Хаос, беззаконие, выученная беспомощность. Об итогах первых дней мобилизации

Пятый день в России продолжается мобилизация. Названная Владимиром Путиным «частичной», она по сути таковой не является и носит хаотичный характер. По всей стране, в первую очередь в сельской местности и в национальных республиках, повестки вручают мужчинам, которые никогда не служили в армии, имеют более четверых детей, а также мужчинам старше 60 лет. RFI поговорила с юристом и правоведом Еленой Лукьяновой, историком Никитой Петровым и правозащитницей и политологом Мариной Литвинович о первых итогах этой беспрецедентной для современной росcийской истории кампании.

Мобилизованные в Якутске, 23 сентября 2022 года. AP

Первые свидетельства о том, как проходит в России так называемая «частичная мобилизация», выглядят пугающе. Повестки приносят по ночам, их получают люди, которые никогда не служили в армии или не могут быть призваны на военную службу по возрасту или состоянию здоровья. В сети появляются видео пьяных и дезориентированных мобилизованных мужчин. Масштабы и организация призыва в национальных республиках, прежде всего в Бурятии и Якутии, свидетельствуют о многочисленных и грубых нарушениях. В СМИ широко разошлась история 38-летнего отца пятерых детей Александра Доржиева из Улан-Удэ (о ней написали Русская служба BBC и Republic). Поздно вечером 21 сентября повестку ему пытались вручить сразу несколько человек. Отправки на фронт мужчине удалось избежать благодаря тому, что его жена Янина Нимаева выложила в сеть обращение к главе Бурятии Алексею Цыденову 

«Реализация путинского указа — это совершеннейший бардак», — говорит российская правозащитница Марина Литвинович. Рассылка повесток и сбор людей носят хаотичный характер, не имеющий никакой логики, а главное — не совпадают с теми словами, которые были сказаны президентом России Владимиром Путиным и министром обороны Сергеем Шойгу в момент объявления мобилизации 21 сентября. По мнению Литвинович, происходящее напоминает самодеятельность. 

И для людей это, конечно, очень серьезный знак. Одно дело — слова Путина и Шойгу, а на практике люди сталкиваются с совершенно другим. Различие между тем, что говорит верховная власть, и тем, что люди видят у себя внизу, приводит их к мысли, что что-то не так,

— говорит правозащитница. По словам Марины Литвинович, мобилизация в первую очередь сельского населения понятна. «Мы видим, что в городах люди уезжают, причем через самые необычные границы, — отмечает она. —Люди едут через границу Монголии, люди едут, лишь бы уехать и улететь. Сельское население исторически и социально наименее склонно к сопротивлению. Поэтому мы видим, что идет непропорциональный сбор людей в сельской местности и из национальных республик».

24 сентября «Новая газета. Европа» сообщила, что в деревне Тюменево Кемеровской области забрали всех мужчин — 59 человек. В городе Краснослободск под Волгоградом мобилизовали 63-летнего Александра Ермолаева с диабетом и ишемией головного мозга. Пенсионера отправили на сборный пункт, не став выслушивать аргументы по поводу возраста и состояния здоровья. Звонки в приемную партии «Единая Россия» мужчине не помогли. Однако после публикации его истории в СМИ Ермолаева отпустили домой. В Краснодарском крае мобилизовали 59-летнего мастера на заводе. Мужчина никогда не служил и не имеет боевого опыта. При этом он страдает гипертонией, хронической сердечной недостаточностью и аденомой предстательной железы. 

У людей начинает просыпаться национальное самосознание

В Бурятии события в ночь на 22 сентября уже назвали «судной» или «Варфоломеевой». «Нам отдали устный приказ поднимать мобилизованных с кроватей, сажать их в машины и сразу привозить в военкомат», — сказала в интервью изданию «Люди Байкала» сотрудница одной из районных администраций республики. Правозащитники из фонда «Свободная Бурятия», которые раньше помогали военнослужащим разрывать контракты с минобороны РФ, получили информацию о трех с лишним тысячах розданных повесток. Их разносили ночью и рано утром. 

В Якутии председатель Конгресса Саха Иван Шамаев опубликовал обращение к президенту Путину с просьбой предоставить бронь гражданам республики, занятым на традиционных отраслях производства, а также представителям коренных малочисленных народов севера.

Призыв мужчин из числа национальных меньшинств неизбежно вызовет центробежные настроения, полагает Марина Литвинович. 

Они говорят: «Почему мы, а не русские?» «Почему мы идем воевать непонятно за что?». Они будут сейчас выступать против федерального центра, против Москвы, против России, против русских. Центробежные тенденции могут усилиться именно за счет мобилизации, которая сейчас затрагивает национальные регионы. У людей начинает просыпаться национальное самосознание. Это очень важный момент.

Граждане научатся сопротивляться

Юрист и правовед, ректор Свободного университета Елена Лукьянова напоминает, что, с точки зрения закона, для проведения мобилизации необходимо военное положение, которое в России так и не было введено:

В Конституции РФ записано, что военный контингент России не может быть использован за пределами России ни при каких обстоятельствах, за исключением случаев, которые описаны в специальном законе, который так и называется «об использования Вооруженных Сил Российской Федерации за пределами территории Российской Федерации». В данном случае нет военного положения. Все остальное — нападение на Россию, отражение вторжения или объявление мобилизации в условиях чрезвычайных ситуаций, стихийных бедствий, когда требуется помощь армии. У нас никакое военное положение не объявлено, никто на Россию не напал, никаких чрезвычайных ситуаций нет. Но в стране диктатура, и закон не соблюдается. 

