Печальная мелодия для романтического саксофона — о фильме «Жизнь на перемотке»
Кино живет сейчас по особым законам. Но хватает поводов для удивлений. В европейских онлайн-сервисах выходит французский фильм режиссера Антони Марсьяно «Жизнь на перемотке» — в оригинале Plaу. В России он появился раньше. В большом прокате Франции и Канады фильм возник в начале года. Но пандемия растворила его в атмосфере. По сути именно сейчас — его мировая премьера. Но вот главное, о чем нужно сказать: режиссер сам не понял, что за картина ему удалась.
Опубликовано:
Основа «Жизни на перемотке» Антони Марсьяно в том, что в начале 1990-х парижская семья дарит своему 13-летнему сыну видеокамеру. С этого момента он начинает воспринимать мир через ее глазок — прямо как Ларс фон Триер.
В начале фильма и еще один раз в финале главный персонаж обращается к зрителю с программной речью. Прошло-де четверть века и настала пора пересмотреть, что же он своей камерой наснимал. В финале он добавит: я двадцать пять лет прятался за камерой, а сегодня я впервые посмотрю жизни в глаза.
Это, конечно, литературщина. А говоря более грубо: сценарно-режиссерская лабуда. На нее не стоит обращать внимания, чтобы не испортить впечатления от фильма.
А в нем, право, есть на что обратить внимание. Он снят естественно и натурально. Поскольку камера — допотопная, то и все кадры — почти квадратные: формат 4 на 3. Актеры — тоже естественны и очень обаятельны. Школьных съемок не слишком много, и это к счастью, поскольку для фильма они наименее важны. Режиссер Антони Марсьяно легко и просто разбирается с ученическими видеоопытами своего героя: мама попросту отбирает у него камеру, поскольку из-за увлечения съемками он стал плохо учиться. И обещает вернуть ее, когда он исправит оценки.
Так мы сразу перескакиваем в старшие подростковые годы персонажей — а тут уже все интереснее.
Например, главный герой с хохотом обнаруживает в комнате у девушки из их компании, которая ему нравится, диск с фильмом «Элен и ребята». Атас! Ведь этот французский сериал стал в 1990-е культовым среди наших тогдашних не только подростков, но и малолеток. В Элен были влюблены и мальчики, и девочки. Сериал, кстати, считался культовым почти во всей Европе и обрел несколько продолжений. Как приятно вспомнить — хотя я-то сам видел только кусочки сериала! Кто теперь о таком знает? Кстати, слегка постеснявшись, герой и героиня исполняют в кадре под караоке основную песню Элен.
Следующий ударный момент: записанные героем (наверняка в свое время самим режиссером фильма Антони Марсьяно) детали финального матча чемпионата мира по футболу 1998 года, когда Франция (чемпионат проходил у нее дома) победила Бразилию 3 : 0, Зидан забил два мяча, а Франция впервые стала чемпионом мира по игре в ногомяч и вдруг ощутила себя единой нацией.
Тут режиссер Марсьяно не удержался от пафоса и вложил в уста одного из персонажей, которого записывает на свою видеокамеру главный герой, слова, которые тогда во Франции произносили многие.
Дело в том, что в футбольной сборной Франции еще в начале 1970-х играли только белые игроки. Исключением был знаменитый защитник Мариус Трезор. Я тогда как раз начинал активно смотреть футбол и, как и все болельщики многонационального, патриотически обожающего страны Африки СССР удивлялся: как это в сборную Франции отобрали человека другого цвета кожи?
Победа Франции в 1998-м стала важной для страны еще и потому, что решающие голы забил Зинедин Зидан, родившийся в Марселе в семье переехавших во Францию в 1953 г. выходцев из алжирской Кабилии (тогда — французской). А в составе сборной было много ярких игроков, представлявших не только континентальную Францию, но и ее бывшие владения, от океанских островов до севера Африки.
