Пианиста и педагога Анатолия Рябова пытаются обвинить в педофилии

В России известного пианиста, преподавателя Центральной музыкальной школы Москвы, Анатолия Рябова, пытаются обвинить в педофилии. Более 600 человек подписали открытое письмо к президенту России в защиту Анатолия Рябова.

Профессор Центральной музыкальной школы Анатолий Рябов DR

Ведущий педагог оказался в центре скандала после того, как отказался от одной из своих учениц. Мать девочки, Виктория Корнийчук, сначала долго уговаривала Рябова взять девочку обратно. А потом, позвонив на «горячую линию», обвинила профессора в педофилии.
Анатолию Рябову сейчас 66 лет. По статье 132 ему грозит от 12 до 20 лет тюремного заключения. Суд над педагогом был отложен по состоянию здоровья обвиняемого.

Анатолий Рябов: Я могу сказать только лишь одно, что я занимался только в своем классе в школе. Дверь была всегда открыта, и всегда мог прийти народ. Всегда ученики приходили, причем, я всегда им говорил, чтобы приходили без стука, и в принципе, всегда в классе было много народу. Мало того, там еще есть стеклянная вставка, где большая часть класса видна. Мои ученики и коллеги заходили беспрепятственно. Все это, видимо, из-за того, что я отказался от этих девочек, сказал, что с ними заниматься, по разным причинам, от одной и второй.

RFI: Все-таки нужно рассказать, что даже в суде сейчас выступает Виктория Корнейчук, и ее дочь Ирина как раз занималась в этой школе, и в какой-то момент вы эти занятия прекратили. Что, видимо, огорчило и разозлило ее мать?

Анатолий Рябов: Другого варианта у меня нет. Началось с того, что девочка и мама были недовольны тем, что девочка получила вторую премию, а не первую премию, и в последнее время очень много споров было. Их не устраивала программа. Споры по программе, споры по технологии, исполнению. В конечном итоге мне надоело, я сказал, что я просто не могу заниматься. Девочка, кстати, сделала очень большие успехи за то время, пока у меня занималась, старалась. На мой взгляд, сделала очень большие успехи для себя. Получилось, что отказался я. Причем, мама – там не совсем получался перевод – просила меня, если не получится перевестись, чтобы я девочку оставил у себя. А через два дня появилось это заявление. Как только ей удалось перевестись, она написала заявление о том, что я приставал к девочке. При этом, как я сказал, она просила меня оставить ее в классе, если не получится.

RFI: Странно. Если у Виктории Корнейчук есть к вам претензии, то тяжело объяснить это.

Анатолий Рябов: Претензии ко мне такого рода никогда от мамы я не слышал. Никогда.

RFI: Видимо, они появились только когда вы не стали делать то, что она от вас хотела?

Анатолий Рябов: Ну, да. Претензии необоснованные слушать тоже не хочется, собственно, в этом причина моего отказа от нее, от девочки.

RFI: А Виктория Корнейчук, пока у вас еще шли «переговоры», вам угрожала чем-то?

Анатолий Рябов: Нет, так она не говорила. Она говорила, что вы будете об этом еще долго жалеть.

RFI: Виктория Корнейчук позвонила на «горячую линию» Бастрыкину, где и сообщила о «проблемах» в этой Центральной музыкальной школе.

Анатолий Рябов: Да, в деле есть это голосовое сообщение. Оно отпечатано, оно есть. А как оно там появилось – не знаю, видимо, звонила. Тем не менее, почему, как и что – не знаю.

RFI: Этот процесс – это суд присяжных? Судя по прессе, там много нарушений. Свидетелей со стороны защиты практически нет, в присяжные допускаются определенные люди, в суде постоянно выступает эта Виктория Корнейчук. Как это проходит?

Анатолий Рябов: Как и вам, мне трудно судить, я не юрист. Это вам лучше с адвокатом моим поговорить на эту тему. Действительно, многих коллег не пускают, потому как считают, что они в момент инкриминированных мне действий не находились в классе.

RFI: А как появилась вторая история со второй девочкой? Откуда она там вдруг взялась?

Анатолий Рябов: Вторая девочка – это вообще через два года. Опять мне никто ничего не говорил – я от нее отказался, потому что она стала плохо заниматься. Стала плохо заниматься, она девочка не такая сильная, она вообще не «моя» девочка. Я просто готовил ее в школу. И когда она перестала летом что-либо делать, я сказал маме, что просто ее не беру. После этого она написала заявление другому педагогу. А через два, через полтора года, уже после того, как я ушел из школы и после того, как я успел посидеть в СИЗО (понимаете, что такое изолятор временного содержания), после этого появилось второе заявление от мамы этой девочки. Опять же, со мной мама не разговаривала на этот счет.

RFI: Какой следующий этап? Суд отложили вчера.

Анатолий Рябов: У меня просто был гипертонический криз, я лежал в больнице, видимо, меня не долечили, потому что давление снова было очень большое, и в понедельник я не мог ходить, меня тошнило. Я просто обратился ко врачу, и он мне открыл бюллетень. Правда, от госпитализации я отказался, потому что у меня уже сил нет. На этот процесс есть, как-нибудь выдержу. Кончится бюллетень, и пойду, конечно, в суд. Потому что эта история уже полтора года длится – где-то с января прошлого года. Уже сил, конечно, никаких нет. Тем более, у меня гипертоническая болезнь давно. Так на таблетках и живу.