Грузия не стала «ассоциированным партнером» НАТО

Итоги состоявшегося в Варшаве саммита НАТО были неоднозначно восприняты в Грузии. Некоторые считают его «провальным», другие же утверждают, что страна получила «максимум возможного». — Министры, представляющие в правительстве прозападную «Республиканскую партию» покинули посты, окончательно порвав тем самым с правящей коалицией «Грузинская мечта».

Президент Грузии Георгий Маргвелашвили в Варшаве на саммите НАТО, 8 июля 2016 г REUTERS/Jerzy Dudek

От Варшавского саммита НАТО в Грузии не ожидали не только членства в альянсе (об этом никто и не мечтал), но даже «дорожной карты» или MAP – «плана действий по вступлению». Тем не менее определённые надежды всё-таки были, поскольку незадолго до саммита заместитель генерального секретаря НАТО, американец Александер Вершбоу озвучил две важные идеи, непосредственно касающиеся Грузии. Во-первых, Вершбоу заявил, что Тбилиси может быть предоставлен статус «ассоциированного партнера» НАТО. Этот статус, разумеется, не заменяет MAP, но уже нечто большее чем просто «страна, желающая вступить в альянс», выходящее и за рамки этапа «интенсивного партнерства», на котором Грузия находится уже несколько лет.

Кроме того, Александер Вершбоу заявил, что варшавский саммит, возможно, примет решение о создании «объединенной военно-морской группировки» для патрулирования на Черном море по принципу «28+2», то есть с подключением Грузии и Украины.

Ни первое, ни второе предложение не получили поддержки всех членов альянса, в котором, как известно, решения принимаются исключительно консенсусом. Тем не менее в итоговом коммюнике саммита, а также в совместном заявлении по итогам заседания комиссии Грузия–НАТО есть некоторые обнадёживающие моменты, и нельзя сказать, что Североатлантичесский альянс полностью проигнорировал проблемы Грузии.

В коммюнике НАТО обещает усилить диалог и сотрудничество с Грузией и Украиной по укреплению безопасности на Черном море; отмечает вклад Грузии (вместе с другими государствами-партнёрами, не входящими в НАТО) в совместных миротворческих операциях; подтверждает политику «открытых дверей» и поддерживает «Евроатлантические устремления Грузии»; повторяет пункт Бухарестской декларации о том, что Грузия «станет членом НАТО», но только через «MAP», как «неотъемлемой части процесса»; приветствует значительный прогресс в реализации «существенного пакета усиленного сотрудничества», принятого в ходе Уэльского саммита. Кроме того, НАТО выражает готовность помочь Грузии в строительстве системы противовоздушной обороны. Как известно, Франция недавно согласилась поставить кавказской стране новейшие средства ПВО.

В документе Варшавского саммита также говорится о неизменной поддержке суверенитета и территориальной целостности Грузии при условии, что Тбилиси будет строго придерживаться положений соглашения Саркози-Медведева от 12 августа 2008 года по мирному урегулированию ситуации вокруг Абхазии и Южной Осетии.

Сразу после саммита министр обороны Тинатин Хидашели заявила, что Грузия «получила максимум возможного. Тем более в условиях, когда на Варшавском саммите не обсуждался вопрос о членстве Грузии в НАТО».

Своим мнением об итогах саммита с RFI поделился политолог Торнике Шарашенидзе.

Торнике Шарашенидзе:  Я, конечно, не ожидал серьезных прорывов в отношениях между Грузией и Североатлантическим альянсом на Варшавском саммите. Совместное заявление по итогам заседания Грузия-НАТО обнадеживает, но, с другой стороны, в итоговом коммюнике саммита в отношении Грузии ничего нового не сказано.

Чего мы ожидали? Мы ожидали хотя бы того, что НАТО начнет патрулировать Черное море, но этого также не произошло. Хотя такое решение стало бы прорывом для НАТО, поскольку Черное море, особенно после аннексии Крыма, играет важнейшую роль в обеспечении региональной безопасности.

Правда, в коммюнике сказано, что Черное море остается приоритетом для альянса, но ничего не сказано о «совместном патрулировании». Судя по всему, некоторые члены НАТО выступили против данной инициативы. Конечно, мы рады тому, что НАТО обязалось активно защищать своих членов. Особенно государства Балтии и Польшу, потому что они сейчас стоят на линии фронта. Для нас очень важно, чтобы НАТО сохранилось как дееспособный альянс, защищающий своих членов.

RFI: Торнике, но в целом все-таки можно ли сказать, что вас разочаровали итоги саммита в отношении Грузии?

Нет, там были положительные моменты. Особенно в совместном заявлении НАТО и Грузии. Но, с другой стороны, мы возлагали большие надежды на начало патрулирования в Черном море. Однако этого не произошло. А прорывов в отношении нашей страны мы и не ожидали. Все прекрасно понимали, что НАТО не предоставит Грузии MAP, то есть «план действий по членству».

А что это значит стратегически? Может, через год-два ситуация изменится?

Ситуация изменится, если произойдет событие масштаба, например, 11 сентября 2001 года, либо масштаба лета 1998 года, когда российская экономика рухнула, или 1991 года, когда распался Советский Союз. Тогда ситуация действительно кардинально изменится, и Грузия окажется в НАТО буквально «за ночь».

