Правозащитники: власти России совершают «преступления против истории» для укрепления авторитаризма

Международная федерация за права человека (FIDH) 10 июня выпустила доклад, в котором действия российских властей характеризуются как «преступления против истории». Государство преследует инакомыслие, выстраивая официальный исторический нарратив, в центре которого — победа СССР во Второй мировой войне. При этом преступления советской эпохи власти затушевывают, — говорится в докладе.

Власти России преследуют инакомыслие, выстраивая официальный исторический нарратив, в центре которого победа СССР во Второй мировой войне, говорится в докладе FIDH REUTERS/Sergei Karpukhin

В России «государственные власти все настойчивее отводят исторической памяти о советском прошлом центральную роль в самолегитимации и построении национальной идентичности, ущемляя при этом права человека», — пишут правозащитники в своем докладе.

Внедрение этой политики FIDH оценила как «преступления против истории». Это термин — «преступления против истории» (или«злоупотребление историей») — ввел в оборот бельгийский историк, профессор Университета Гронингена (Нидерланды) Антоон де Баетс. Как объясняет Де Баетс, речь идет о разного рода атаках (вплоть до убийств) на тех, кто имеет дело с исторической памятью, о цензуре истории, умышленном уничтожении культурного наследия и дезинформации — если это является частью широкомасштабных или систематических насильственных действий. По его словам, такие искажения чаще всего опасны для общества и особенно характерны для периодов диктатур и массовых нарушений прав человека.

Авторы доклада перечисляют репрессивные механизмы, которые государство использует для создания монополии на историческую память и искоренения инакомыслия. Среди них — законы, ограничивающие свободу мнений по историческим вопросам, цензура, клеветнические кампании, преграды для сотрудничества с иностранными коллегами, ограничения в свободе собраний. Они напоминают об уголовном деле историка Юрия Дмитрия и причисление Международного Мемориала к т.н. «иноагентам».

В отечете перечислены и случаи преследования по уголовной статье 354.1 о «реабилитации нацизма», которая наказывает «за гораздо более широкий круг высказываний», в том числе о роли Советского Союза во Второй мировой войне.

Ужесточение этих действий и законодательства об истории усилилось с 2014 года. Власти используют риторику вокруг победы во Второй мировой войне для ужесточения внутренних репрессий и действий по отношению к Украине и другим соседям, отмечают правозащитники.

Доклад важен не только для России, но и для других стран, где власти сознательно манипулируют исторической памятью, например, для Беларуси, где«аналогичные мемориальные законы используются для подавления продемократического движения», —говорит вице-президент FIDH Валентин Стефанович.

В отчете FIDH говорится, что он основан на результатах работы миссии в России в октябре 2020 года и на 16 интервью с историками, в том числе из Российской академии наук (РАН), представителями неправительственных организаций, журналистами, активистами, юристами и бывшим региональным омбудсменом и членом Совета по правами человека при президенте РФ (имя не называется). Выводы были подтверждены и дополнены анализом юридических источников, публичных отчетов, статей и аудиовизуальных архивов, отмечают авторы.

На вопросы RFI ответил руководитель отдела FIDH по Восточной Европе и Центральной Азии, соавтор и инициатор доклада Илья Нузов.

RFI: Почему для властей России история, связанная с участием СССР во Второй мировой войне, стала, с одной стороны, такой идеологически важной, а с другой стороны — такой болезненной темой?

Илья Нузов: Для самолегитимации у нынешнего режима, корни которого уходят в советское прошлое (президент РФ — бывший офицер КГБ), кроме как победа во Второй мировой войне, исторического материала крайне мало. Поэтому необходимо всячески возносить победу во Второй мировой войне, чтобы оправдать правопреемственность с Советским Союзом, что зафиксировано в поправках к Конституции 2020 года, оправдывать политику в том числе в отношении Украины и внутреннее закручивание гаек.

Эта тема довольно болезненна: часто попытки очень однобоко трактовать историю встречают сопротивление как со стороны других стран, особенно стран Балтии, так и внутри страны. Многие настаивают на том, чтобы власти и граждане не забывали о настоящем характере криминального советского режима, уничтожившего миллионы человеческих жизней.

