоторыми политиками отказ от такой сделки воспринимается в Кремле с раздражением и обидой.

На том же саммите Дмитрий Медведев во время встречи с журналистами высказал все свои обиды и недоумение.

Дмитрий Медведев:  «Война объявлена всему цивилизованному миру. Угроза глобальна и, увы, абсолютно реальна. Тем более странной сегодня выглядит позиция ряда западных стран по России. Коротко она может быть сформулирована так: пусть мир летит в тартарары, но с Россией мы не хотим работать. Да, ИГИЛ — зло, но не абсолютное. Не такое, чтобы для его уничтожения сотрудничать с русскими. Мы не любим Асада и сочувствуем Украине, а Россия типа — наоборот, поэтому никакой работы, не надо нормальных контактов, обсуждения сирийского вопроса. У вас свои цели в сирийской кампании, у нас свои. Мы объявили русским бойкот, не будем дружить с ними, будем их изолировать. Как-то так.

А пока взрывают самолёты, убивают в Париже, гибнут люди в Сирии и в других местах. Близорукая и вредная для всего мира позиция, позиция, направленная против собственных народов. Конечно, Россия сможет прожить и без этих контактов. Мы будем, как и раньше, в одиночестве противостоять террору. И победим в этой борьбе. Наверное, и Запад сможет выстоять. Вопрос в том, какой ценой. Но моё глубокое убеждение, что в этой борьбе мы должны быть вместе».

Из этого выступления Медведева понятно, что он очень ясно понимает осторожность Запада и нежелание некоторой части западного политического мира поддерживать дружеские отношения с нынешней Россией. Понимает причины. Понимает последствия. Поэтому Кремль всеми силами стремится сегодня вписаться в коалиционную борьбу с терроризмом, надеется переломить ситуацию и принудить Запад к многогранному сотрудничеству с авторитарным режимом президента Путина.

На совещании с военными, прошедшем во вторник, 17 ноября, в Национальном центре управления обороной России, Путин в одностороннем порядке записался в военные союзники Франции.

Владимир Путин:  «В ближайшее время в район ваших действий подойдёт французская военно-морская группа во главе с авианосцем. Нужно установить с французами прямой контакт и работать с ними как с союзниками. Начальник Генерального штаба и министр обороны соответствующие указания получили. Нужно будет разработать с ними план совместных действий как на море, так и в воздухе».

Похоже, Елисейский дворец к предложению Путина отнесся благосклонно. Во всяком случае, никаких заявлений о недопустимости военного сотрудничества с Россией сделано не было. Да и президент Обама на днях заявил, что «несмотря на имеющиеся тактические разногласия, эта стратегическая цель — борьба с ИГИЛ — это то, в чем мы полностью имеем одинаковые позиции».

Надо понимать так, что агрессию России против Украины и аннексию части ее территории президент Обама относит к вопросам тактическим, а борьбу с ИГИЛ — к стратегическим. Что ж тогда и не посотрудничать?

Хороший враг, в меру страшный и не слишком сильный — чудесная находка для авторитарного режима. Этой угрозой можно шантажировать свободный мир и заставить его хотя бы на время закрыть глаза на те безобразия, которые авторитарный режим творит у себя дома и на ближайших границах.

Перефразируя Вольтера, можно сказать, что если бы ИГИЛ не существовало, то его следовало бы выдумать. Хотя не исключено, что сослагательное наклонение здесь излишне.