Здесь живется трудно, но дышится легко. О сериале Эдуарда Оганесяна «Чики»
Стриминговая платформа more.tv завершила показ минисериала «Чики» Эдуарда Оганесяна. Публика, окрыленная открытым финалом, уже начала потирать руки в предвкушении второго сезона, но исполнительница одной из главных ролей Ирина Горбачева свела все надежды на нет, твердо заявив, что продолжения не будет.И это очень разумно. Потому что все, что авторы хотели сказать – они сказали, а говорить дальше — только портить уже сказанное.
Опубликовано:
История четырех подруг — проституток на трассе близ маленького южного городка заканчивается ровно там, где и должна: Жанна (Ирина Горбачева), Марина (Алена Михайлова), Люда (Варвара Шмыкова) и Света (Ирина Носова) выходят в «большую жизнь» каждая по отдельности, каждая в свою. Хотя вот только-только вместе пытались начать общую. Жанна, вернувшаяся из Москвы на алом мини-купере с бизнес-планом в голове, подбивает подруг организовать в городке фитнес-клуб. Хотела было в Москве, да там конкуренция слишком жесткая. Недолго поразмыслив, девицы упархивают от своего сутенера Валеры (Виталий Кищенко) и принимаются искать деньги на проект. Все восемь серий мы наблюдаем, как российская жизнь ставит крест на всех более или менее здравых, амбициозных и честных планах.
На протяжении фильма героини обрастают одним за другим прекрасными принцами, которые, как выяснилось, в этом городке живут довольно кучно (черт, а не махнуть ли в тот городок?!) — по крайней мере на каждую бывшую проститутку приходится по одному, а больше и не надо. Впрочем, одна из героинь оказывается за решеткой, но этого до такой степени следовало ожидать, что даже и не очень-то ее жалеешь. Тем более что нет никаких сомнений в благополучном исходе ее невеселого приключения.
Все три принца как на подбор. Один — местный мент (звезда инстаграмма Антон Лапенко), другой — трижды отсидевший зек (Иван Фоминов), третий — благородный увалень-экскаваторщик Костя (Стивен Окснер). И что самое приятное и даже самое, наверное, главное — что нас даже не пытаются водить за нос, уверяя, что такое может случиться, что мир полон хороших людей и вообще без надежды не жизнь, а мука.
Историю четырех незадачливых бизнесвумен из южного полукавказского городка авторы начинили таким невероятным количеством проблем и смыслов, что, кажется, отпала необходимость какое-то время вообще смотреть отечественное кино. Начинается фильм как бодрая и довольно стандартная для телевизора история о Золушках. Разве что профессия Золушек хоть и стандартная, но для телевизора непривычная. И зрителю-сибариту даже в голову не придет, что эти четыре девицы «с пониженной социальной ответственностью» — это четыре маленьких демиурга в юбках с местного вещевого рынка. Четыре девушки, явившиеся в пространство небольшого этнически сложного городка, чтобы построить в нем модель общества со всеми наболевшими и накипевшими, вызывают городок на арену, где ведут борьбу Добро со Злом. Привычная патриархальная жизнь городка, наткнувшись на современные требования, бунтует, разламывается, держится из последних сил зубами за старые устои, но вынуждена все-таки слегка потесниться.
На первый взгляд кажется, что сильно. На самом деле это — иллюзия. В России, как известно, за 20 лет меняется все, а за 200 — ничего. Помыкавшись в поисках свободы, девушки остаются с тем, с чем и должны были остаться. Трое обретают счастье с принцами, четвертая, самая яростная бунтарка, какое-то время посидит в камере прежде чем или образумится, или уедет из города. Концовка, заряженная оптимизмом, не должна сбивать с толку — ваше место, девушки, при мужике, на кухне, в детской. Не хочешь так – посиди за решеткой. Или что — все-таки лучше при мужике?
Жанна, Света, Марина и Люда — это еще и четыре падших ангела, взбунтовавшихся против диктата сатаны и захотевших опять в безгрешную жизнь. У трех героинь это вроде бы получается, четвертая не в силах избежать искушения и как только она соглашается с предложением сутенера Валеры (который тут главный пособник Зла) вернуться к прежнему занятию, как дорога к нормальной жизни для нее закрывается.
В городке жизнь будто бы застыла, время словно остановилось. Здесь отец ищет для сына костюм супермена, но кроме костюма джигита, ему ничего предложит не могут. Здесь женщина должна немедленно заткнуться, если муж не разрешит ей говорить. Здесь женщина — лишь объект плотского наслаждения, а у матери пытаются отобрать ребенка только потому, что он любит переодеваться в женское платье. Сюжетная линия, связанная с сыном Жанны, Ромкой (Даниил Кузнец), тут одна из наиболее удачных — хотя бы потому, что тему половой самоидентификации ребенка раньше никто не поднимал. Считалось как самой собой разумеющимся, что в мозгах у тебя то же, что ниже пояса, и вести себя ты должен только так, как тебе это «ниже пояса» и диктует. «Я гей?» —спрашивает маму 10-летний Ромка, наслушавшийся страшных баек о том, что бывает с мальчиками, которые в отсутствие родителей наряжаются девочками.
