Афганистан: «Без соблюдения прав человека мира не будет»

Во время визита в столицу Франции в начале марта Сима Самар, спецпредставитель президента Афганистана и государственный министр по правам человека и международным отношениям, выступила в Парижской школе политических наук Sciences Po. В интервью журналисту французской редакции RFI Ромену Мелькареку она рассказала о месте и роли прав и свобод человека в мирном процессе в Афганистане.

Афганская министр по правам человека Сима Самар в парижском институте Sciences Po 5 марта 2020. RFI/Romain Mielcarek

Сима Самар по профессии врач. Однако большую часть свой жизни она занимается защитой прав человек. Сима Самар — создатель ассоциации «Шухада», которая оказывала помощь афганцам в Пакистане, в частности, женщинам во время советской интервенции в 1980-х годах. Эта правозащитная организация курирует сегодня шестьдесят школ в двух странах, Афганистане и Пакистане. В 2001-2003 годах Самар входила во временное правительство, где занимала пост министра по правам женщин. С тех пор она не перестает заниматься этими вопросами как в своей стране, Афганистане, так и за рубежом, в ООН, где она была докладчиком по вопросам соблюдения прав человека в Судане в 2005-2009 годах.

RFI: 28 февраля США и талибы подписали в Катаре договор, согласно которому все иностранные силы должны покинуть Афганистан в течение 14 месяцев. Талибы, со своей стороны, обязались не угрожать Соединенным Штатам и их союзникам. Что вы думаете об этом документе?

Сима Самар: Этот договор был подписан, и я поддерживаю диалог. Мы должны говорить с нашими друзьями, но также и с нашими врагами. Это гораздо легче, чем воевать. Однако мы не знаем всех деталей договора. Та часть, которая была предана гласности, к сожалению, нас смущает. Мы констатировали, что на четырех обнародованных страницах ни разу не упоминается о «правах человека». Меня это настораживает, ведь если нет прав у человека, мира не будет.

Как Вы можете охарактеризовать сегодняшнюю ситуацию в стране с точки зрения прав человека?

Мы добились большого прогресса. Достаточно посмотреть на то, что происходит со свободой слова. Сегодня можно за нее не волноваться, с ней все в порядке. Раньше, во время правления талибов, об этом даже невозможно было подумать. Ситуация в нашей стране со свободой СМИ сегодня нормальная. У нас еще очень много бедных, однако права на  образование, медицинское обслуживание и жилье уже учитываются. Права человека стали предметом обсуждения в афганских семьях.

Взять хотя бы проблему заключения под стражу без предъявления обвинений. Раньше в стране это была обычная практика. Сегодня такого практически больше не происходит. Удалось если не полностью искоренить пытки, то хотя бы добиться значительного сокращения случаев их применения. То же и со смертной казнью. В последние годы смертные приговоры редко приводились в исполнение, при том что к высшей мере были приговорены 700 человек. Оба эти вопроса очень тяжелые. В сравнении с некоторыми из наших соседей и, несмотря на продолжающуюся войну, прогресс безусловный.

Как вы пытаетесь убедить ваше правительство, силы безопасности, афганский народ в целом в необходимости изменить свой взгляд на эти очень важные и «чувствительные» вопросы в военный период?

Мы многое делали в рамках работы Афганской независимой комиссии по правам человека, которую я возглавляла на протяжении 17 лет. Мы работали с президентом и правительством, поддерживая идею введения моратория на  смертную казнь. Я считаю, что смертная казнь не принесет ни мира, ни безопасности, ни стабильности стране.

Какова ситуация с правами афганских женщин?

В этом вопросе также наблюдается большой прогресс. К сожалению, из-за бедности и отсутствия юстиции, принудительные браки все еще существуют. Эта проблема пока еще не решена. Законный возраст вступления в брак остается 16 лет, что в сущности является легализацией брака детей. Мы с этим боремся. Добиться этого 16-летнего порога уже было непросто, ведь некоторые хотели снизить разрешенный возраст до 10 лет.

Афганское правительство на самом деле понимает необходимость подобных усилий в этих вопросах?

Конечно, и гораздо лучше, чем 2002 – 2003 годах. Сегодня оно не может обойти эту проблему. Сегодня оппозиция и даже талибы иногда говорят о «правах человека».

Если иностранные силы покинут страну, НКО и другие работающие в Афганистане институты смогут продолжать свою работу?

Безусловно, будут определенные трудности в обеспечении безопасности. Однако я считаю, что наши силы безопасности достаточно сильны и что они смогут продолжать свою работу. Именно поэтому я настаиваю на том, чтобы вывод войск проходил «ответственно». Ведь помимо физического вывода иностранных войск, остается вопрос поддержки афганских сил безопасности.