Йоханн Бир об «условной независимости» сочинских СМИ

Международная организация «Репортеры без границ» опубликовала специальный доклад «Сочи: независимая журналистика – это вид единоборства». Представитель этой международной организации Йоханн Бир побывал в Сочи и ознакомился с состоянием свободы прессы на месте. Преследования в отношении некоторых журналистов, пишущих о коррупции на строительстве олимпийских объектов, давление со стороны местных властей, самоцензура в большинстве сочинских СМИ – вот печальный вывод, который делает организация.

Йоханн Бир "Репортеры без границ" DR

RFI: Для начала, расскажите нам об организации вашей поездки в Сочи. Для вас, как представителя организации «Репортеры без границ» было просто получить визу, передвигаться на месте, посещать олимпийские объекты и встречаться с местными журналистами?

Йоханн Бир: Следует признать, что у нас не возникло особенных сложностей, ни с получением визы журналиста, ни с поездкой в Сочи, для встреч на местах. Мы пообщались с журналистами и блогерами различных политических предпочтений, с представителями местных властей, с представителями профессиональных организаций, Союза журналистов, независимых ассоциаций, таких, как «Голос Кубани», то есть, в целом мы с особыми препятствиями не сталкивались.

RFI: И вместе с тем, еще в августе президент Путин подписал указ, согласно которому во время проведения зимней Олимпиады-2014 в течение трех месяцев будет запрещен въезд в Сочи автомобилей и других транспортных средств, на олимпийской территории вводится «запретная зона» и ряд «контролируемых зон», куда исключается свободный доступ граждан. С чем это, на ваш взгляд связано?

Йоханн Бир: Да, есть указ, подписанный Владимиром Путиным чуть более месяца назад. Он вступает в силу с начала января, и строгие ограничения, которые в нем предусмотрены, будут действовать с начала января до конца марта. Официально, цель этого указа – избежать террористических актов, это, конечно, вполне объяснимо. Угрозы сделаны были, было заявление Доку Умарова, в котором тот говорил, что Олимпийские игры – нечестивое мероприятие, которое заслуживает нападения, поэтому заботу властей о безопасности понять можно.

Что понять гораздо труднее – это намерения приостановить действие некоторых конституционных гарантий, таких как свободу собрания. Кстати, насколько мне известно, президент не может самостоятельно принять подобное решение о приостановлении действия отдельных статей Конституции – это должна сделать законодательная власть, ну или это возможно в случае исключительных чрезвычайных ситуаций, войны например. В нормальной обстановке, президент не имеет полномочий полностью или частично приостанавливать действие Конституции, однако это было сделано.

Из положений этого законодательного акта, – где четко сказано, что запрещаются любые массовые собрания, шествия, митинги, пикеты с начала января по конец марта, – очевидно что принимался он с целью пресечь любые попытки протеста непосредственно на месте. Любого протеста, приуроченного к Олимпийским играм. К терроризму или безопасности эти запреты не имеют никакого отношения, они введены для того, чтобы не допустить любые публичные проявления недовольства или манифестации. Конечно, это шокирует. Кроме того этот указ противоречит как заявлениям российских властей, так и олимпийским ценностям, которые опираются на открытость, обмен, диалог.

RFI: Устроители Олимпиады говорят, что часть ее гостей будут помещены в отели на территории Абхазии. Вам удалось пообщаться с людьми, которые знают, как это будет происходить?

Йоханн Бир: К сожалению, нет… Дело в том, что в целом, пока еще многое совершенно неясно. По крайней мере, когда я там был, три недели назад, еще очень многое было непонятно в том, что касается организации. Журналисты, как правило, сами не знали, кто аккредитован, а кто нет, получил ли аккредитацию кто-то из их коллег по редакции, остались ли условия получения этой аккредитации теми же, то есть конкурсными, или они изменятся, – в общем, все по-прежнему было очень запутано.

Да и сам город оставляет впечатление огромной стройки, где рабочие возятся день и ночь, без выходных, чтобы нагнать график и успеть все закончить в сроки. Так что да, в целом журналисты только начинали организовываться для того, чтобы адаптироваться к мерам которые будут приняты в рамках этого указа.

Я спрашивал у одного из журналистов, каким образом эти временные правила повлияют на его деятельность. По его словам, ограничения свободы передвижения будут иметь для него огромные последствия, поскольку он работает в газете, которая печатается в Краснодаре, что означает, что только для того чтобы поехать забрать тираж из типографии и распространять его в Сочи, требуется транспортное средство, имеющее аккредитацию. То есть нужно сменить транспорт, сменить водителя, после чего возникает та же проблема, когда речь заходит о распространении, поскольку речь шла о бесплатной газете, которая распространяется по почтовым ящикам. Вероятно, эта газета не будет доставляться во все ящики, как это происходит в обычное время.

