Перейти к основному контенту

Жертвы терактов 13 ноября объединились в ассоциацию

Два месяца спустя после расстрела парижских кафе и концертного зала «Батаклан» и взрывов возле Стад де Франс пережившие эти ужасные события люди почувствовали необходимость объединиться. Они назвали свою ассоциацию «13 ноября: братство и правда». Братство – так как вместе им легче справиться с болью, правда, потому что им нужно рассказать о своих проблемах окружающим. Среди окружающих – прежде всего государство, чиновники, которые иногда создают лишние проблемы.

Два месяца спустя парижских терактов 13 ноября все больше жертв и очевидцев понимают, что им нужна помощь психолога.
Два месяца спустя парижских терактов 13 ноября все больше жертв и очевидцев понимают, что им нужна помощь психолога. REUTERS/Charles Platiau
Реклама

07:25

Жертвы терактов 13 ноября объединились в ассоциацию

Арина Макарова

63-летний португалец Манюэль Диаз был шофером автобуса, прибывшего в Париж из города Ренн. В последний раз он позвонил своей жене 13 ноября и сообщил, что поставил автобус на стоянке перед входом «Д» на Стад де Франс, когда матч уже начался. Именно там прогремел первый взрыв. Манюэль Диаз был единственным погибшим в этом месте. Потерявшие с ним связь родственники долго не могли получить никакой информации, ни от полиции, ни от парижских больниц. Вот что рассказывает дочь Манюэля Софья«В 4 или 5 утра я поняла, что нам ничего не сообщат и позвонила в Министерство иностранных дел Португалии. В полдень они мне перезвонили и сказали, что мой отец погиб. И только в воскресенье вечером мне позвонили из французского МИДа, чтобы это подтвердить».

После нескольких дней полной неразберихи и отсутствия информации со стороны французских властей Софье Диаз позвонили из морга: «Вы должны очень быстро забрать тело». «Когда переживаешь такую драму, все-таки хочется, чтобы с тобой обращались по-человечески», – говорит она.

Манюэль Диаз был похоронен в Португалии. На его похоронах присутствовал посол Франции в Лиссабоне. По возращении во Францию Софье объявили, что не оплатят ей больничный по причине того, что из-за похорон она находилась за границей.

Площадь Республики превратилась в мемориал памяти жертв парижских терактов 13 ноября.
Площадь Республики превратилась в мемориал памяти жертв парижских терактов 13 ноября. AFP/Thomas Samson

Собравшимся в ассоциацию людям было важно просто поделиться друг с другом пережитым, так как опыт каждого оказался не единственным. Все соглашаются в необходимости психологической поддержки, которую предлагает специально созданная межминистерская группа помощи жертвам теракта 13 ноября.

История Эманюэля Доменака уже известна французским СМИ. В ночь на 13 ноября он был одним из первых, кому удалось выбежать из «Батаклана». В окровавленной одежде он безуспешно пытался остановить такси, пока к нему на помощь не пришли полицейские. Ему посоветовали позвонить на один из существующих телефонов доверия, но там оказались неподготовленными к происходящему. «Мне сказали: Ну, судя по вашему голосу, у вас все в порядке. Если через несколько недель вы почувствуете себя плохо, обратитесь к психологу», – рассказывает участник ассоциации «13 ноября» Эманюэль. Для него драгоценное время было потеряно. Особенность посттравматического синдрома заключается в том, что первая психологическая помощь должна быть оказана в первые 48 часов, иначе синдром грозит перерасти в депрессию.

Вместе с тем участники ассоциации признают полезность межминистерской группы помощи жертвам теракта, которая впервые была создана на территории Франции. Как говорит Софья: «Они были просто восхитительны. Я всегда могла обращаться к одному и тому же психологу, который мне очень помог».

10 января 2016 люди собрались на площади Республики, чтобы отдать дань памяти жертвам прошлогодних терактов.
10 января 2016 люди собрались на площади Республики, чтобы отдать дань памяти жертвам прошлогодних терактов. REUTERS/Charles Platiau

Во Франции уже существует одна неправительственная организация, помогающая жертвам терактов и стихийный бедствий. Недавно она начала реализацию проекта под называнием «Феникс», который включает коллективный тренинг и арт-терапию. Как рассказывает психолог ассоциации Асма Генифи, искусство помогает людям выражать боль, которую невозможно объяснить словами. И если эту боль не выразить, то она может проявиться годы спустя.

Асма Генифи: «Не так давно мне звонили люди, пережившие теракты 1996 года. Они говорили, что ноябрьские события пробудили в них прежние страхи. У них наблюдались те же симптомы, что и у жертв последних терактов. Но это произошло лишь потому, что тогда, несколько лет назад, им не предложили никакой психологической помощи».

Два месяца спустя парижских терактов 13 ноября все больше жертв и очевидцев понимают, что им нужна помощь психолога. Другие до сих пор пытаются справиться самостоятельно.

Асма Генифи:  «Молодежь отказывается признать такую необходимость. Когда я предлагала свою помощь молодым людям, они мне отвечали: «Зачем? Мы ведь не сумасшедшие! Сумасшедшие – это те, кто стрелял в нас».

А между тем, им придется заново учиться спать, жить, дышать, в буквальном смысле слова.

REUTERS/Christian Hartmann

Катрин потеряла дочь в 2009 году, во время теракта в центре Каира. 17-летняя Сесиль была единственной погибшей в теракте, в ходе которого было ранено несколько французских школьников. События 13 ноября прошлого года снова повергли Катрин в состояние, в котором она пребывала после гибели ее дочери.

Катрин:  «Это как бомба замедленного действия. Я словно вернулась к событиям семилетней давности. Теракт в Каире произошел 22 февраля 2009 года, но мне до сих пор кажется, что это было вчера. Ничего не стерлось из памяти, время словно остановилось. После терактов в Париже, я, конечно же, сразу подумала о своей дочери. Я тут же поставила себя на место родителей, которые потеряли своих детей. И ко мне вернулось мое прежнее оцепенение».

Катрин рассказывает о том, что близкие погибших в терактах 13 ноября будут чувствовать в ближайшие месяцы, а то и годы:

«Наступает какое-то полное отупление, ничего невозможно делать. Мы постоянно ждали, что к нам вернется наша дочь. Мы ощущали полную неуверенность, задавали себе море вопросов. В первый период я не хотела закрываться у себя дома, чтобы не оказаться в летаргическом состоянии, я продолжила работать. Но я работала до полного изнеможения. В итоге это привело к тому, что наступил второй период, когда я уже ничего не могла делать, период глубокой депрессии. Мы с мужем потеряли свою единственную дочь, поэтому мы ощутили, что нас больше ничто не ждет в этой жизни, ничто к ней не привязывает. В какой-то момент мы хотели только одного – уйти из жизни, чтобы встретиться с нашей дочерью. Все вокруг рушилось, нам казалось, что у нас нет больше сил. Но на самом деле, где-то внутри нас все же были силы, что-то все же нас связывало с этой жизнью. И это что-то заставляло нас жить и действовать на этой Земле».

РассылкаПолучайте новости в реальном времени с помощью уведомлений RFI

Скачайте приложение RFI и следите за международными новостями

Поделиться :
Страница не найдена

Запрошенный вами контент более не доступен или не существует.