Духовно-нравственная угроза номер один

Смысл разнообразных страхов соседей России и содержание главных страхов самих россиян. Опыт внимательного прочтения «Стратегии национальной безопасности Российской Федерации» от 3 июля 2021 года — в воскресной колонке Гасана Гусейнова.

Чтобы понять, что при обсуждении каждого параграфа «Стратегии…» главной, исконной духовно-нравственной скрепой был именно нецензурный язык, попробуем произнести любое положение стратегии вслух. Так, как напечатано, не получится: дыхания не хватит. А вот вставка для ясности, ну, скажем, всем известного и понятного междометия «блин», сразу вносит предельную ясность в, казалось бы, пустой бюрократический текст. REUTERS - ALEXEY PAVLISHAK

Говорят, что высказывания политиков и даже инструктивные документы не являются историческими фактами. Факт, говорят нам, это событие или действие. А всякие документы — это только толкования того, что случилось в прошлом, и рекомендации на будущее. Конечно, словом «факт» иной раз злоупотребляют в разговорной речи.

Но многие считают фактами, например, текущие отношения между государствами, которые выражаются как в настроениях, отраженных в поступках, так и в документах о намерениях. Но есть ли факт, касающийся России, на который более или менее все смотрят одинаково? В начале третьего десятилетия 21 века россияне неприятно удивлены тем, что окружающий мир опасается исходящей от Российской Федерации угрозы.

Непосредственные соседи (их совсем недавно называли «ближним зарубежьем») боятся, что РФ при удобном случае оттяпает у них кусок территории. Соседи подальше, или бывший социалистический лагерь, даже и перейдя под зонтик НАТО, опасаются новых попыток вернуть их в зону влияния бывшего СССР. Страны так называемого «дальнего зарубежья» боятся вмешательства России в выборы или еще какой-нибудь дестабилизации.

Это вызывает в России даже обиду на весь остальной мир, который, дескать, нас не хочет понимать, а значит не собирается и уважать по-прежнему.

И вот, наконец, президент России Владимир Путин подписывает 3 июля 2021 года документ, который объясняет не только смысл всех этих разнообразных страхов соседей России, но и содержание главных страхов самих россиян. Документ этот называется «Стратегией национальной безопасности Российской Федерации».

Внимательное чтение его объясняет, в чем состоит не только угроза национальной безопасности России, но и содержание страхов населения стран «ближнего» и «дальнего зарубежья».

На сорока четырех страницах текста более двадцати раз повторяется, что стратегия безопасности должна защитить и укрепить «традиционные духовно-нравственные ценности» народа России. Среди этих ценностей одна вселяет наибольшее беспокойство: «Приоритет духовного над материальным».

В самом документе этот приоритет никак не объясняется, как и словосочетание «духовно-нравственные ценности». Пытливый россиянин остается в неведении, зачем же тогда в «Стратегии» содержится мелкобуржуазный параграф 31, где сказано:

«Дальнейшее развитие человеческого потенциала должны обеспечить меры, направленные на устойчивый рост доходов и благосостояния российских граждан, создание комфортной и безопасной среды для проживания, формирование здорового образа жизни, безусловную реализацию на всей территории страны конституционных прав и гарантий в сферах здравоохранения, санитарно-эпидемиологического благополучия населения, социального обеспечения, образования и культуры».

Зачем нам это «благополучие населения» и какой, к черту, рост доходов, если у нас в стране «приоритет духовного над материальным»? Вот стратегия на вымирание ослабленной части населения, на естественный отбор, это было бы понятно. А что такое «санитарно-эпидемиологическое благополучие населения», как раз совершенно не понятно.

Но что же такое все-таки «традиционные духовно-нравственные ценности»? Где точка отсчета традиционности? Например, является ли традиционной ценностью Владимир Ильич Ульянов-Ленин, почитаемое в России божество, и весь букет из его учения о государстве и политической практики?

Или, например, традиция цареубийства? Есть такая традиция? По-моему, очень даже есть. С начала XVII века по 1918 год можно насчитать по крайней мере семь таких убийств. «Духовно-нравственная» ли эта традиция? Не знаю. Но культ цареубийц 1881 и 1918 года в СССР отправлялся, так что нет ни малейших оснований не считать его «традиционной духовно-нравственной ценностью».

В документе прямо сказано, что использование доллара во внешнеэкономической деятельности противно «нашим традиционным духовно-нравственным ценностям». С учетом «приоритета духовного над материальным», цель, поставленную в п. 18, «сокращение использования доллара США при осуществлении внешнеэкономической деятельности», многие сограждане не поймут: в первые тридцать постсоветских лет люди явно предпочитали доллар духовно-нравственной традиции бунта, «бессмысленного и беспощадного» в случае как раз отмены доллара. Алё, вы не забыли, чем кончился Советский Союз?