Боже храни стриминговые платформы, которые пока могут себе позволить и такие темы, и непарламентскую лексику в фильмах. Кстати, если кого-то не устраивают смачные выражения, которыми перемежают свою речь жители российской глубинки, — милости просим, можете включить опцию запикивания и будете слушать институт благородных девиц. Но лучше, конечно, без запикиваний — здесь обсценная лексика вполне уместна, и не только потому, что, дескать, так разговаривают в жизни (этот распространенный аргумент как раз очень слаб), а потому, что очень здорово вписывается в общий язык фильма.
Не зря на афише фильма — арбуз. Он сочный и яркий, как южная жизнь. И полосатый, как жизнь любого человека. Все персонажи живут в густой привычной реальности, и эта реальность — главный пункт притяжения фильма. Героини словно плещутся в ней, разбрызгивая кругом южные ароматы и запахи любви, в котором тонут робкие писклявые голоса: «Так не бывает!» Конечно, не бывает. Где вы видели застенчивого порядочного мента в городе, где половина населения — кавказцы-бандиты? Где вы видели трижды судимого интеллигента с сердцем матери Терезы? Где вы видели такого честного священника — не вороватого и не лицемера? Где вы видели наконец таких блаженных проституток? Ну так вам никто и не обещал правды. Вам обещали честность, а она не всегда равна правде. А честность — она в той прямоте, с какой авторы отваживаются говорить о сегодняшних проблемах, многие из которых — как прыщи на душе думских тетенек вроде Яровой и Мизулиной.
Правда вымысла может быть совершенно иной на вкус, чем правда жизни. В «Чиках» настолько правдивы характеры, настолько естественны разговоры, настолько узнаваемы типажи, что сам по себе сюжет не так уж и важен. Уже и трудно вспомнить, когда в нашем кино или сериалах было столько органики, когда можно было смотреть и не вздрагивать каждые пять секунд от фальши диалогов, от переигрываний и недоигрываний, от кривой морали и от видов Москва-сити из окна героини. Эдуард Оганесян, больше известный как художник, погрузил действие сериала в красочную реальность, позволив ей порою вольно играть в условность. Ощущение свободного пространства, воздуха — главное достижение всей сериальной команды. Не забыв снять шляпу перед режиссером и немалой группой продюсеров — Рубен Дишдишян, Федор Бондарчук, Денис Горшков, Юлия Иванова, Вячеслав Муругов, Максим Рыбаков, — все же первым делом расшаркаемся перед актрисами — Ириной Горбачевой, Варварой Шмыковой, Ириной Носовой и Аленой Михайловой. Какая-то буквально звериная органика, высший пилотаж профессии. Думается, услышим еще не раз и не два об этих актрисах. Впрочем, Горбачеву все и так уже знают, но тут она в несколько ином амплуа — женщины сильной, независимой, с бунтарским характером. Правда, ее героиня среди всего этого цветника — самая уязвимая драматургически. Представить себе женщину с таким характером годами стоявшей то на трассе, то в гостинице, работавшей под сутенером и полностью от него зависимой, — очень трудно. Образ Жанны — той, какой ее воплотила Горбачева, слишком не вяжется с той историей, которую вручил ей режиссер. Очень уж заметный диссонанс. Но об этом начинаешь думать уже потом, когда посмотришь фильм и настанет время анализа.
И конечно, два слова — о музыке. Иван Дорн сочинил нечто умопомрачительное по ритмике и аранжировке. «Дай всем счастьичка! Дай здоровьичка! Дай им, Боженька, дай немножечко! Дай всем родичам! Дай, ну что же ты! Хоть по-малому, хоть тихонечко!» — умоляет он в начале каждой серии. Это звучит как молитва, как заклинание. За боженьку здесь отвечает отец Сергий (Михаил Тройник), одноклассник Жанны, со школы влюбленный в нее. Он не по-церковному плотоядно посматривает на Жанну, в любую секунду готов бежать к ней на подмогу и готов до посинения спорить, что лучше — «найки» или «адидас». Очень земной и очень возвышенный, непривычно честный и истово верующий — может, хоть ему удастся уберечь подружек от очередных глупостей, вымолить у боженьки счастьичка да здоровьичка настрадавшимся девчонкам? Несмотря на всю яркость и сочность здешней жизни, особо уповать им больше не на что и не на кого…
РассылкаПолучайте новости в реальном времени с помощью уведомлений RFI
Подписаться