Ситуация с рублем: «Центробанк и правительство действуют непредсказуемым образом»
Владимир Пастухов доктор политических наук, научный сотрудник Колледжа Св.Антония Оксфордского университета (Великобритания) и экономист Сергей Гуриев, профессор Института политических исследований (Франция) в интервью с Еленой Серветтаз обсуждают новости о падении рубля. Какие вопросы нужно задать Владимиру Путину после «черного вторника», когда евро достиг 100 рублей, доллар — 80, а Центробанк поднял ключевую ставку до 17% годовых.
Опубликовано: Отредактировано:
Ситуация с рублем: «Центробанк и правительство действуют непредсказуемым образом»
Владимир Пастухов: Единственный вопрос, который следует задать Путину, состоит в следующем. Экономика — любая — основана на доверии. Доверие — это та база, на которой строятся экономические отношения. Считает ли он, что у правительства, которое на протяжении 15 лет уничтожало доверие инвесторов, предпринимателей, любых независимых игроков на рынке (кроме тех, которые связаны с государством и силовыми структурами), к себе — действительно, есть поле для маневра, позволяющего выйти из этого штопора, в котором оно оказалось? Смысл вопроса, не знаю, насколько он понятен, но, на самом деле, ситуация почему печальна? Россия — не первая страна, которая сталкивается с кризисом, и, естественно, нет трагедии, когда кризис уже случился. С ним надо бороться. Вопрос состоит в том, имеют ли право — моральное — бороться с кризисом те люди, которые подорвали уже к себе доверие и, на самом деле, не могут его восстановить. Кризис не потому происходит, что нефть только упала.
Кризис происходит потому, что на протяжении многих лет правительство вело себя таким образом, что оно показывало, что оно в доме — единственный хозяин. Что оно, хочет — дает слово, хочет — берет его обратно. Хочет — разрешает работать, хочет — наказывает. Хочет — разрешает незаконную приватизацию, хочет — выборочно накажет за незаконную приватизацию. Правительство 15 лет приучало всех к тому, что управление в ручном режиме — это нормально. Теперь, когда оно столкнулось с кризисом, который, собственно, сам по себе является следствием того, что управление в ручном режиме зашло в тупик, почему именно это правительство считает, что ему можно доверить выведение ситуации из кризиса? Вот ключевой вопрос: кто будет субъектом аварийной программы? Почему именно этим людям должно быть доверено строительство? Представьте себе: хирург «запорол» на операции больного. Допустил десяток ошибок и, в конце концов, отрезал не ту ногу. Возникает вопрос: почему именно этому хирургу надо поручать отрезать другую ногу или пришить уже по ошибке отрезанную? Общество, боюсь, захочет увидеть другого хирурга.
RFI: Вы думаете, эта ситуация с рублем, и повышение цен, которое, как говорят, в начале будущего года ожидается на 15%, способны в России вызвать какой-то Майдан или что-то в этом роде?
Во-первых, никто из серьезных аналитиков не рискнет сегодня заниматься предсказаниями, потому что это будет гаданием на кофейной гуще. Тем более, в России в принципе невозможен Майдан в смысле восстания по украинскому типу. Но это не значит, что на происходящие события не будет политической реакции. Давайте, разделим: малая вероятность Майдана не означает, что не будет политической реакции. Если политическая реакция все-таки будет, то в чем она будет заключаться? Первое: у значительной части населения будет расти раздражение, и будет притупляться «крымский синдром». Это здорово — быть патриотом и одновременно улучшать свое благосостояние. В таких условиях быть патриотом — легко и приятно. Значительно меньшая доля населения готова быть патриотом в тот момент, когда его благосостояние будет резко ухудшаться. В целом, в чисто относительных величинах доля людей, которая активно поддерживала курс правительства, упадет. Не брутально, не радикально, но упадет.
Грубо говоря, когда нечего будет есть, эйфория от «Крым наш» куда-то улетучится?
Нет, давайте без абсолютизма. Будет все равно значительная часть населения, которая будет говорить «ничего, ради высших ценностей мы потерпим». Но сегодня, условно говоря, это — 80% населения, а завтра это будет 50. А 50 — это не 80. Тогда на этом фоне в элите начнут происходить более сложные процессы. Будут люди, которые начнут задаваться вопросом «а стоит ли игра свеч?», «а действительно ли это не тупиковый путь?», «а можно ли было это сделать иначе?». Сегодня политический курс Кремля значительной частью элиты воспринимается как безальтернативный. Возникнет альтернативное мышление внутри элиты.
