Кинособытие: Ромео и Джульетта по-дакарски
Фильм парижанки Мати Диоп «Атлантика», завоевавший в этом году Гран-при жюри Каннского кинофестиваля, вышел в российский прокат.
Опубликовано:
Дебютная полнометражная картина 37-летней Мати Диоп «Атлантика» (производство Франции с участием Сенегала и Бельгии) удостоилась в этом мае Гран-при жюри Каннского кинофестиваля. На всякий случай, напомню, что Гран-при жюри — второй по значимости каннский приз, уступающий лишь Palm D’or — Золотой пальмовой ветви. Это значит, что название «Atlantique» и имя-фамилия режиссера Mati Diop уже запечатлены в истории кино. Хотя я бы сделал оговорку: в киноистории новейшего времени.
Мати Диоп родилась в Париже в артистической семье. Ее отец — музыкант, дядя — достаточно известный режиссер Джибрил Диоп Мамбеди, оба выходцы из Сенегала. Один из фильмов дяди — «Гиены» — был отобран в 1992-м в конкурсную программу все того же кинофестиваля № 1 в Каннах. Другой — «Туки-Буки» — получил в 1973-м приз ФИПРЕССИ на кинофестивале в Москве.
То есть про дядю кто-то слышал и у нас. Теперь многие узнают и про его племянницу Мати Диоп, ведь премьеры ее «Атлантики» прошли в нескольких городах России, а в Москве картину демонстрируют двадцать пять кинотеатров. Все же в нашем прокате что-то радикально изменилось. Трудно представить, чтобы еще пять лет назад столько кинотеатров взялись показывать фильм без звезд, действие которого происходит в Сенегале, а среди африканских актеров почти нет профессионалов.
Да-да, несмотря на свое парижское происхождение Мати Диоп решила вернуться к корням и сделать картину про приокеанский Дакар и один из его бедных пригородов.
«Атлантика» — безусловно авторское кино. Особенность режиссуры Мати Диоп — соединение трудно соединимых стилей и жанров. Быт местных рядовых жителей зафиксирован со всей тщательностью псевдодокументальной камеры — в таком стиле, даже иногда не зная об открывшей этот стиль датской «Догме», работают теперь все уважающие себя режиссеры, даже многие голливудские.
Русский трейлер фильма «Атлантика»
Безусловно веришь, что наблюдаешь за реальной сценой, как реальные рабочие поскандалили с реальным прорабом. Они возводят крутой небоскреб рядом с другим крутым небоскребом Дакара — двойником знаменитого отеля «Парус» в Дубае, но им уже три месяца не выплачивают их грошовую зарплату. Кстати, на самом деле такого «Паруса-2» в Дакаре нет, он нарисован на компьютере, и это повод сходу заподозрить: а не является ли «Атлантика» не вполне реалистической картиной?
Безусловно веришь в реальность нищего дакарского пригорода. Даже если люди живут в двухэтажных каменных домах, кажется, будто эти дома — сараи. Потому что обстановка внутри — убогая, а у главной героини, 17-летней девушки, нет даже зеркала, чтобы прихорошиться, а только его осколок, который она терпеливо зажимает в руке. Жилища, кстати, словно бы собраны из лего — из крупного серого мусорного кирпича, между которым прорехи. Может, это спасает от жары. Но кажется, будто люди вселились в брошенные новостройки. Вдобавок все дороги перед домиками немощеные, разбитые и на них — кучи мусора.
Быт и обычаи выглядят иными, чем у нас. Иным кажется сам цвет фильма. В нем нет клубов пыли, но кажется, будто пыль в «Атлантике» покрывает все: людей, дома, сам океан и даже главенствующий здесь песок. Поэтому основной цвет цветной «Атлантики» — мутно-песочный и серый (Атлантический океан — абсолютно серый).
Иными кажутся и обычаи. Например, главной героине говорят, что если та не будет ласкова по телефону с будущим мужем, то он еще до ее беременности заведет вторую жену. Или: ту же героиню родители жениха принуждают пройти в клинике проверку на девственность.
Но куда больше узнаваемого. Провинциальные подруги героини, которая сама невинность и скромность, завидуют ей, что та выходит за сынка богача. И болтают (и лишь отчасти в шутку), что мечтают стать его второй женой. По ночам тусуются в прибрежном баре, куда иногда приходится тайком от родителей выбираться из дома через окно. Он для небогачей, зато с музыкой. Они делают селфи и выкладывают их в соцсети. Носят такие короткие юбки, что это скорее длинные майки.
