«Садизм в чистом виде». В ангарской колонии заключенные объявили голодовку против пыток

В Иркутской области несколько заключенных исправительной колонии № 2 вот уже несколько дней держат голодовку. ФСИН объясняет это их нежеланием подчиняться «режимным требованиям и правилам внутреннего распорядка», а правозащитники называют акцией протеста против издевательств со стороны сотрудников колонии.

Колония ИК-2 в Ангарске Иркутской области, где в 2020 г. имели место акции протеста заключенных. Скриншот видео Instagram AP

Первым о голодовке в колонии сообщил основатель правозащитного проекта Gulagu.net Владимир Осечкин, получивший эту информацию от своих источников в колонии и ФСИН. О подробностях происходящего в ИК № 2 он рассказал RFI.

Владимир Осечкин: К сожалению, полковник Леонид Сагалаков, начальник ГУФСИН по Иркутской области, переносит пыточные практики, которые он применял в Хакасии, на территорию Иркутского региона. Ранее Леонид Сагалаков проходил службу в качестве первого заместителя начальника УФСИН по Хакасии, а до этого он возглавлял колонию № 33, на территории которой находился областной ЕПКТ (Единое помещение камерного типа, такая тюрьма в тюрьме).

И в ЕПКТ 33 Хакасии широко применялись пытки, избиения, издевательства, унижения. Были убиты несколько заключенных, некоторым, как Сергею Буйницкому, удаляли селезенку и почку, и в последующем некоторые сотрудники были осуждены. Однако сам Сагалаков избежал уголовной ответственности за преступления, уехал в Брянск, где при нем также были применены пыточные практики и убиты несколько заключенных.

В данном случае очевидно, что Сагалаков перекинул из Хакасии доверенных ему офицеров, в том числе Романа Скоробогатова, который широко применял в Хакасии пыточные практики. Сначала он оттачивал свое «мастерство» на заключенных в колонии № 15, а теперь он делает то же самое в колонии № 2, где располагается региональное ЕПКТ. В поддержку себе он взял самых отъявленных, с садистскими наклонностями, оперативников, Константина Яскевича и Александра Парыгина, которые ранее жестоко избивали заключенных в ИК № 15, что и послужило в апреле 2020 года поводом для начала акции протеста против насилия и пыток.

В настоящий момент руководство колонии № 2 ГУФСИН по Иркутской области — это начальник Роман Скоробогатов, начальником оперативного отдела назначен Константин Яскевич, а начальником ЕПКТ назначен Александр Парыгин. У нас есть доступ к служебному архиву колонии № 2, мы внимательно проанализировали документацию за последние месяцы, когда к руководству пришел Скоробогатов. Из нее очевидно, что сотрудники администрации ИК организуют пыточный конвейер, они находят любой формальный и минимальный предлог, специально провоцируют заключенных, и когда заключенный пытается ответить, дальше уже идет применение спецсредств и насилие. При том, что никаких реальных и серьезных оснований для применения физической силы и спецсредств нет.

Заключенные устали от этих унижений

Очевидно, что заключенные устали от этих унижений, избиений, их раздевают догола, ставят на растяжки, заставляют нагибаться буквой Г. Обыски проводятся незаконно. Если проводится полный обыск, согласно правилам ФСИН, это должно быть огороженное пространство и в любом случае на голого человека может смотреть один сотрудник того же пола. Подобное происходит в ЕПКТ ИК № 2 с нарушениями этого требования. Более того, практически все колонии оснащены рамками, металлоискателями и сканерами, можно было бы просто через рамку пропускать заключенных с тем, чтобы понять, есть у человека запрещенный предмет или нет. То, что они заставляют заключенных догола публично раздеваться, нагибаться, совершать какие-то действия с признаками извращений, говорит лишь о том, что администрация умышленно провоцирует заключенных на якобы неподчинение. И когда человек пытается отстоять свои честь и достоинство и начинает заявлять о своих правах, они его жестоко избивают, а потом однотипные рапорты и спецсообщения отправляют в ГУФСИН и в прокуратуру.

RFI: Зачем, с какой целью к заключенным применяют насилие?

Основная цель Леонида Сагалакова и Романа Скоробогатова — выдрессировать заключенных в учреждениях ГУФСИН по Иркутской области. Полностью подавить их волю и заставить их беспрекословно выполнять любые требования, как это делают животные в цирке на арене. Это садизм в чистом виде, очевидное превышение должностных полномочий и истязания. В ближайшие дни мы направим заявление об этом в Генпрокуратуру, СК и в руководство ФСИН.

Сколько человек сейчас участвуют в акции?

На данный момент мы знаем, что на голодовке находятся пять осужденных. Но если в самой колонии узнают более подробно о том, что происходит в ЕПКТ, есть риск того, что и основная масса осужденных, сотни заключенных, поддержат их и начнется более массовая голодовка.

Откуда у вас информация о происходящем в колонии?

