Кинособытие: «Дом, который построил Джек» Ларса фон Триера
На экраны вышел «Дом, который построил Джек» датчанина Ларса фон Триера — первый фильм, с которым режиссер, еще недавно считавшийся мастером №1 современного кино, вернулся — в этом мае — на Каннский фестиваль, примерно полтора десятилетия считавшийся чуть ли не его вотчиной. В 2011 году его объявили там персоной нон грата. Тогда произошло недоразумение. Уставший от вопросов журналистов фон Триер допустил двусмысленную шуточку по поводу Гитлера, что многие расценили как симпатию к нацизму.
Опубликовано:
В этом году, впервые с 1980-х, фильм Триера, который сам добавил к своей фамилии аристократическое «фон», был показан в Каннах вне конкурса. Чья тут была инициатива — Бог весть. Случилось, однако, и нечто более важное. Триер долго оставался едва ли не единственным современным режиссером, расколовшим аудиторию, прежде всего профессиональную, на восторженных почитателей и оголтелых ненавистников. Не важно, что он снимал: те, кто его любил, продолжали любить (некоторые из них, правда, не приняли картину «Самый главный босс», которую он решил снимать без оператора, типа «глазом Бога» — Триер любит быть новатором). Те, кто ненавидел, продолжали злословить.
Я всегда относился к его почитателям. Но уже второй раз подряд — после «Нимфоманки» — с трудом выдерживаю его фильм до финала. Дело не в шокирующих эпизодах — Триер всегда умел шокировать и провоцировать зрителя. Дело не в длине фильма — он и прежде снимал длинные. Но он словно бы утратил энергию и желание снимать. Его вдохновение будто бы исчерпалось «Меланхолией» 2011 года. Он тебе — эпизоды, от которых вроде бы не оторваться (эффектное порно в «Нимфоманке», циничные преступления серийного убийцы в «Доме, который построил Джек»). Он по-прежнему славен черным юмором. И даже социальной сатирой. Например, машину одной из женщин-жертв преступник загоняет в лес. Причем не особо стараясь: с трассы ее видно. Но полиция ее не замечает. Потому что она стоит аккурат на границе между штатами. А в таком случае — дело-то не наше! — полиция обоих штатов словно бы слепнет. Забавно? Да. Но к этому добавлены тонны отступлений и запутанной философии. А я сижу и жду, когда же это наконец закончится.
Трейлер фильма фон Триера «Дом, который построил Джек»
Описывая «Дом, который построил Джек», вспоминаешь эпизод из альманаха «У каждого свое кино», который многолетний идеолог Каннского фестиваля Жиль Жакоб, сделавший его в 1980–2000-е кинофестивалем №1, спродюсировал к его очередному юбилею. Этот эпизод вспоминал кое-кто из ранних рецензентов новинки Триера.
В создании альманаха участвовали многие ведущие режиссеры мира. Новеллы были короткими. Была и новелла от любимца Жакоба фон Триера.
Он сидел в смокинге с бабочкой якобы в каннском зале и смотрел собственный фильм. Тут к нему, мешая смотреть, стал приставать какой-то пролезший в Канны (престижно ведь!) сосед по ряду, нувориш, стал рассказывать о своих машинах. «А вы чем занимаетесь?» — спросил он у Триера. Не меняя добродушного выражения лица, тот ответил: «А я убиваю». Достал молоток и снес надоедливому соседу полчерепа. После чего, слегка забрызганный кровью, продолжил доброжелательно смотреть на экран.
«Дом, который построил Джек» заставляет оценить эту микроновеллу иначе, чем прежде. Это, как мы уже сказали, фильм о кошмарном серийном убийце, которого играет Метт Диллон. Он — богатый архитектор, получивший наследство от родителей, но роман с архитектурой у него не клеится, как художник он проявляет себя именно в убийствах. В традициях фон Триера фильм разбит на главки — на пять инцидентов. В какой-то момент за кадром появляются два комментаторских голоса. Постепенно понимаешь, что это голоса самого убийцы Джека и поэта Вергилия, который сопровождал Данте в его странствиях по аду (на эту роль Триер позвал классика немецкого актерского цеха Бруно Ганца). Выводы из диспута: у убийцы — никакого сексуального интереса. Убийства ради искусства. После изуродованного лица Умы Турман в первой главке (других голливудских звезд в фильме нет) мы видим некий женский портрет Пикассо. А что? Похоже!