Далее, традиция поиска и последующего изгнания или истребления врагов из числа ближайших соратников и простых людей, объявляемых для краткости «врагами народа». Это ли не духовно-нравственная ценность! А вот прокламируемым «сбережением народа» в двадцатом веке что-то в СССР и не пахло. Семь раз повторяется в «Стратегии…» это словосочетание как заклинание. Но очень уж трудно в него поверить: в СССР истребляли целыми сословиями, и ведь никто никогда за это истребление не ответил. Вот некоторые граждане и не знают, чему верить — словам о «сбережении» народа или фактам «ликвидации» людей.

Но главное слово в документе — «безопасность». На сорока четырех страницах текста оно употребляется сто раз. Казалось бы, повторение слова «безопасность» должно убаюкивать, почему же каждое новое его появление усиливает тревогу? А вот почему. Соавторы этой стратегии — бывшие сотрудники того самого Комитета государственной безопасности Союза ССР, который отчасти прошляпил, а отчасти подготовил роспуск этого самого Союза ССР.

И сегодня эти же люди осмеливаются предложить себя своей новой стране — Российской Федерации — в качестве силы, которая сможет в будущем уберечь РФ от «внешних и внутренних угроз». Злые языки скажут, что ни одного доказательства того, что стратеги «национальной безопасности» смогли хоть раз справиться с «вызовами и угрозами», в документе не приведено. Но ведь и это — наша традиция: ненавидеть политических оппонентов внутри страны сильнее, чем любых внешних врагов. Вот почему, когда внешних врагов у свободной демократической России не стало, профессиональные стратеги национальной безопасности ринулись на поиски их внутри страны.

Оттого-то и склеены «внешние и внутренние угрозы»:

66. Целями обеспечения экономической безопасности Российской Федерации являются укрепление экономического суверенитета страны, повышение конкурентоспособности российской экономики и ее устойчивости к воздействию внешних и внутренних угроз, создание условий для экономического роста Российской Федерации, темпы которого будут выше мировых.

«Будут» выше! А что до сих пор были ниже, так то враги виноваты. Преимущественно, конечно, внутренние.

Ближе к концу, как водится, о культуре. Тут традиции наши духовно-нравственные особенно духовиты и потому многим, видимо, не по нраву.

88. Информационно-психологические диверсии и «вестернизация» культуры усиливают угрозу утраты Российской Федерацией своего культурного суверенитета. Участились попытки фальсификации российской и мировой истории, искажения исторической правды и уничтожения исторической памяти, разжигания межнациональных и межконфессиональных конфликтов, ослабления государствообразующего народа.

89. Подвергаются дискредитации традиционные для России конфессии, культура, русский язык как государственный язык Российской Федерации. (…)

93. Защита традиционных российских духовно-нравственных ценностей, культуры и исторической памяти обеспечивается путем (…) защиты и поддержки русского языка как государственного языка Российской Федерации, усиления контроля за соблюдением норм современного русского литературного языка, пресечения публичного исполнения, распространения через средства массовой информации продукции, в которой содержатся слова и выражения, не соответствующие указанным нормам (в том числе нецензурная лексика)»

Не совсем понятно, почему слово «диверсии» употребляется без кавычек, а слово «вестернизация» — в кавычках. Ведь это одно и то же: вестернизация и есть информационно-психологическая диверсия. Но шут с ней, с вестернизацией. А как быть с матерным языком, с богохульниками и охальниками нашими — Пушкиным, например, Александром Сергеевичем?

Как, спросите вы, сами стратеги этой самой национальной безопасности обсуждали ее между собой? Неужели без «слов и выражений, не соответствующих указанным нормам»? А это как раз легко проверить экспериментально. Чтобы понять, что при обсуждении каждого параграфа «Стратегии…» главной, исконной духовно-нравственной скрепой был именно нецензурный язык, попробуем произнести любое положение стратегии вслух. Так, как напечатано, не получится: дыхания не хватит. А вот вставка для ясности, ну, скажем, всем известного и понятного междометия «блин», сразу вносит предельную ясность в, казалось бы, пустой бюрократический текст:

95. Страны, теряющие БЛИН безусловное лидерство, пытаются БЛИН диктовать другим членам международного сообщества свои правила БЛИН, используют БЛИН средства недобросовестной конкуренции, применяют БЛИН в одностороннем порядке ограничительные меры (санкции БЛИН), открыто БЛИН вмешиваются во внутренние дела суверенных государств. Такие БЛИН действия ведут к расшатыванию БЛИН общепризнанных принципов и норм международного права, ослаблению БЛИН и разрушению БЛИН существующих институтов и режимов международно-БЛИН-правового регулирования, обострению военно-БЛИН-политической обстановки, снижению предсказуемости БЛИН и ослаблению БЛИН доверия в отношениях между государствами.

Этот нехитрый эксперимент хорошо объясняет, почему в стране и мире «Стратегия национальной безопасности Российской федерации» и будет воспринята как внутренняя угроза национальной безопасности Российской Федерации. Одних она созовет под знамена войны, других в объятья дезертирства. Вот только в безопасности не будет чувствовать себя никто.