Корморан Страйк и дары смерти: о сериале «Смертельная белизна»
На российском портале Амедиатека стартовал показ нового сезона сериала о Корморане Страйке «Страйк. Смертельная белизна», снятого по мотивам детективных романов авторства Роберта Гэлбрейта. Об этом проекте, а также о том, что роднит Джоан Роулинг (Р. Гэлбрейт — это ее псевдоним) с Федором Михайловичем Достоевским, чье 200-летие мы отмечаем в этом году — размышляет кинообозреватель RFI Юрий Гладильщиков.
Опубликовано:
Компания BBC, которая не всегда снимает самые лучшие детективные сериалы, но делает подавляющее большинство из лучших (все-таки детектив — фирменно английский жанр) выпустила 4-серийную экранизацию четвертого из пяти опубликованных романов Роберта Гэлбрейта о Корморане Страйке и его партнере Робин Эллакотт «Смертельная белизна». В англоязычном варианте — C. B. Strike: Lethal White. В России его демонстрирует Амедиатека. Напомню, что серия романов о частном лондонском детективе Страйке, бывшем военном следователе, потерявшем ногу ниже колена в Афганистане, красавце, любителе пива, публикуется с 2013 года. А сериал «Страйк» снимают с 2017-го.
Пожалуй, это самый известный детективный цикл новейшего времени. Но поскольку, уверен, многие до сих пор не ведают ни о Корморане Страйке, ни об экранизациях романов, сразу скажу о создателе цикла.
Это самый успешный автор XXI века. Роберт Гэлбрейт — один из псевдонимов Джоан Роулинг, подарившей миру (банальное, зато точное определение) Гарри Поттера.
Я не сразу понял, что такое Роулинг. Я читал все ее романы о Поттере — и смотрел все их экранизации. Не мог оторваться. Но поначалу меня покорили только невероятный сюжет и новаторский авторский ход. Роулинг стала первым писателем, заставившим свою аудиторию взрослеть параллельно с героями книг. От одного к другому романы становились все более философскими и, кстати, жестокими. Все более взрослыми. Я мог оценить это, поскольку наблюдал, как воспринимают постепенно выходящие книги о Поттере столь же регулярно взрослеющие дети.
Но по-настоящему я оценил талант Роулинг, когда прочел ее первый взрослый роман — единственный на сей день, сочиненный в жанре социальной драмы: «Случайная вакансия». Я начинал читать его раза два, одолевал сотню страниц, но потом меня отвлекала работа, я должен был взяться за другие книги, имеющие отношение к актуальным экранизациям. И когда спустя полгода возвращался к «Случайной вакансии», вдруг понимал, что полностью забыл, что там происходит.
А все потому, что в первых ста страницах — много коротких главок, в которых описываются быт, идеология, мышление, социально-политические воззрения десятков семей из разных слоев общества, которые сталкиваются между собой в спорах о переустройстве своего небольшого английского городка. Персонажей — сотни. Каждый важен и отчетлив. Только с третьего раза я преодолел эти сто страниц — и понял, что жажду проглотить роман целиком.
Тут-то я вновь вспомнил «Гарри Поттера», где тоже действуют несколько сотен важных персонажей, никого из которых Роулинг не теряет из виду (знаю, что подсчитаны и многочисленные ляпы поттерианы — но они касаются противоречий быта и отдельных сюжетных линий. Но никак не персонажей).
В «Случайной вакансии» все еще серьезнее. Роман — о противостоянии сотен людей на маленьком провинциальном социально-политическом пятачке.
Романы Роулинг замечательны и тем, что в ее персонажах — и тут наконец вспомним и о Роберте Гэлбрейте с его Кормораном Страйком — часто узнаешь своих знакомых, в том числе не слишком приятных. Вы не поверите: однажды я устроил дикий, разнесшийся на половину журналистской Москвы, скандал в одной из ведущих газет и ушел оттуда в знак протеста после увольнения ряда ведущих сотрудников в том числе и потому, что меня бесило новое медоречивое лицемерное начальство, напоминавшее о мерзкой профессорше, столь же медоречивой лицемерке-садистке Амбридж из поттерианы.
Сейчас я сделаю вывод, который безусловно вызовет чьё-то негодование. Я пришел к нему после «Случайной вакансии». Так вот: Роулинг — едва ли не первый автор в мировой литературе после Федора Михайловича Достоевского, обладающий способностью, которую в связи с Достоевским сформулировал культуролог и философ Михаил Бахтин: способностью к полифоническому мышлению.
Специально не проверяю точное определение полифонизма Достоевского по Бахтину. Ошибусь — значит ошибусь. Но хочу проверить свою память. Насколько помню со времен давней учебы в университете, определение звучит примерно так: противоборство равнодействующих сознаний в сфере идей. При этом сознание самого Достоевского — всего лишь одно в ряду многочисленных сознаний его героев, что отличает его от всех других великих писателей, которые смотрели на своих персонажей свысока или, уж точно, со стороны. И даже если ощущали себя внутри ситуации и говорили «мадам Бовари — это я», или «совершенно для меня неожиданно, но несомненно, Вронский стал стреляться», все равно оставляли за собой право на оценку происходящего.