Вернее, не возникнет, а возобновится, потому что оно на какой-то момент коллапсировало. Это не значит, что эти люди выйдут на улицы по типу болотного движения. Скорее всего, эти люди сядут на кухни по типу советского движения, и на этой кухне начнут костерить свою власть налево и направо — с 8 вечера и до 8 утра. А с 8 утра и до 8 вечера будут ходить в свои конторы и выражать патриотизм. Но держать фигу в кармане. На фоне этого альтернативного брожения найдутся генералы — я имею в виду генералы не военные, а, скажем, политические и экономические тяжеловесы, которые начнут задумываться: а выгодно ли им нахождение такой радикальной группы у власти? То есть, будет, скорее, такой процесс брожения, с одной стороны.
С другой стороны, усилится движение фанатиков. Вся эта крикливая масса, которая вокруг Проханова, Дугина, Кургиняна, Стрелкова — они попытаются воспользоваться тем политическим капиталом, который они на «Новороссии» заработали и, чего доброго, попытаются возомнить о себе как о самостоятельной силе. Я ожидаю усложнения политики опять. Мы прожили полтора года, когда политика схлопнулась, ее не было, ее просто высушили сначала репрессиями, а потом украинской авантюрой. А сейчас она опять начнет становиться объемной, и появятся какие-то тенденции. Грубо говоря, через три-четыре месяца — если мы с вами будем говорить, тогда я вам смогу сказать, в какую сторону это разворачивается. Но просто так эти 100 рублей за евро без последствий политических не пройдут. И Майдан здесь — не главное.
Песков сказал, что это «турбулентность на рынке присутствует и она, в основном, объясняется только эмоциями и спекулятивными настроениями».
Владимир Пастухов: Я думаю, это абсолютно в духе манипулятивной тенденции. В принципе, сейчас есть какой-то карт-бланш у Кремля в виде кредита доверия, созданный Крымом. И они пытаются на этом кредите доверия выехать и загипнотизировать население пока что фразами. Но этот кредит доверия он не безлимитный. Поэтому развлечься так можно будет месяца два-два с половиной. Дальше Дмитрию Пескову не нужно будет уже открывать рот. Все будут только смотреть в его глаза, и начинать смеяться сразу.
Сергей Гуриев: Я бы назвал ее паникой. И вообще, всегда паника обусловлена психологическими проблемами. Но, в свою очередь, психологические проблемы обусловлены отсутствием понимания рынком стратегии российских властей. Совершенно непонятно, каким образом российские власти собираются отвечать на экономические вызовы. И в последние недели рынок не получил ответа на эти вопросы. Более того, то, что произошло в последние несколько дней, а именно сделка с облигациями «Роснефти», которая была сделана самым непрозрачным образом и, видимо, на нерыночных условиях, показала рынку, что Центральный банк и правительство действуют непредсказуемым образом. И хотя нефтяные цены не упали вчера и сегодня, паника на российском рынке началась именно после того, как была проведена эта сделка.
RFI: Сегодня Швецов, заместитель председателя Банка России, после того как ЦБ поднял ключевую ставку, сказал, что для стабилизации последуют еще и другие действия Центробанка. Стабилизации не только не видно было, но все пошло еще хуже. Какие еще меры может Центробанк предпринимать?
Я не хотел бы об этом говорить. Действительно, есть целый ряд мер. Разговоры о них могут привести к существенной панике, поэтому я не хотел бы о них говорить. У Центрального банка и у правительства есть целый ряд мер, о которых они раньше не говорили, на которые они могут пойти по итогам сегодняшнего совещания или совещания в четверг. Поэтому я бы не стал.
Через несколько часов президент России Владимир Путин будет отвечать на вопросы в ходе большой пресс-конференции. Какие вопросы нужно задать президенту России (и осмелятся ли журналисты федеральных каналов России их задать), и осмелится ли президент России комментировать ситуацию с рублем?
Я думаю, это вопрос не очень информативный. Мы слышали послание президента, от которого ждали очень многого, и оно не привело к укреплению рубля и к остановке падения рубля. Мне кажется, вопрос будет, так или иначе, задан, и президент ответит в свойственной ему манере. И я думаю, что это не успокоит рынки. Сейчас слов не достаточно, нужны действия. А пока правительство в целом — и Центральный банк, и президент — продолжают политику, которая, собственно, и привела к сегодняшней панике.
Паника уже началась: люди начинают вытаскивать в срочном порядке свои рублевые вклады. Какой совет можно дать людям, у которых остаются рубли сейчас на руках?
Я не хотел бы давать неправильные советы, я не хотел бы давать советы, которые могут привести к дальнейшей панике.
РассылкаПолучайте новости в реальном времени с помощью уведомлений RFI
Подписаться