Чеховский фестиваль: Добрых снов, месье Жанти!
В Москве начался Международный театральный фестиваль имени А.П. Чехова, где французы давно стали любимчиками публики — по уже сложившейся традиции французские постановки встречают стоя. В понедельник, 25 мая, на сцене театра имени Моссовета состоялся показ спектакля труппы Филиппа Жанти «Не забывай меня» («Ne m'oublie pas»).
Опубликовано:
Во Франции Жанти называют волшебником, мастером подсознания. И неудивительно — режиссер, создатель не одного шедевра, не оставляет зрителю ни единой возможности распутать, разгадать до конца ребус своих сценических историй. На его спектаклях к чуду можно едва прикоснуться, попробовать дотянуться рукой, а лучше, конечно, просто смотреть и восхищаться. Иногда отсутствие понимания — куда важнее логики и ясности разума, считает Филипп Жанти. С такой концепцией воображение зрителя работает лучше. Хватит ли у зрителя смелости додумать все до самого конца?
«Не забывай меня» — удивительный микс из настоящих, живых, телесных актеров и кукол. Сюжета не будет, вернее, здесь сюжет для каждого свой. Жанти вместе со своей вечной партнершей и женой Мэри Андервуд создает собственную реальность, куда больше похожую на сон, но, как известно, именно во сне мы можем позволить себе то, в чем нам отказывает настоящая, материальная жизнь.
Комедия соседствует с трагедией, фарс на глазах у публики превращается в драму. Люди и манекены слились в одном странном танце под музыку маэстро Рене Убри. И, как всегда, балом правит любовь. Среди множества фигур, каждая из которых, включая и манекены, рассказывает свою историю, вечно остаются двое — он и она, бредущие сквозь снежный буран и, само собой, к счастью. Правда, счастье у Жанти, как и у любого художника, — понятие относительное. Проснуться или никогда больше не открывать глаза? А если все-таки пробудиться от долгого волшебного сна, что тогда? Что обнаружится в реальности, и будет ли она чем-то отличаться от сновидений? Эти вопросы тоже остаются без ответа.
Она — возлюбленная, недоступная мечта, Галатея, Беатриче, фантазия — вдруг станет реальностью, очнется от долгой дремы, превратится из куклы в живую деву, а он, наверняка поэт и романтик, станет безмолвной статуей. И наоборот. И снова наоборот. Галатея — она же Беатриче, она же абстрактная мечта из сна — усаживает на лавочку своего спутника и трясет за плечи: «Скажи мне что-нибудь!», и когда у спутника неожиданно отрывается голова от сильной тряски, он вдруг оказывается муляжом, обманкой, маленьким и ненастоящим.
Перевертыши и подмены в этой постановке в чести. Чтобы окончательно запутать зрителя фальсификация все больше ускоряется, и становится окончательно невозможным разобрать, где же кукла, а где живой человек. Еще большей фееричности добавляют в спектакль большие полотна, способные превратиться в королевскую мантию, снежный полог, гигантские крылья. Подобный ход отсылает зрителей к постановкам Джеймса Тьерре. Там тоже обязательно из самых простых, незамысловатых вещей будут строиться внушительные конструкции, рождаться диковинные существа, суть которых все та же: ищущая душа, которая не находит для себя иного выхода, как существовать по-настоящему только во сне. Сны, они для того и есть, чтобы иметь возможность летать, когда вздумается, превращаться из неживого в живое и обратно и все равно — дышать, жить, и главное — любить. Над таким хаосом любви царит единый Бог. Он лишь отчасти телесное существо, вместо лица у него — обезьянья маска. Обезьяна здесь — создатель и вершитель судеб. Удивительно ловко она своими длинными руками переставляет с места на место и людей, и кукол, швыряет их об пол, оживляет, поет им песенки. «Обезьяна съела все мои печали, а я съела обезьяну», — на неуклюжем русском твердит одна из актрис. Или это кукла? Уже не важно.
В самом начале обезьяний бог укажет зрителю на горизонт — там, по бутафорским холмам будут шагать трое с большими санями, и будет невозможно разобрать, живые ли они. Куклы? Живые куклы? В финале трое с санями все-таки спустятся на сцену, кажется, они проделали долгий путь. Обезьяна погладит каждого по голове, а те станут складывать в сани уже бесполезные манекены, среди которых, кажется мелькнет лицо Галатеи. Возлюбленный прыгнет в повозку сам и безвольно опустит руки. Сон заканчивается. Пора вставать. Вон как далеко уже сани — на холме, их не догнать, и изменить ничего нельзя. Только вдруг, из давно ставшей игрушечной повозки выпрыгнут двое и пойдут в противоположную сторону: «Спи, дружок, спи, рано еще совсем, досматривай сон».
РассылкаПолучайте новости в реальном времени с помощью уведомлений RFI
Подписаться