Так вот Роулинг обладает способностью к полифонизму.
Да, в романах Роберта Гэлбрейта его меньше. Но таковы уж законы детективного жанра: читатель должен следовать за логикой расследования. Детективы и их мысли не могут не становиться в таких романах главными. Но я не зря рассказал вам, что такое, на мой взгляд, Роулинг. Потому что и в романах Гэлбрейта много непривычного для детективного жанра психологизма. Это и сделало детективную серию Гэлбрейта знаменитой. Пара Корморан Страйк — Робин Эллакот, пожалуй, одна из лучших в современной детективной культуре наряду с агентами ФБР Малдером и Скалли из «Секретных материалов» и журналистом Микаэлем Блумквистом и гениальной хакершей Лисбет Саландер из трилогии шведского писателя Стига Ларссона «Миллениум». Ларссон рассчитывал написать десять книг, но умер. Теперь кто-то то ли пишет, то ли уже написал продолжение. Ой, опасаюсь я этих неавторских продолжений.
Но вот оценят ли достоинства романов Гэлбрейта те, кто смотрят их экранизации? Не знаю. Роулинг в сериале — исполнительный продюсер. Но эту должность часто присваивают в фильмах и сериалах важным для них актерам или авторам, чтобы попросту повысить их гонорар (сценарий, кстати, не Роулинг).
Романы про Гарри Поттера в кино тоже слегка кастрировали, но лишь для того, чтобы упаковать толстые тома в рамки фильмов. Кстати, достаточно длинных, особенно для юной аудитории, которой они и были предназначены. Но юная аудитория терпеливо высиживала по два с половиной часа, которые отнимала у них каждая серия поттерианы. Потому что для юного человека (вспоминаю себя в детстве) важно, чтобы любимые им книги были перенесены на экран с максимальной дотошностью.
А вот с романами Гэлбрейта BBC не церемонится. Неужели Роулинг на это наплевать? У сериала высокие оценки на киноманских сайтах. Но это лишь заставило меня задуматься о реальной значимости этих оценок. Кто их выставляет? Может, люди, не читавшие Гэлбрейта — по той простой причине, что вообще не умеют читать?
Возьмем «Смертельную белизну»: все покоцано, как выражалась некогда Рената Литвинова. Второстепенные, важные для романа персонажи, малоразличимы, лишены своих историй и индивидуальных черт. Характеры и предыстории основных героев тоже предельно упрощены, хотя (редкий плюс сериала) главные актеры Том Бёрк и Холлидей Грейнджер подобраны, на мой взгляд, точно. Я даже готов отнести к достоинствам сериала тот факт, что на главную женскую роль взяли актрису с фамилией Грейнджер. Помните фамилию героини поттерианы Гермионы?
Но этого мало. Очень мало.
И главное: то, что осталось от сюжета, переставлено из начала в конец и обратно, хотя Роулинг и ее друг Гэлбрейт профессионально выстраивали в романе хичкоковский саспенс — нервное ожидание непонятного. А те сцены из романа, которые оставлены, переписаны примитивным языком.
Эта экранизация напоминает дайджест. В начале 1990-х у нас начал выходить русский вариант самого многотиражного журнала на свете (тираж чуть ли не тридцать миллионов) со словом «дайджест» в названии. Он стал, в частности, перепечатывать и мои кинотексты. Хотя мне за это пересылали гонорар — во времена, когда после распада СССР сгорели все сбережения — я взбесился. Ладно бы мои тексты просто сокращали, оставляя суть. Дайджест — это краткий пересказ: куда денешься? Но даже те абзацы, которые перепечатывали полностью, некто переписывал самым что ни на есть дремучим языком. При этом над текстом в этом журнале стояла не чья-то, а моя фамилия. В итоге я позвонил главному редактору и потребовал, чтобы журнал больше не использовал мои рецензии и статьи.
Точно так же экранизации романов Гэлбрайта уродуют и тексты Роулинг.
И где, кстати, личные предпочтения Роулинг, от домашних до политических, которые столь очевидны в романе Гэлбрейта «Смертельная белизна»? Она явно любит кошек и лошадей и не очень-то собак (не согласен: люблю всех животных). Не любит консерваторов, но и левых (я тоже стараюсь быть независимым). Она за политкорректность — но это вовсе не значило, что двум важным второстепенным героиням из романа стоило менять расовую принадлежность. Роулинг и без того достаточно — причем разумно — политкорректна.
Сижу перед экраном и пожимаю плечами: зачем?
РассылкаПолучайте новости в реальном времени с помощью уведомлений RFI
Подписаться