Дама сдавала в багаж гашиш, чемодан, саквояж — о фильме «Крестная мама» с Изабель Юппер

На российские экраны, пока еще не закрытые из-за нового возможного карантина, вышла фирменно французская авантюрная комедия с Изабель Юппер, получившая у нас название «Крестная мама».

Изабель Юппер © Edmond Sadaka/RFI

Сначала эту картину, которая в оригинале именуется La daronne, что я не решаюсь адекватно перевести (у этого французского слова явно есть понятное только носителям языка сленговое значение), наши прокатчики назвали «Наркомама». Тем более, что англоязычное наименование ленты Mama Weed —достаточно простое, дословно это «Хозяйка (мама) травки».

Но потом, очевидно, решили не нарываться на возможные разборки с наркоконтролем и ушли от всякого упоминания наркотиков, предпочтя нейтральное, но вполне забавное название «Крестная мама». Если был «Крестный отец», то отчего не возникнуть «Крестной маме».

Картину снял режиссер Жан-Поль Саломе, которого не отнесешь к французским грандам. Зато он сделал хиты, которые регулярно показывают по нашим кабельным киноканалам: «Арсен Люпен» и «Бельфегор — призрак Лувра», в котором Софи Марсо едва ли не самая красивая за всю свою карьеру.

Первое невероятное впечатление от фильма — Изабель Юппер как таковая. Нет, не ее героиня. Именно актриса. Не стану упоминать, сколько ей лет. Выглядит она фантастически —как минимум на четверть века моложе  своего возраста. Наверное, тут постарались и оператор, использовавший при съемке мягкие линзы, и, возможно, компьютерщики. Но дело даже не во внешнем виде.

Может, я не прав. Но при обилии очень талантливых и зачастую красивых актрис, которых сегодня много и в Голливуде, и во Франции и, кстати, России, все-таки, мне кажется, в каждой кинематографии есть одна, с которой по таланту и психофизическим данным не сравнится никакая другая. Причем их способность создавать изумительные характеры, даже не имея для этого великой сценарной основы, а иногда вроде бы ничего и не играя, совершенно не зависит от их возраста. Причиной — именно талант.

Гранд-дамой Голливуда, на мой взгляд, остается Мерил Стрип. Вот есть все остальные от Джулии Робертс до Скарлетт Йоханссон — и есть Мерил Стрип. Кто-то скажет: подобная оценка банальна. Но мне по барабану, банальна или нет. А во Франции гранд-дама для меня — это именно Изабель Юппер. Тут меня явно обругают многие коллеги, вспомнив и Катрин Денев, и Фанни Ардан, и многих более молодых актрис, включая Одри Тоту. Но согласитесь: их роли последних лет редки и неравноценны. У Юппер значимых ролей в разы больше. Вдобавок она способна сыграть (как опять же банально выражаются, хваля артиста) хоть телефонную книгу — и та тоже вдруг окажется артистическим материалом.

Кстати, я уверен, что актриса подобного уникального таланта появилась сейчас и в России. Она намного моложе Юппер, но уже не относится к юным. Называть ее я не стану, потому что подобный выбор в родной стране заденет многих. Скажу только, что при обилии ролей в театре и кино она не относится у нас к самым популярным. Хотя, конечно, она звезда и очень большая.

Однако, про «Крестную маму». Юппер играет сотрудницу полиции — переводчицу с арабского, транслирующую для начальства переговоры наркодельцов, которые полиция сумела засечь. Не могу оценить произношение Юппер, хотя смотрел фильм с субтитрами. Не знаю арабский, который Юппер осваивала перед съемками несколько месяцев.

Жизнь у героини так себе, хотя она из тех, кто никогда не утратит лица и всегда будет показывать, что живет на все сто. Но обитает она в многоэтажке, где домоправительница — китаянка, и вообще все владельцы квартир, кроме нее, китайцы. Не знаю, как это расценить по парижским меркам, но смею предположить, что район далеко не самый престижный.

Теряющая память старая мать лежит на койке в доме для престарелых — правда, дорогостоящем, но ее собираются выселить, поскольку оплата не поступала уже два месяца (один из примеров ментальной разницы между Россией и Европой: у нас сдать старую мать в дом инвалидов — это позор для семьи. Другое дело, что домов такого класса с такой едой и медицинским обслуживанием у нас нет).

Две взрослые красавицы-дочери героини ведут свою жизнь и постоянно подчеркивают, что помочь ей не могут. Так она и заводит роман с полицейским начальником — своим шефом. Тоже немолодым, но, кажется, ее любящим.