В то же время бывший начальник государственной канцелярии, публицист Петре Мамрадзе сказал в интервью RFI, что «осторожная и выверенная» политика НАТО полностью отвечает интересам безопасности Грузии.

Петре Мамрадзе:  «Посол США Йен Келли заявил, что США „очень бережно относятся к Грузии“. НАТО отчетливо помнит, что произошло в 2008 году, когда на Бухарестском саммите альянс „щедро“ заявил: „Грузия станет членом НАТО“. Затем последовала трагедия августа 2008 года.

Североатлантический альянс сотрудничает и с Грузией, и с другими соседями, но не переходит ту „красную линию“, нарушение которой было бы воспринято Россией как прямая угроза и вызвало конкретные действия Москвы. Об этом неоднократно говорил глава МИД РФ Сергей Лавров. Например, в прошлом году Лавров сказал: „Если мы увидим, что НАТО продолжает „затаскивать“ Грузию в свои ряды, то у нас наготове совершенно конкретные ответные меры“. И мы знаем, что это за „меры“: уже не просто признание, а включение в состав РФ Абхазии и Южной Осетии, то есть их полная аннексия.

Кроме того, российские войска могут вторгнутся в Грузию и занять бывшие военные базы в Ахалкалакском районе — на границе с Арменией. Поэтому НАТО проводит по грузинскому вопросу очень конструктивную, а не деструктивную политику: на самом деле альянс будет помогать Грузии больше, чем раньше, но не раздражая Россию и не вызывая ее агрессии».

«Республиканцы» уходят из грузинского правительства

Министр обороны Тинатин Хидашели, считающаяся самым убежденным и последовательным сторонником вступления Грузии в НАТО, покидает пост вместе с соратником по «Республиканской партии», госминистром по примирению и гражданскому равноправию Паатой Закареишвили. «Республиканцы» вышли из кабинета министров Георгия Квирикашвили, окончательно порвав тем самым с правящей коалицией «Грузинская мечта».

Естественно, возникли опасения, что после ухода из правительства и правящей коалиции наиболее последовательной прозападной силы страна может сменить внешнеполитический курс. Тем более, что в правящей коалиции «Грузинская мечта» есть немало знаковых фигур, открыто выражающих скепсис относительно перспектив «Евроатлантической интеграции» Грузии.

Сложившуюся ситуацию RFI прокомментировал основатель «Республиканской партии» Леван Бердзенишвили.

RFI: Господин Бердзенишвили, каковы шансы «Республиканцев» на парламентских выборах 8 октября? Не приведёт ли к смене внешнеполитического курса поражение вашей партии?

Леван Бердзенишвили:  Надеюсь, никакой смены внешнеполитического курса не произойдёт в любом случае. Потому что это не зависит от конкретной политической силы. Причем, если даже не мы попадем в парламент, мы никуда не уходим из страны, — мы остаёмся и будем влиять на принятие решений.
Хотя мне трудно представить ситуацию, когда ни одного «республиканца» не будет в законодательном органе. В конце концов, кроме выборов по партийным спискам, 8 октября состоится и голосование по мажоритариям. У нас были депутаты в парламенте даже в самые трудные времена. Но важнее другое: я абсолютно уверен, что у Грузии нет никакой возможности сменить внешнеполитический курс, как бы этого ни хотели некоторые наши друзья на Западе.

Леван, я не ослышался, вы сказали «на Западе»? На ваш взгляд, на Западе есть силы, желающие смены внешнеполитического курса Грузии с «прозападного» на «пророссийский?» Вы пришли к такому выводу после Варшавского саммита НАТО, где не было «прорывов» по грузинской проблематике?

Нет. Просто я поддерживаю контакты с европейскими коллегами и слышал от них, чтобы мы «в случае чего» не очень надеялись на европейцев. Но это не касается самого саммита: решения саммита нас удовлетворили. Они достаточны для сохранения нашего внешнеполитического курса. Однако есть отдельные скептики, есть конкретные страны, настроенные скептически.

Например, я сам слышал на парламентской ассамблее ОБСЕ, состоявшейся недавно в Тбилиси, что обещание принять Грузию в НАТО было серьезной ошибкой. В ответ я выступил и сказал, что удивлен влиянием российской пропаганды даже на европейцев.

Значение «внешнеполитического дискурса» в грузинской политике настолько велико, что предстоящие 8 октября парламентские выборы наверняка превратятся в непримиримое соперничество и противостояние «прозападных сил» с «евроскептиками». Причем последних в Грузии часто называют «пророссийскими».

Автором «альтернативного проекта» считается бывший спикер парламента Нино Бурджанадзе. Она призывает соотечественников «снять розовые очки», смириться с невозможностью интеграции в НАТО, объявить «внеблоковый статус» Грузии и начать выстраивать добрососедские, партнёрские отношения с Россией.

Пока по всем опросам самых авторитетных международных организаций, у партии Нино Бурджанадзе «Демократическое движение – Единая Грузия» не очень высокий рейтинг, но важно учесть, что согласно тем же опросам, около 60% избирателей до сих пор не определились с выбором и, судя по всему, примут окончательное решение уже в ходе избирательной кампании, официально начавшейся 8 июля.