Таким образом, указ на практике отрицательно скажется на свободе информации на местном уровне, на том, как иностранные журналисты смогут общаться с кем им нужно, находясь там, но, как я уже говорил, очень мало еще известно о том, как указ на самом деле будет применяться. А вот насчет Абхазии, признаюсь, ничего такого не слышал.

RFI: Что касается местных СМИ, в вашем отчете вы приводите множество примеров давления на газеты, которые публиковали материалы о коррупции в ходе строительства олимпийских объектов. Но если говорить более широко, есть ли в Сочи оппозиционная пресса, которая помещала критические материалы по отношению к действующей власти не только в отношении организации олимпийских игр, но и до этого, например, в ходе выборов мэра города 4 года назад…

Йоханн Бир: Да, есть также и оппозиционная пресса, например «Местная», частная оппозиционна газета, которая очень жестко критикует мэрию, хотя, по мнению ряда других журналистов, ее редакционная линия непостоянна, но, тем не менее, критикует власть она регулярно.

Не менее 45 сюжетов было посвящено проблемам, связанным с подготовкой к играм – экологическим, прав человека, выселениям, коррупции и так далее.

На эту газету постоянно оказывают давление. В 2010 году ее главный редактор, Аркадий Ландер стал жертвой нападения, его очень сильно избили, били по голове, по его словам, он был уверен в тот момент, что его пытаются убить. В начале 2013 года, Роскомнадзор, которому подотчетны все СМИ, потребовал закрытия газеты под тем предлогом, что учредители газеты не направили туда ее устав в момент создания, три года назад – странное совпадение дат… Впрочем, суд в постановлении о закрытии газеты отказал, это положительный момент.

Наконец, недавно, в редакции газеты прошел обыск, в июле, если я ничего не путаю – обыск в центральном офисе, во время которого были изъяты все компьютеры, нарушив, таким образом, принцип неприкосновенности источников. Официальным мотивом обыска было расследование о нарушении авторских прав в отношении владельца газеты, Олега Рубежанского, но удивительным образом, обвинения через несколько месяцев были полностью сняты, а дело – закрыто. Компьютеры были возвращены редакции, однако, естественно, между делом силовики имели доступ ко всем базам данных с контактами, принадлежавшим корреспондентам – что недопустимо и, конечно, вызывает обеспокоенность. Вот в таких условиях работает оппозиционная пресса в Сочи.

RFI: А чувствуют ли себя местные журналисты изолированными? Они находятся на месте, наблюдают за олимпийским строительством, изменениями города, они лучше в курсе коррупции на местах, знакомы с городским бюджетом… находят ли их расследования и публикации какой-то отклик за пределами Сочи, в Краснодарском крае, например, или еще дальше?

Йоханн Бир: Местные журналисты, как правило, ориентируются на местного читателя – есть региональные издания, которые базируются в Краснодаре, есть издания городского уровня, расположенные в Сочи. Основная их аудитория – жители региона. Тем не менее, интересно отметить, что в Сочи и Краснодаре присутствует все больше корреспондентов СМИ федерального уровня, и зарубежных также постепенно становиться все больше, например государственного немецкого телеканала ARD, которые очень часто туда ездят. У «Ведомостей», «Российской газеты» там постоянные корреспонденты – в общем, много федеральных СМИ присутствует.

Они, с одной стороны, чувствуют больше свободы, например в критике местных властей, но с другой стороны, они ощущают не меньшее давление из Москвы, это в первую очередь касается телеканалов, так что они тоже не всегда чувствуют себя полностью свободно, когда речь заходит о распространении определенной информации, например, случаях коррупции.

Но в целом, общее мнение, ну или мнение многих журналистов – Сочи так активно освещается, туда обращено внимание всего мира сейчас, что это способствовало раскрытию кое-какой информации, и привело к тому, что местные власти вынуждены были эти факты признать. Кое-какая информация, об экологических скандалах, о коррупции, была принята к сведению местными властями и они частично вынуждены были отреагировать на некоторые публикации, хотя и не на все. Как раз потому, что огромное давление, из Москвы, из-за пределов страны, и нельзя себе позволить, чтобы все так и оставалось.

Так что, в этом отношении, противоречивый эффект получается от олимпийских игр – в некоторой мере, они всё-таки способствовали освещению некоторых расследований, и в результате всего этого давления – к принятию мер. С другой стороны, некоторое количество расследований как раз поэтому проведены не были – слишком высоки были ставки.