При этом стоит заметить, что героиня Юппер не то, чтобы благородная девица, если вспомнить ее прошлое. То бишь, может, она и благородная в душе, но — воровка с раннего детства. Ее дедушка и бабушка что-то там нелегально перевозили на лодке через Женевское озеро, и наша героиня в этом участвовала с пяти лет. Потом она прекрасно жила со своим мужем, который тоже творил невесть что, пока в 34 года не упал во время водной прогулки мордой в салат «Цезарь» от внезапного смертельного инсульта. И уверяет дочерей, что это были прекрасные годы, хотя только что выплатила последние долги мужа перед налоговой инспекцией, на которые пахала двадцать лет.

Героиню, кстати, зовут Пасьянс. Очень мило!

И вот эта Пасьянс перехватывает на арабском сообщение марокканцев, готовящих перебросить во Францию крупную партию роскошного гашиша. Они намерены его продавать по пять тысяч евро за кило.

Еще до этого известия героиня узнает, что полицейских собак, натасканных на поиск наркотиков, держат на службе ровно девять лет. После чего отправляют в приют. Там их либо кто-то забирает, либо усыпляют. Я надеюсь, этот мой текст не прочтет моя жена и не узнает про такой садизм. Я представляю, как она среагирует, потому что она физически страдает от подобной информации [Во Франции собак «реформируют» после восьми лет службы в полиции, девяти — в жандармерии. После этого ее может взять к себе домой полицейский-кинолог, работавший с ней, либо передать ее в приемную семью, которую он сам выбирает. В случае агрессивных собак, которые признают только одного человека, работающего с ними кинолога, и которые не могут быть переданы в семьи, возникает проблема. Марсельские полицейские решили ее, построив «дом отдыха» для собак-пенсионеров на территории муниципальной полиции, — прим. RFI].

Героиня фильма в каком-то смысле — столь же битая жизнью государственная собака. Она берет пса из полицейского приюта, и они вместе творят чудеса.

Эта собака, кстати, очень похожа на нашу зверскую и ласковую к нам доминантную лайку Рыжу, про которую во дворе мало кто верит, что она девочка. Ее называют кобелиной. Считают немецкой овчаркой — где вы видели рыжую овчарку? Только окрас морды у собаки Пасьянс-Юппер чуточку иной. Ее бывшую полицейскую собаку зовут ДНК. Но это к слову.

Перехватив информацию о доставке в страну крупной партии первосортного гашиша, героиня Юппер: а) вспоминает о том, что ее мать готовы выселить из дома престарелых (в лучшем случае перевести в куда более худшее отделение) и б) догадывается, что машину с гашишем везет из Марокко сын медсестры, которая и ухаживает за ее матерью. Хафид — сын этой медсестры — обречен, ведь полиция его засекла.

Тогда Пасьянс — героиня Юппер — излагает медсестре план, как спасти Хафида и, собственно, присвоить полторы тонны гашиша. Надо спрятать дурь до приезда автомобиля-перевозчика в конечный парижский пункт, не доехав до него.

Не получив товар, его владельцы-марокканцы приходят в ярость (а зря — иначе всё забрала бы полиция, которая отследила маршрут). Между тем, героиня Юппер с матерью Хафида решают найти курево раньше полиции.

Тут самое забавное в фильме. Найдя товар, героиня Юппер, которой палец в рот не клади, начинает продавать его (полторы тонны гашиша!) через убогих дилеров — лишь бы не имели отношения к марокканцам. При этом она притворяется арабкой, носит хиджаб, маскируется — и в полиции тоже ищут арабскую Матрону, как именуют ее дилеры.

Она теперь в полиции сама себя переводит, обдуривая всех во время перехвата телефонных переговоров, включая своего любовника-босса.  Уверяет, будто у арабской Матроны (на деле у нее самой) акцент как из какого-то района Алжира. А вот слово «нищебродство» та чисто произносит по-французски. Отчего? Так качественный французский типичен для тех мест, — объясняет полиции героиня Юппер: портовый город!

Удивительное дело! В который раз ловлю себя на мысли, что кинематограф как таковой и я как зритель сочувствуем удачливым преступникам. Если, конечно, они не убийцы-насильники, а воры (только воры, не грабители, бьющие кастетом по затылку), и если у них есть моральные оправдания для того, чтобы взять чужие деньги. Особенно если это деньги не государства. А других воров. А то и вовсе мафии.

Во французских авантюрных комедиях эта тема — одна из вечных. Она, кстати, перешла, и во франко-канадское кино — читайте нашу рецензию на фильм квебекского классика Дени Аркана «Как отмыть миллион».

Когда в фильме «Крестная мама» все стало слишком хорошо для героини Юппер, я распереживался. Ведь теперь по всем сюжетным законам должно стать хуже.

Дальнейшие сюжетные повороты фильма комментировать не стану: их много. Не все достоверны.

Но что не простишь картине, которая нравится?