Поэтому в кадре один из персонажей (а все смотрят решающую игру не на стадионе, куда было не попасть — да и дорого, а на огромном экране на гигантской площади) с восторгом произносит: это исторический день: нет больше ни черных, ни белых, ни богатых, ни бедных, ни арабов, ни евреев. Мы все — чемпионы!
И третий важный элемент фильма: Барселона.
В «Жизни на перемотке», где персонажи уезжают в Барселону небольшой компанией (что главный герой продолжает снимать), столица Каталонии выглядит эпицентром красоты и романтики, веры в то, что жизнь будет непредсказуемо и нескончаемо прекрасной.
Это невольно вызывает (не люблю отчего-то это слово, но) улыбку, ведь для меня лично эпицентр романтики и любви — Париж (в скобках замечу, что я оценил это не сразу. Поначалу город на меня давил). Помните недавнюю серию фильмов про любовь в конкретных городах, состоящую из новелл, снятых лучшими режиссерами мира? Чем она открывалась? Фильмом именно про Париж: Paris, je t'aime — «Париж, я люблю тебя». А юные парижане, оказывается, находят романтику в Барселоне.
Но самое интересное дальше. Брат, сестра, их друзья — все становятся неудавшимися студентами. Бросают университеты. Не хочу. А чего же ты хочешь? Не знаю: путешествовать, узнавать мир. Может, начну фотографировать.
А пока развозят пиццу.
А ведь и я о похожем мечтал, но с поправкой на то, что жил в стране закрытых границ, деньги которой не конвертировались. Поэтому вполне всерьез чуть не ушел в рыбаки (мой добрый знакомый уже вел переговоры с северными сейнерами — а у меня после трех лет работы уже было журналистское имя), пытался записаться на лето в археологические партии.
Но назад к фильму. Главный герой начинает играть в любительских спектаклях: его маленькая труппа гастролирует по скромным городкам. И хотя выступления успешны, невольно вспоминаешь один из самых популярных в СССР комедийных хитов с Пьером Ришаром «Укол зонтиком», где его персонаж в таких же паршивых декорациях выходил на сцену лишь в финале, чтобы получить по лбу и мгновенно удалиться за сцену.
В любом случае, трудно избавиться от мысли, на которую наводит фильм: вся сколько-нибудь образованная молодежь Парижа не желает делать буржуазную карьеру. Она мечтает об артистическом будущем независимо от того, есть ли для нее основания. Персонажи фильма готовы пожертвовать всем. Любыми банковскими карьерами и устрицами. Чтобы стать актерами, режиссерами, писателями, фотографами. Ведь нет ничего хуже буржуазной тоски.
«Жизнь на перемотке» Антони Марсьяно — фильм о печали человеческой судьбы. Сам режиссер этого не понял. Но режиссеры часто сами не понимают, что творят.
Как вчера мы были молодыми. И как казалось, что мы и сегодня все такие же молодые. А время ушло. Как хочется жить не то, чтобы неправильно, но не ради того, чтобы зарабатывать деньги на прокорм. Как хочется жить небуржуазно. Как верится, что ты талантлив и все вокруг талантливы. Как хочется заниматься творчеством, даже не стать знаменитым, а просто получать удовольствие от жизни. Как хочется верить в то, что в перерывах от творчества жизнь будет непрерывными летними каникулами с романтическими свиданиями и клубными дискотеками. А глядь — уже 40. А там и 50. Дальше — больше. И кто тот старый хрыч, который употребил слово дискотека? Еще бы сказал: вчера у нас был танцевальный вечер.
На моем журфаке МГУ был гигантский курс — человек двести пятьдесят. И там учился Сергей Чесноков. Мы не дружили — просто здоровались. Возможно, он был самым талантливым на курсе. Он снимал на камеру тех, кто ему близок — делал примерно то же, что и герой «Жизни на перемотке». Он открывал и демонстрировал таланты друзей — без него почти все они вскоре утратили свое обаяние.
Через год Сергей погиб, разбившись на вертолете, откуда вел съемки.
РассылкаПолучайте новости в реальном времени с помощью уведомлений RFI
Подписаться