Чеховские мотивы. В прокат вышел фильм Владимира Мирзоева «Как Надя пошла за водкой»

Несколько лет назад Владимир Мирзоев снял по сценарию Ирины Васьковской для альманаха новеллу с былинным названием «Как Надя пошла за водкой». Прошло время, и режиссер понял: такое масштабное приключение тянет на полный метр. Так новелла превратилась в роман.

Фрагмент афиши фильма "Как Надя пошла за водкой" © DR

Девушка Надя (Надежда Игошина) приводит ночью домой молодого человека, с которым накануне познакомилась на тусовке. Старшая сестра Нади, Вера (Евгения Соляных) сурово выговаривает Наде — до того момента, пока из соседней комнаты не появляется не до конца проснувшийся похмельный гость по имени Алексей (Евгений Цыганов). Суровые сентенции Веры разбиваются о новое чувство — нового знакомого безумно жаль, потому что он пьющий и несчастный в браке. Обычная российская история в женском изводе: любить — значит жалеть. Чем несчастнее мужчина — тем крепче женская страсть.

У Алексея есть жена по прозвищу Псина. Псина — женщина-диктатор, женщина-деспот, а вырваться от нее нет никакой возможности. Чтобы начать новую жизнь в доме сестер (а вопрос ставится именно так с самого начала), Алексей должен смело назвать Псину Псиной в глаза. Это, с точки зрения сестер и его собственной, будет  первым отважным поступком, знаменующим новую эру.

Большая часть действия происходит у сестер на даче — на старой «профессорской» даче с большой застекленной верандой и просторным лесным участком. Эта дача — символ стабильной обреченности, из которой, как правило, выхода нет, а спасения ждать неоткуда и не от кого. Но вырваться непременно хочется. Московская квартира продана —  Вере всю жизнь отчаянно хотелось повидать Венецию, а где еще было взять деньги? На что ушла большая часть денег от продажи квартиры —  бог весть, но остатки запрограммированно ушли на Венецию. Которая, кстати, разочаровала — ну а как еще может быть, когда у взрослого человека сбывается детская мечта?

Чеховское «В Москву! В Москву!» здесь трансформировалось сначала «В Венецию! В Венецию!», а потом, когда Венеция не спасает от тоски, —  «В любовь! В любовь!» Любовь тут — третья, младшая сестра Веры и Надежды. Чеховым в фильме пахнет с самого начала, и очень отчетливо. Разница лишь в том, что вместо трех сестер здесь две, а вместо Москвы —  стремительно деградирующий Алексей, которого надо как можно скорее спасать, не то Псина его замучает окончательно. Как у Чехова, казалось бы, в «Трех сестрах» нет ужасов окружающей действительности —  они долетают в виде слегка зашифрованных посланий —  то в виде Наташи, то в виде выстрела, сразившего Тузенбаха, так в картине Мирзоева нет никаких видимых причин двух милым женщинам так тосковать, чтобы хвататься за первого же морального оборванца, появившегося на их горизонте. Тем не менее чеховская тоска буквально висит в воздухе —  ею пропитана не только атмосфера «профессорской» дачи, но и диалоги сестер, и исходящее от Алексея чувство неприкаянности. Есть здесь и чеховская Наташа —  сначала невеста, потом — жена Андрея Прозорова. Псина в лаконичном и ярком исполнении Яны Трояновой —  это та же Наташа, только лет этак через 20, когда дети вырастут, муж сопьется, сестры мужа трагически повыходят замуж абы за кого и будут несчастны до гробовой доски. И осмелевший Алексей, бросающий жене в лицо «Ты Псина! Да, ты — Псина!», —  это бунт на полдня протрезвевшего и с утра удачно опохмелившегося алкоголика. У каждого такого есть своя Псина, она — его крест и его спасение, как для сестер — что чеховских, что мирзоевских — спасение есть они сами.

Актерский «квартет» в фильме подобран по-мирзоевски точно и остроумно. Надежда Игошина и Евгения Соляных разыгрывают слаженный дуэт двух хороших красивых женщин, упивающихся собственной неизбывной тоской, одновременно любящих и ненавидящих друг друга. Их амбивалентные отношения совсем обостряются при появлении Алексея, которого сестрам предстоит делить, и почему-то совершенно ясно, что сколько бы ни делили — он все равно останется с Псиной. Троянова играет Псину крупными мазками, несколько даже преувеличенно карикатурно, но эта карикатурность, вошедшая в клинч с сестринской интеллигентской тоской, закрепляет за ней статус хозяйки и Алексея, и ситуации, и жизни вообще. Роль Алексея — несомненная удача Цыганова, которого за небольшим исключением мы привыкли видеть в роли обаятельных симпатяг, перед которым любой женщине трудно устоять. Спивающийся забулдыга, писатель-графоман, Алексей мечется где-то между выжившим повзрослевшим Треплевым и Андреем Прозоровым с явным приближением к Чебутыкину. Едва ли не самый популярный и востребованный сегодня российский актер, Цыганов явно несколько задержался в привычном амплуа симпатяги-любимца женщин, и слава Мирзоеву, что он осветил ему путь немного в другую сторону.

Камерная история сестер, изнывающих от вялотекущей жалости к себе на фоне стремительного 21-го века, —  довольно важная история, потому что изящно сочетает современную проблематику с классическим наследием, выстраивая при этом самостоятельную, на первый взгляд простенькую, но на деле — сложносочиненную конструкцию.