Кроме того, подчеркивает Елена Лукьянова, для мобилизации должны быть четко определены ее условия. «Кто, сколько, каких возрастов, какие нужны военные специальности. Этого всего тоже нет», — резюмирует юрист. Сегодня, по ее словам, адвокаты пытаются «изобрести ситуацию, которая будет наименее опасна с точки зрения преследования государства». Каждый специалист вносит посильную лепту. Подробно правовые аспекты мобилизации в своих телеграм-каналах разъясняют адвокаты Павел Чиков и Калой Ахильгов.

«Мы будем разбираться по ходу, что можно делать в тех реальных ситуациях, когда нет правил», — поясняет Лукьянова. Ее видение ситуации совпадает со словами Марины Литвинович: «Мне кажется, что все будет решаться по прецеденту. Военкоматы сейчас бесчинствуют. Их действия в подавляющем большинстве случаев основаны не на указе президента о мобилизации. Они просто делают, что хотят. Видимо, у них есть какие-то движения властных тел, которые они восприняли как вседозволенность. С них будут спрашивать количество, вне зависимости от того, соблюдался закон или нет».

При этом Елена Лукьянова не сомневается, что в ближайшее время будут изобретены новые способы защиты тех, кто отказывается участвовать в этой войне: «Я вижу, как развивается юридическая мысль в этом направлении. Просто мухой летает. Будут изобретать способы защиты. Способы сопротивления, способы неповиновения, способы безопасного обжалования — это все не за горами». 

Мобилизация XXI века

Мобилизация объявлена впервые в современной истории России. В XX мобилизацию объявляли дважды: Российская империя — в 1914 году во время Первой мировой войны, СССР — в 1941 году во время Второй мировой войны. «Это беспрецедентный шаг со стороны государства», — говорит историк Никита Петров. «Не обозначить границы пределов: сколько, кого, когда, на какое время — в этом отношении сегодняшний шаг российского руководства не только беспрецедентен, но и не оправдан с точки зрения здравого смысла. Весь российский народ стал заложником этой политики», — добавляет он.

Мобилизация 1941 года была организована очень просто, объясняет Никита Петров: все мужчины, родившиеся после 1895 года, были обязаны явиться в военкоматы. 

Конечно, в 1941 году не было чартеров в Турцию, а Казахстан, Грузия, Армения и Азербайджан входили в состав Советского Союза, и их граждане тоже подлежали призыву. Вокруг Советского Союза было так называемое враждебное окружение. Советские граждане, которые помышляли поехать за границу, автоматически становились изменниками родины. Советский человек себе не принадлежал, поэтому скрыться он мог только в лесах. И такие люди были. Они укрывались от призыва, и с ними жестоко расправлялись, если находили.

Самое главное, подчеркивает Никита Петров, что в отличие от всех предыдущих мобилизаций, которые проходили под флагом защиты Отчизны, сегодняшний призыв проходит «под более или менее коммерческим соусом». «Заранее говорят о деньгах, заранее говорят о выплатах. Сообщение о том, что мэр Москвы Сергей Собянин принял решение о выплатах мобилизованным, это новация, — говорит историк. — Это называется мобилизацией XXI века». 

Коммерческую составляющую мобилизации поддерживают официальные кремлевские пропагандисты. Глава RT Маргарита Симоньян объявила флешмоб, призвав богатых россиян ежемесячно платить «некую сумму», выбрав сто мобилизованных. Она также обратилась к властям с предложением ввести «кредитную амнистию» для тех, кто идет «проливать кровь».

Пресс-секретарь российского президента Дмитрий Песков заявил, что такая возможность изучается.

Незрелость гражданского общества

Правозащитница Марина Литвинович считает, что мобилизация стала вторым — после пандемии — случаем, когда государство нарушило существовавший все годы путинского правления негласный договор между населением и властью. Она резюмирует его так: 

Мы вас не трогаем, мы к вам не лезем, мы все сделаем без вас. Не надо участвовать ни в чем. В выборах не надо участвовать, не лезьте. Не лезьте в оппозицию, не участвуйте в акциях протеста. И мы к вам не будем лезть. Будем обеспечивать уровень жизни более или менее приемлемый. И даже закроем глаза на ваши маленькие делишки. Когда вы не платите налоги, работаете неофициально. А тут государство вдруг говорит: «На самом деле, ты мне нужен».

Тот факт, что многие мужчины сами приходят в военкомат, получив повестку, не пытаясь отказываться, сопротивляться или защищать свои права, правовед Елена Лукьянова называет незрелостью гражданского общества. «Я бы не сказала, что это покорность. Это просто неумение защищать свои права, — говорит она. — Я бы назвала это наивностью и гражданской инфантильностью. Очень жаль, конечно». 

Марина Литвинович убеждена, что всему виной выученная беспомощность: «Эта покорность воспитана постоянным ощущением, что власть существует отдельно от людей, — объясняет правозащитница. — Люди полностью деполитизированы. Мы рассуждаем о том, как как привлечь людей к демократии, но люди не знают, что такое демократия. Они считают, что это что-то ужасное, плохое. Внутри российского общества происходит духовная и нравственная катастрофа. И это волнует меня больше всего».