В баре — в телевизоре на заднем плане — в рекламе звучит тема из «Лебединого озера». Ее потом искусно обыгрывает за кадром композитор «Атлантики» — электронщица из Сенегала Фатими Аль Кадири. Тревожная музыка говорит о том, что героиня, которая вроде бы должна радоваться замужеству, совсем не рада.
И уж, конечно, узнаваемо социальное расслоение — еще более жестокое, чем у нас. В «Атлантике» его символ — вереница внедорожников на грязной улочке между несчастными домами.
На этом фоне — сюжетные сюрпризы. Во-первых, «Атлантика» оказывается лав-стори в духе «Ромео и Джульетты». Героиня, девушка из бедной семьи, любит не своего богатого циничного жениха, которого, не веря своему счастью и грядущему благополучию, каким-то образом заарканили для нее родители, а бедного юного парня. Одного из тех, кто пахал на стройке и кому отказали в выдаче трехмесячной зарплаты.
Во-вторых, парень от отчаяния отправляется вместе с друзьями на поиски лучшей участи по океану в Испанию. Вот вам собственно грубая Атлантика. Хотя плавание не показано. Откройте географические карты и проверьте, каково расстояние между Сенегалом и Испанией. Это вам не приток Атлантики — Средиземное море. Но и в нем тонули сотни беженцев из Африки, пытавшихся достичь Греции, Италии, Испании на консервных банках. А парень главной героини отправился даже не на консервной банке (так называют прогнившие катера) — на рыбацкой лодке.
В-третьих, лодку вроде бы находят перевернутой во время шторма, и никто не выжил. Но одновременно приходят свидетельства, будто парень главной героини вновь появился неподалеку. Он шлет ей sms-сообщения. Ладно бы только это: по ночам в тела подруг героини вселяются некие призраки погибших. И сразу десять подруг с белесыми глазами мертвецов бросаются атаковать прораба, задолжавшего деньги рабочим-строителям.
Короче: я был уверен, что «Атлантика» — социальная драма. Но и предположить не мог, что социальность сочетается в картине с детективом (начинаются преступления!) и мелодрамой в духе «Призрака» с Патриком Суэйзи и Деми Мур. Социальная драма перетекает в мистический триллер.
Еще одна особенность «Атлантики»: это фильм про эмансипацию. Эмансипация — она и в Африке теперь эмансипация. Никаких больше вторых жен. И даже первых. Главная героиня эмансипируется и становится самостоятельной. Ее финальные слова за кадром: эта ночь будет навсегда со мной. Теперь я знаю, кем стану — самой собой. Я — Ада.
И про мистику. В новорусском кино ее много, но она искусственная. В американском на ней строятся все ужастики, она пугает, но это тоже фальшь. В «Атлантике» именно мистические сцены покажутся кому-то фальшивыми, и я согласен, что над ними стоило бы поработать чуть дольше. Но надо понять, что для ряда культур призраки, переселение душ — почти бытовое явление.
На этом построил свою карьеру режиссер из Таиланда Апичатпонг Вирасетакул (он же Апитчатпонг Вирасетакун), ставший в какое-то время любимцем Каннского фестиваля. Его называли главным киногением современности. После того, как он завоевал в 2010 году главный приз — Palm D’or — за фильм с длинным названием «Дядюшка Бунми, который помнит свои прошлые жизни», многие забивали пари: выигрывал тот, кому удастся верно произнести его имя-фамилию. Уважаемый мной коллега-критик Олег Зинцов пошел тогда еще дальше: он мог произнести название исландского вулкана Эйяфьядлайёкюдль, из-за извержения которого накануне Каннского фестиваля 2010-го было временно парализовано авиасообщение над Западной Европой.
Про Вирасетакуна теперь говорят мало. Надеюсь, Мати Диоп не постигнет та же участь. Хотя честно признаюсь: я воспринял ее безусловно достойный фильм умозрительно. В душу он не проник — как проникли души некоторых погибших в тела девушек из «Атлантики».
РассылкаПолучайте новости в реальном времени с помощью уведомлений RFI
Подписаться