Кошачьи нежности: продолжается 76-й Венецианский фестиваль
Прошла половина 76-го Венецианского фестиваля. Начался он, как известно, с небольшого скандала, когда президент жюри Лукресия Мартель объявила о своем нежелании присутствовать на приеме по случаю премьеры фильма романа Полански «Я обвиняю», а дальше поплыл довольно благостно и бесшумно.
Опубликовано: Отредактировано:
Слушать - 07:16
Кошачьи нежности: продолжается 76-й Венецианский фестиваль
Лучшим на данный момент фильмом нынешней Мостры здешние наблюдатели пока считают «Джокера» Тодда Филлипса с невероятным Хоакином Фениксом в главной роли — того самого Джокера, олицетворения зла, заклятого врага Бэтмена. Правда, Филлипс показал «возмужание» будущего исчадия ада, когда из закомплексованного, забитого, психически нестабильного парня Артур Флек (так зовут главного героя) постепенно превращается в матерого убийцу. Это превращение, подробно зафиксированное авторами и актером, — пожалуй, самое ценное, что есть в фильме. Безупречная драматургия дает возможность проследить рождение зла начиная с зачатия кончая полным отрывом.
Говорили, что после Джека Николсона сыграть Джокера невозможно. Играй не играй — выше головы и Николсона не прыгнешь. Однако ж Фениксу удалось невозможное — он если и не прыгнул выше, то сравнялся в доблести со старшим товарищем уж точно. На Лидо Феникс приехал с невестой Руни Марой, они вместе прошли по красной дорожке, но почему-то отказались вместе фотографироваться. Пока Феникса дружно считают главным претендентом на лучшую мужскую роль, хотя за оставшиеся дни может блеснуть немало звезд.
Особенно лихие умы, впрочем, уже готовы отдать Кубок Вольпи за лучшую мужскую роль 13-летнему Петру Котляру, чешскому мальчику, сыгравшему главную роль в фильме чешского режиссера Вацлава Мархуля «Раскрашенная птица». Фильм, надо сказать, во многом примечательный, а мог бы стать и вообще шедевром, если бы режиссер сам не испортил свое творение.
«Раскрашенная птица» — экранизация автобиографического романа польского писателя Ежи Косински о еврейском мальчике, прошедшем все круги Холокоста. В начале Второй мировой войны родители, опасаясь за судьбу мальчишки, отправляют его в отдаленную деревню. Тетка, у которой живет мальчик, вскоре умирает, и ребенок пускается в путешествие — полуреальное-полувымышленное, — встречая на пути постепенно весь спектр человеческих пороков. Он становится добычей педофила, подвергается нечеловеческим унижениями со стороны крестьян, чуть не расстается с жизнью за свою национальность, его бросают в выгребную яму, его насилует деревенская нимфоманка… Ужасы набегают, наслаиваются один на другой, к середине фильма создавая ощущение умышленной эскалации кошмара. В какой-то момент, когда в кадр влетает отряд казаков и вырезает всю деревню — смачно, с удовольствием, ради самого процесса, зал начинает сначала смущенно (тема-то!), потом — открыто и радостно — смеяться.
Можно было бы сказать, что фильм получился чем-то средним между «Пианистом» и «Иди и смотри», если бы не стойкое ощущение бессмысленности. В фильме бесподобная операторская работа — Владимир Смутны уверенно сочетает красоту природы и уродство человеческой жестокости, до предела педалируя и то, и другое. Получается эффектно, но очень уж вычурно. При этом режиссер намекает, что сравнение с фильмом «Иди и смотри» напрашивается не случайно — в одной из ролей тут снимается Алексей Кравченко, тот самый мальчик — главный герой из картины Элема Климова. Такой вот изящный отсыл. Реверанс.
«Раскрашенная птица» — первый фильм, снятый на межславянском языке. Некоторые герои говорят по-чешски, некоторые — по-русски, но большинство — на том самом искусственном языке, который по замыслу его создателей должен понимать всякий носитель одного из славянских языков. Но, похоже, межславянский язык все-таки ближе к западной группе, поэтому русскоязычному человек его понять не всегда можно — разве что отдельные слова да обороты. Совершенно свежий опыт — слушать говорящего по-русски Харви Кейтеля. Кстати, у него явные способности к языкам — в его устах русский язык звучит если и не совсем уж без акцента, то по крайней мере очень чисто. Удо Кир, который снялся в роли старого крестьянина, кроваво ревнующего жену к молодому работнику, очень экспрессивно говорит на межславянском, и этот странный язык кажется очень брутальным. Жаль, что Стеллану Скарсгорду досталась бессловесная роль — он играет немецкого солдата, неожиданно пожалевшего еврейского мальчика, — наверняка он бы добавил новорожденному языку новых красок. А они — ему.
Для «папофилов» Венеция опять припасла радость — показали почему-то вторую и по седьмую серии «Нового папы» Паоло Соррентино. Для тех, кто волновался за Джуда Лоу: он здесь, с ним по сюжету происходят некоторые малоприятные вещи, из-за которых на сцену выходит совсем новый папа — Джон Малкович, богатей и аристократ, нежный и капризный. Фанатам наверняка понравится, но по большому счету такое развлекалово имеет мало отношения к киноискусству, хоть и радует моментами своим изысканным юмором. Который, впрочем, уже начал немного приедаться.
Но без юмора — куда же? Если бы не юмор, то новый фильм Стивена Содерберга «Прачечная» провалился бы с первой минуты (ну ладно — с двадцатой), но благодаря распустившемуся вдруг у режиссера чувству юмора кое-как проковылял свои положенные два часа.
Трейлер фильма «Прачечная»
Содерберг взял для нового фильма скандал трехлетней давности, вошедший в историю под названием «Панамагейт», когда всплыла скандальная информация о финансовых махинациях многих видных политиков. Криминальная махина начинает раскручиваться благодаря героине Мерил Стрип — забавной бабушке в шляпке, которая не смогла получить страховку за жизнь погибшего мужа и отправилась искать справедливости.
Содерберг попытался рассказать эту историю в полуводевильной манере, сделав из двух главных героев-мошенников парочку этаких киноконферансье — Гэри Олдмен и Антонио Бандерас на протяжении всего фильма потешают публику скетчами о роли денег, показывая на примере подвернувшихся первобытных людей, как не надо относиться к купюрам. Они же рассказывают о механизме криминального агрегата, который сами же и приводят в движение. Словом, остроумно, но фильм словно распадается на множество частей, разных по жанру, по стилистике, по энергичности. В результате изящный замысел остается замыслом, а Содерберг по-прежнему — одним из самых неровных и не нашедших свой стиль режиссеров, режиссером «без лица».
Единственный анимационный фильм в конкурсе оказался пока и самым радикально залихватским. «Дом № 7 по Черри-лейн» гонконгского режиссера Юньфаня, несмотря на не юный возраст режиссера — 72 года — по своей юной энергии и фантазии запросто дает фору всем унылым мастерам помоложе. Немного безбашенная, тонко-эротическая анимационная мелодрама о любовном треугольнике — мать, дочь и репетитор дочери при известном изобразительном минимализме необычайно красочна и чувственна. А уж сцена, где два кота пытаются доставить герою сексуальное наслаждение — нет-нет, все абсолютно невинно! — едва ли не лучшее, что случилось за эту неделю на острове Лидо.
РассылкаПолучайте новости в реальном времени с помощью уведомлений RFI
Подписаться