Издатель сборника антивоенных стихов «Понятые и свидетели»: «Это поэтические свидетельства для будущего суда»

В тель-авивском издательстве книжного магазина «Бабель» вышел поэтический сборник «Понятые и свидетели». В него вошли стихи, написанные русскоязычными поэтами в первые пятьдесят дней войны, развязанной Россией против Украины. Среди авторов сборника — Линор Горалик, Всеволод Емелин, Александр Кабанов, Мария Степанова и Алексей Цветков. Книга посвящена памяти последнего. Русская служба RFI поговорила с издателем книги Евгением Коганом.

Евгений Коган, издатель сборника "Понятые и свидетели". © dr

RFI : Поэтический сборник «Понятые и свидетели» вышел через два месяца после начала войны. Как получилось, что его удалось так быстро выпустить? Как родилась идея такого издания?

Евгений Коган: К нам с проектом издательства сборника стихов, написанных в первые дни войны, обратились друзья (имена некоторых живущих в России авторов не называются из соображений безопасности. — RFI). Мы, конечно, согласились. Тем более, что у нас самих тоже была такая мысль. Так появился сборник «Понятые и свидетели» с подзаголовком «Хроники военного времени». «Понятые и свидетели» — фраза из стихотворения израильской поэтессы Лены Берсон, оно тоже есть в сборнике. В этой книге много известных имен — Линор Горалик, Вадим Жук, Катя Капович, Всеволод Емелин, Роман Лейбов, Аня Старобинец, Юлий Гуголев, Дмитрий Веденяпин, Мария Степанова, Андрей Бильжо, другие. Алексей Цветков — это последняя сделанная им самим подборка, он принимал участие в ее составлении, и книга посвящена его памяти. Александр Кабанов из Украины.  Есть и авторы, совсем новые в стихосложении, которые никогда до этого не писали стихов. Но война на них повлияла так, что родились тексты.

Некоторые писатели во время войны замолчали, другие, наоборот, стали писать больше, чем раньше. Все это война. В подзаголовке есть слово «хроники», что означает документирование событий в реальном времени. Когда были созданы эти стихи?

Они писались в первые пятьдесят дней войны. За исключением стихов Александра Кабанова, которые были написаны раньше, до войны, и оказались пророческими.

«Понятые и свидетели. Хроника военного времени» © DR

То есть, это действительно, хроники. Вернемся от подзаголовка к заголовку. «Понятые и свидетели». Кого составители или авторы считают свидетелями, кого понятыми?

Мы все свидетели. В аннотации написана фраза, которое многое объясняет:

«Поэтам удалось преодолеть парализующее онемение, и такие разные голоса, негодующие, проклинающие, полные боли или иронические, звучат как грозный античный хор, как свидетельство обвинения на грядущем суде».

Эта фраза, «свидетельство обвинения на грядущем суде», мне очень нравится. В ответ на мой вопрос, что делать, если мы бессильны что-либо изменить, об этом говорил еще в 2014 году мой друг N.: «Все, что мы сейчас делаем, все наши действия должны быть направлены на собирание документов для грядущей Гааги».

Сегодня это особенно актуальные. Все эти тексты, в том числе и поэтические свидетельства, — потрясающие документы времени. Поэтому мы все свидетели. И обвинители, я бы сказал.

В книге есть тексты исключительно поэтические, и некоторые даже можно назвать лирическими, а есть документальные свидетельства. Мне кажется, документировать эмоции — очень важно, чтобы впоследствии можно было бы понять, что происходило в дни этой чудовищной войны. Наш сборник — одна из таких попыток документирования.

Обсуждение этого сборника не может обойти тему «кэнселинга» русской культуры и споров о том, нужно ли сегодня русским писателям себя выражать или, наоборот, молчать.

Я считаю, что если русский писатель сегодня чувствует необходимость себя выражать, то он должен это делать. Если он считает, что он должен молчать, то он должен молчать. Я не верю в «кэнселинг» какой бы то ни было культуры — русской, еврейской, украинской, французской, немецкой.

Я уверен, что не все, но многие сегодня в Украине не хотят слышать русскую речь и видеть русские тексты. Сейчас, когда на людей падают бомбы, все, что они говорят, они делают правильно. Они имеют на это право. Когда закончится война, мы разберемся, мы договоримся. Но если сейчас они хотят «кэнселить» русскую культуру, это их право, и это можно понять. Что касается всего остального, я не верю, что культуру можно отменить. Как прекрасно говорил один наш друг, — даже когда рушатся цивилизации, остается культура. Во время Второй мировой войны в СССР исполняли Вагнера.

Какое-то время русских писателей и поэтов не будут читать и воспринимать?  Ничего страшного. Я не вижу проблемы в том, что кто-то не хочет что-то читать. Проблема сейчас только одна — на украинские города падают русские бомбы. А все остальное мы как-нибудь переживем.

Будет ли продолжение?

Да, мы сейчас готовим второй сборник. Я очень надеялся, что война закончится раньше, и его не будет. Но он будет. Мы работаем над тем, чтобы там было много украинских авторов. Есть авторы, которые хотят в этом участвовать, и спасибо им за это. Александр Кабанов, например, великий украинский поэт, абсолютный патриот Украины. Он и сейчас в Киеве, и пишет там на русском языке блистательные тексты. Это, кстати, тоже к вопросу о «кэнселинге».