В свое время я побывал на уникально скандальной выставке «Искусство как преступление», организованной не где-нибудь, а в Лувре, правда, опущенной в его подвал. Перед входом на четырех мониторах голые окровавленные люди барахтались то ли в крови, то ли в грязи. Перед экранами стоял примерно пятилетний мальчик и плакал. Господи, что у него за родители? Это же травма на всю жизнь.
Сама выставка была про людей, творивших (все это на фотографиях) жуткие издевательства над своим телом. Больше всего было работ венских акционистов 1960-х, использовавших в своих работах и трупы, и продукты жизнедеятельности организма, и всевозможное насилие (в Москве тоже, помнится, то ли прошла, то ли должна была состояться выставка трупов с содранной кожей), а иногда снимаших и собственные самоубийства.
Триер, судя по последней части фильма, не поклонник такого искусства. И все же для них с Вергилием в закадровом споре большой вопрос: считать серийного убийцу художником, или нет? Не зря на экране много классических натюрмортов, живописующих мертвую природу. Не зря идет серьезный спор о тиграх и агнцах, о том, что если Господь создал жестоких существ-убийц, то они важны не менее других, и именно тигры — истинные художники. Агнец не просил, чтобы его убили? Но он останется в истории искусства, а искусство божественно (и это говорит серийный убийца!). Эй, с кем вы там, мастера культуры?
Стоит так же допустить, что фильм отчасти автобиографический. Нет-нет, я уверен, что эпизод из фильма «У каждого свое кино», когда Триер приканчивал соседа-дурака, снимался не вживую. Но персонаж-убийца Джек говорит в новом фильме, что приложил немало усилий, чтобы научиться изображать эмпатию — доброжелательность к другому человеку. Вот это уже, похоже, имеет отшение к Триеру.
Триер всегда отличался трепетым отношением к женщине. Даже если она убийца (но поневоле, как в «Танцующей в темноте») или греховодница, как в «Рассекая волны» (но это жертва ради спасения любимого — и не зря в финале в ее честь звенят небесные колокола). Можно, правда, вспомнить и о том, что в его «Европе» главное зло в постфашистской Германии исходит именно от женщины. Но это ход концептуальный. Если зло от женщины, то в стране действительно кошмар и кризис.
«Дом, который построил Джек», среди прочего, поражает пренебрежительным отношением к женщине. Она, в общем, дура. Ее дуростью объясняется доверчивость к незнакомцу. И не зря Вергилий спрашивает убийцу, почему тот в основном убивал женщин. А потому, что с ними проще — проще работать. Они охотнее помогают тебе. Вергилий: «Убивать их?» — «Если тебе угодно, то да».
Объяснение одно: Триера взбесили нападки на мужчин за сексуальные приставания. Потому его маньяк произносит целый монолог на тему, что в этом мире всегда виноват мужчина, даже если не обидел и ребенка. Если ты родился мужчиной, считай, что тебе не повезло: ты появился на свет изначально виноватым.
Странна и необычная для Триера мораль. Ладно, фраза о том, что убивать легко еще и потому, что на крики о помощи никто не отзывается. Ведь в этом чертовом мире никто никому помогать не жаждет. Но в конце идет и вовсе непривычная для Триера мораль, словно он испугался очередных обвинений в безнравственности. Подробности — опустим.
А вот те, которые в посление годы заходили в разных странах в разные помещения и расстреливали кого попало из автоматов Калашникова, они тоже художники?
РассылкаПолучайте новости в реальном времени с помощью уведомлений RFI
Подписаться