«Шарли Эбдо» три года спустя: сколько стоит свобода слова?

В начале января вышел специальный номер сатирической газеты «Шарли Эбдо», посвященный печальному юбилею терактов 7 января 2015 года. Тогда в результате вооруженного нападения на редакцию погибли 12 человек, восемь из них — журналисты газеты.

Обложка номера от 3 января Charlie Hebdo

Специальный номер рассказывает о том, как живут и работают сотрудники редакции после нападения. Это жизнь под постоянной полицейской охраной, поставившая их в зависимость от государства и противоречащая их нонконформистским позициям, финансовые сложности, угрозы, которые по-прежнему регулярно поступают в адрес редакции.

Дорогое удовольствие

«Сколько стоит свобода слова?» — название редакционной колонки, в которой Рисс (Лорен Суриссо) рассказывает о дополнительных расходах, которые понесла редакция после нападения. Газета была вынуждена переехать в новое помещение, нанять охрану — новое помещение редакции охраняется как банк, — что обходится от одного до полутора миллионов евро в год. Это не считая полицейской охраны, приставленной некоторым сотрудникам, когда они вне стен редакции, которую обеспечивает специализированное подразделение полиции SPHP (Service de protection des hautes personnalités — служба охраны высокопоставленных лиц).

Несколько журналистов «Шарли Эбдо» уже один раз находились под их охраной после поджога редакции в 2011 году. Теперь же «временное стало постоянным», и неизвестно как долго газета сможет продержаться. Что не вызывает сомнений — это то, что условия работы и жизни для большинства из них уже не станут снова нормальными. «Свобода слова, неотъемлемая и жизненно важная часть нашей демократии, становится предметом роскоши, как спортивная машина или бриллиантовое колье, и, возможно, не все СМИ смогут себе это позволить в будущем» — замечает Рисс.

Саму ситуацию, когда они работают под наблюдением полиции, их возят на полицейских машинах, и даже на репортажи отправляются под полицейским прикрытием, сотрудники «Шарли Эбдо» находят несколько комичной, напоминая о том, что газета была основана в 1969 году после того, как МВД Франции запретило издававшийся теми же авторами журнал «Харакири» за непристойность. «Кто бы мог представить еще несколько лет назад, что „Шарли Эбдо“, созданная чтобы обойти министерский запрет, будет работать под охраной полиции?» — говорится в одной из заметок.

«Шутить мы не перестали»

«7 января 2015 года — кровавая дата, разделившая наши жизни на две части. Раньше были шуточки Шарба, от которых мы помирали со смеху, пирожные которыми нас кормил Кабю, пошлости Волинского … теперь остался лишь траур». В длинной заметке журналист «Шарли» Фабрис Николино рассказывает о постоянном страхе, в котором живут сотрудники редакции, некоторые из которых находятся под постоянной охраной, тогда как другие вынуждены жить в постоянной конспирации, оглядываться на улице и ограничивать себя в поездках.

Удается ли им в таких условиях шутить — да, удается, несмотря на гнетущее чувство страха. Удается даже находить поводы для смеха из-за складывающихся ситуаций. Один сотрудников газеты рассказывает как полиция направила саперов, которые взорвали посылку, оставленную у двери его квартиры родственником, не заставшим его дома. В посылке были свежесобранные вишни, изрядно испачкавшие стены подъезда.

Атака вишней — "А вы еще хотите, чтобы я подписалась?" Charlie Hebdo

Угрозы и хакеры

Еще одна важная тема — регулярные угрозы, которые регулярно получает редакция через социальные сети и по электронной почте. Хотя теракт в 2015 году и поджог в 2011 были совершены радикальными исламистами, угрозы исходят не только от них. Почти все обложки вызывают чье-то недовольство.

«Когда Шарли нападает на тотем группы (а достается от нас всем), все ее члены воспринимают это лично». Так, например, немало писем возмущенных с угрозами редакция получила по электронной почте после карикатуры на Джонни Халлидея, незадолго до его смерти. Общая черта большинства таких писем, пишет Жан-Ив Камю, — явный низкий интеллектуальный уровень их авторов, заметный по используемым ими выражениям, и их манера говорить от имени той или иной группы («мы»). При этом зачастую возникает сомнение в том, знает ли автор письма что-то об освещаемой теме. Тем не менее к угрозам приходится относиться максимально серьезно.

Наконец, редакция не остается без внимания и со стороны России: Егор Гран пишет в своей заметке о регулярных DDoS-атаках на сайт или попытках получить к нему несанкционированный доступ, не исключая, что часть их них возможно исходит из России. Иногда же приходят подозрительные сообщения от неизвестных им российских интернет-пользователей, авторы которых всячески пытаются выпытать координаты редакции: кто-то просится прийти в редакцию взять интервью, кто-то называет себя большим любителем газеты и предлагает прислать по почте свою книгу. Учитывая отношение к «Шарли Эбдо» в России, и то, что ранее кто-то из российских пользователей опубликовал в интернете адрес одного из сотрудников Шарли, особого доверия такие попытки не вызывают.

В заключении своей заметке об итогах последних трех лет Фабрис Николино обращается с призывом к президенту Франции. «Мы плачемся не о своих деньгах, — пишет Николино — а о нашей республике, которая не может четко и громко заявить о соблюдении простого принципа, свободы слова. Что бы произошло, если бы у нас не было средств на оплату собственной охраны? Что произойдет, если деньги закончатся?» — пишет автор, завершая призывом поднять вопрос о защите свобод не только в интересах газеты, но в интересах всего общества.