У нас есть несколько источников, и в колонии № 2 продолжают работать сотрудники, которые не приемлют бесчеловечных методов Скоробогатова и Сагалакова. Также в прокуратуре и ГУФСИН есть несколько источников, которые нам пересылают документы, в виде отчетов поступающие из колонии. По закону, если объявляется массовая голодовка, и заключенные пишут соответствующие заявления, администрация колонии незамедлительно должна уведомлять надзирающую прокуратуру. В данном случае этого сделано не было. Притом, что заключенные объявили голодовку и подали заявление 10 сентября, материалы о голодовке в ЕКПТ ИК № 2 в прокуратуру ушли лишь 13 сентября. То есть очевидно, что Скоробогатов и Яскевич скрывали факт массовой голодовки на протяжении трех суток в надежде, что им с помощью физического насилия и угроз изнасилованием удастся сломить волю голодающих и протестующих против произвола.

В сообщениях о голодовке фигурирует информация, что совсем недавно в колонии умерли двое заключенных. Между этими событиями есть какая-то связь?

Безусловно, раньше в колонии № 2 такого не было — чтобы с разницей в один день умирали заключенные. Очевидно, что в целом в колонии при такой администрации и таких бесчеловечных методах, создана атмосфера нервозности, больших стрессов. И очевидно, что есть причинно-следственная связь между новой репрессивной политикой в ИК№ 2 и тем, что заключенные погибли. Более детально сможем поговорить, когда мы получим данные судебно-медицинской экспертизы, которая еще не окончена.

Платон Ананьев, адвокат заключенного колонии № 2 Дмитрия Бычкова, говорит, что администрация колонии препятствует его общению с клиентом. А тот регулярно жалуется на нарушение своих прав.

Платон Ананьев: У него я не был уже, по-моему, недели три или месяц. До этого я ходил — по два дня сидишь, ждешь у ворот, и потом царь в виде начальника сходит с «небес» и разрешает тебе пройти. Меня еще обвиняют в том, что я слишком нагло себя веду, мол, не пускают — сиди жди, что ты начинаешь возмущаться? Поэтому я держу связь с родственником своего доверителя. Он говорит, что его прямо провоцирует. Например, весь день болит голова, зову врача, никто не реагирует. Когда уже начинаешь кричать, подбегает сотрудник, говорит, а что вы тут ругаетесь, что случилось, и включает регистратор, чтобы зафиксировать, что осужденный такой плохой. Говорит, мне сигареты не положено иметь в камере, когда я их купил, они лежат у сотрудников колонии. Когда мы выходим на прогулку, они обязаны мне их выдать. Они их не дают по неделе, по две. Начинаешь требовать — все равно не дадим, что хочешь, делай. Начинаешь выходить на прогулку из камеры, тебя, говорит, толкают, дверью прижимают. Это не на один регистратор не фиксируется. Он настолько щуплый и маленький, килограмм 50 от силы, даже если захочет, не способен причинить насилие и тому подобное. Как последний раз было? Они его хотели в очередной раз ударить, он отклонился или отбежал, многие потом мне говорили, что видели эту ситуацию. Что они его пытались то ли толкнуть, то ли ударить, а он отскочил, и они это восприняли как сопротивление. Они, говорят, сковали его наручниками, таскали его по продолу (коридор — RFI) туда-сюда три часа, били без перерыва, еще пытались шантажировать тем, что он пытался напасть на сотрудника. Хорошо, что все ЕПКТ вступилось, все начали орать, ложками стучать.

Еще один заключенный колонии № 2 Илья Плотников пожаловался на то, что в августе его избили сотрудники исправительного учреждения. Об этом через адвоката узнала его мать, Ольга Плотникова — он переслал сообщение сына ей на телефон.

«4 августа было массовое избиение, и, когда я лежал на полу, скованный наручниками, сотрудники избивали меня ногами и руками. В мой адрес были нецензурные слова с угрозой моей жизни». Кто-то из них зашел, забрал у него все продукты питания, которые, он говорит, мы официально через магазин получили, выписали… И у меня, говорит, имелись ссадины на лице и на ребрах, били и по ребрам и по почкам, где попало, а самое главное — по голове. И вот он пишет, что «у меня и так-то всегда были головные боли…».

Ольга Плотникова ждет ответа из правоохранительных органов, в том числе Генеральной прокуратуры, куда она обратилась с жалобой с связи с избиением ее сына.

Сегодня, 15 сентября, пресс-служба УФСИН по Иркутской области сообщила, что в ИК № 2 заключенный напал на сотрудника колонии, ударив его в спину «заточенной металлической пластиной». Сотруднику оказана медицинская помощь, его жизни ничто не угрожает, решается вопрос о возбуждении уголовного дела.

Между тем, еще одна голодовка заключенных началась в исправительной колонии № 2 Ульяновской области, в ней участвует 12 человек. В пресс-службе УФСИН говорят, что они недовольны режимом содержания, все они находятся под постоянным контролем медицинского персонала, их состояние здоровья оценивается как удовлетворительное.