Три года назад было столетие революционных событий 1917 года, которое в России осталось фактически незамеченным. Власти проигнорировали юбилей и дистанцировались от оценок. На ваш взгляд — почему?

Политика этого режима к советскому прошлому и вообще к прошлому — неоднозначна. Власти принимают такие факты как ГУЛАГ, массы сосланных и убитых. Оценка этим событиям уже была дана в 1990-х годах: было признано, что в 1917 году произошел переворот, в результате которого власть захватили большевики. Как охарактеризовал этот режим Конституционный суд в 1992 году, это тоталитарная власть, которая проводила массовые репрессии. Поэтому очень сложно сейчас снова преподнести октябрьский переворот как революцию и что-то положительное. Поэтому власти не знают, как реагировать на это событие.

Нужно отметить, что в это время открылась «Стена скорби» на проспекте Сахарова. Власти не совсем промолчали, все-таки отдали какую-то дань жертвам репрессий. Но это было сделано довольно тихо, без большого резонанса. Это вопрос, который вызывает неоднозначную оценку со стороны властей, в отличие от Второй мировой войны, где ясно, что надо делать упор просто на победу СССР. И все, кто не согласен с этой трактовкой, считаются, как назвал их Владимир Путин, «коллаборационистами».

Как вам кажется, насколько нынешние власти могут присваивать себе эту тему — памяти о жертвах репрессий? И чем это опасно?

Политика Российской Федерации в этом отношении амбивалентна. Хоть и есть попытки выделить какие-то средства на памятные мероприятия, создание музеев, нет попытки идентифицировать жертв, создать обобщенную базу данных. Хотя средства на это были выделены. Одновременно — всевозможные попытки скрыть ответственных за эти преступления, закрыть архивы, препятствовать работе историков, которые пытаются назвать как жертв, так и палачей.

Разумеется, в нормальном демократическом обществе государство не должно иметь монополию на построение коллектвной памяти. Коллективная память должна формироваться как сверху, так и снизу. В здоровых демократических обществах она формируется все-таки за счет частных мемориальных инициатив, усилий гражданского общества. Если власть монополизирует право на создание коллективной памяти — это хороший индикатор того, что в обществе что-то не так. И это то, что мы наблюдаем сейчас в России. Такие организации как Международный Мемориал и другие, которые пытаются представить другую точку зрения о советском прошлом, им всячески препятствуют власти. Права этих организаций и людей нарушаются.

Два дня назад Госдума одобрила запрет на «публичное отождествление роли СССР и фашистской Германии во Второй мировой войне». Запрещается также «отрицание решающей роли советского народа в разгроме нацистской Германии и гуманитарной миссии СССР при освобождении стран Европы». Что изменит этот новый закон, учитывая, что в уголовном кодексе уже есть статья о «реабилитации нацизма», которая наказывает за «распространение заведомо ложных сведений о деятельности СССР в годы Второй мировой войны»?

Единственное, что может измениться, это что в международном праве называют «охлаждением» свободы выражения мнений. Есть еще какие-то моменты, о которых нельзя публично выражать свое мнение. Нельзя будет сравнивать идеологию и действия СССР и нацистского режима, например, говорить, что Советский Союз также совершал военные преступления. Или о таких вещах как массовые изнасилования граждан Западной Европы во время освобождения этих земель Красной армией.

Можно ли сравнивать российскую статью о «реабилиации нацизма» и правоприменение по ней с европейскими законами о запрете на отрицание Холокоста?

На бумаге они похожи. Запрет на реабилитацию нацизма — это нечто похожее на законодательство, которое запрещает отрицание Холокоста. Но мы видим, что текст российской статьи и правоприменение по ней не имеет ничего общего с такими законами, как закон Гейссо во Франции (закон от 1990 года, вводящий ответственность в частности за отрицание Холокоста — RFI).

Европейские законы защищают жертв репрессий, а российский закон запрещает «оскорбление государства». В Турции есть закон, который запрещает«оскорбление нации». К эквивалентам этого закона я отношу российскую статью о «реабилитации нацизма».

Есть «самообвинительные»и «самооправдательные» законы. Законы, которые запрещают отрицание Холокоста, попадают в категорию «самообвинительных», а российское законодательство «самооправдательное». С точки зрения международного права оно воспринимается гораздо хуже. Такие законы почти автоматически нарушают свободу слова.