Париж, Париж: французская биографическая мелодрама «Эйфель»
На экраны вышла, как справедливо утверждают рекламные анонсы, «масштабная историческая мелодрама» — французский фильм «Эйфель». Ее ждали многие. Но после просмотра картины, сделанной режиссером Мартином Бурбулоном, приходишь к выводу, что гений инженерной мысли Гюстав Эйфель, создатель парижской башни, впоследствии названной его именем, заслуживал лучшей киноучасти. В чем проблема, анализирует кинообозреватель RFI Юрий Гладильщиков.
Опубликовано:
У фильма «Эйфель» есть предуведомление: это вольная интерпретация, вдохновленная реальными событиями. О’кей, так тому и быть.
Итак в 1886 году знаменитый к тому времени инженер Гюстав Эйфель категорически отказывается строить на заказ ту самую башню, которая вскоре станет главным символом Парижа — города, в котором и прежде символов было столько, что завидовали Рим и Лондон.
Он хотел строить метро. Но изменил решение, когда случайно встретил на общественном мероприятии свою первую любовь — а той идея башни явно нравилась. Дальше пойдут ностальгические нырки в прошлое, платонические романтические свидания в настоящем и собственно строительство уникального инженерного сооружения, которое почти сорок лет оставалось самым высоким архитектурным творением в мире.
В главных ролях один из лучших французских актеров Ромен Дюрис и новомодная после сериала «Сексуальное просвещение» Эмма Маккей.
В какой-то момент фильм решает дать представление о том, какие именно революционные технологии использовал Эйфель, чтобы придать своей башне устойчивость. Но — мельком.
Само по себе масштабное строительство будущей Эйфелевой тоже завораживает. Для воссоздания грандиозной стройки использованы иные — теперь уже современные — технологии. Компьютерные. Располагай подобными Гюстав Эйфель, он бы, наверное, мог и не строить свою башню. Он просто сотворил бы ее в виртуальном пространстве и убедил в ее реальности как парижан, так и весь остальной мир.
Есть в фильме и то, что именуется историческим контекстом. Во-первых, рассказано, что башня изначально задумывалась как временная — только на период существования Всемирной выставки в Париже 1889 года. Вообще-то принято считать, что ее сохранили только потому, что — к изумлению многих — она сходу привлекла туристов и начала приносить городу барыши. Но в фильме сам Эйфель во время монтажа приказывает рабочим сменить болты и гайки на заклепки — чтобы металлическую конструкцию Эйфелевой стало невозможно разобрать.
Во-вторых в какой-то момент отцы города Парижа, поручившие Эйфелю строительство башни, замораживают, как выразились бы теперь, ее финансирование. И Эйфель вкладывает в дело все свои средства, ведь рабочие, не получая зарплат, уже начали бунтовать.
В-третьих, башней недовольны жители Парижа. Прямо у стройки организованы манифестации.
Но все это в фильме лишь фон для основной любовной композиции. Все тонет в мелодраме. Причем выдуманной. Сами создатели фильма говорят, что история любви Гюстава Эйфеля — это романтическое допущение.
Лично я невероятно взбодрился, когда узнал, что выйдет фильм «Эйфель». Эйфель в инженерном мастерстве — всё равно что Эйнштейн для физики. Таких гениев в инженерном искусстве металлоконструкций было, пожалуй, лишь двое: Гюстав Эйфель да наш Василий Шухов. Его башня, тоже из стальных заготовок и тоже названная его именем — Шуховская, которую можно найти в Москве на Шаболовке, некогда была символом советского телевидения. То, что она сейчас полузабыта (естественно: символы Москвы — это прежде всего Кремль, Красная площадь и Собор Василия Блаженного) — огромная глупость.
Но это лирическое отступление.
К теме: ну было же интересно понять и узнать психологию и философию великого Гюстава Эйфеля! Ну это же не просто великий инженер. Это невероятный артист, художник. К моменту создания будущей Эйфелевой он уже выстроил несколько мостов, железнодорожных вокзалов, а также, что интересно, ряд железных домов. Причем по всему миру.
Так почему же этот гений инженерии не продолжил, как все прочие родственные ему профессионалы, строить вокзалы и мосты или, как он желал в Париже, метрополитены? Он стал бы одним из пионеров их создания.
Отчего истинную славу Эйфелю принесли, строго говоря, бессмысленные, изначально некоммерческие по сегодняшним представлениям проекты? Каркас Статуи свободы в Америке. Железные дома в глухой на тот момент глубинке Третьего мира — это теперь они приманка для туристов, а тогда не существовало даже понятия «Третий мир» — оно возникло лишь во второй половине XX века. Зачем он взялся за опасный проект будущей Эйфелевой?
Ясно, почему. Эйфель творил желаемое. В его душе сражались инженер с художником. Все его изначально бессмысленные постройки — исключительно артистический акт, жест самовыражения. Но эти жесты зачастую приводят к поразительным финансовым последствиям. Ван Гог или, скажем, Гоген умерли нищими. Сколько десятков миллионов евро стоит сегодня каждое их полотно? Эйфелева, как мы уже заметили, почти сорок лет оставалась самым высоким сооружением в мире. Даже в СССР нового мирового рекордсмена — Останкинскую телебашню — всё еще сравнивали с Эйфелевой. Сколько миллиардов приносят ежегодно Франции и конкретно Парижу не только Эйфелева, но и сувениры с ее изображением, статуэтки, которые продают на набережных Сены и т. д.?
Далее. Но ведь действительно против башни во время строительства выступали и народ, и элита. Они были против того, чтобы «высотка» испортила исторический облик города (ага, зато Париж согласился во второй половине 1900-х на узкий небоскреб, который теперь торчит вставным не зубом даже, а агрессивным клыком, искажающим вид на исторический центр с Монмартра).
Известна байка про Мопассана, который то ли в реальности, то ли в легенде бежал от Эйфелевой. А чтобы спрятаться от нее, которая видна отовсюду, постоянно обедал в расположенном на ее первом уровне ресторане. Ведь это единственное место в Париже, откуда не видна Эйфелева. Впрочем, героем этой байки кого только ни называют. Например, Оскара Уальда, который тоже провел свои последние годы в Париже и похоронен теперь на Пер-Лашез.
Насчет «видна отовсюду» — это тоже вымысел. Эйфелеву в Париже, при всех ее размерах, еще поди угляди. Она выглядывает лишь с нескольких точек. Узкие парижские улочки, заполненные изумительными домами с деревянными ставнями и мансардами, Эйфелеву закрывают. Киноманы давно издеваются над изображениями Парижа в голливудском кино, согласно которому Эйфелева якобы торчит из каждого парижского окна.
Но меня интересует другая история, связанная со строительством Эйфелевой. Представляете, что испытывали жители прилегающих к стройке районов (а в Париже все компактно), когда на протяжении трех лет, с 1886-го по 1889-й, постоянно слышали лязг металла, звук пил, на смену которым теперь пришли болгарки, вздрагивали от грохота разгружаемых металлических деталей. И звук при этом охорашивал эхом весь Париж с высоты в сто, потом двести, потом триста метров.
Я понимаю, почему жители конца XIX столетия вышли на манифестацию протеста.
Вот про это бы снять картину. Про реальную жизнь гениального инженера-артиста Гюстава Эйфеля.
Но создатели фильма пришли к умозаключению, что эта реальная жизнь не заинтересует современного зрителя. И решили привлечь его мелодрамой — не французcкой даже, а мексикано-индийской.
А нельзя было выбрать для своих коммерческих мелодраматических кинодействий иного героя? Зачем же было так подставлять великого Эйфеля, который и теперь приносит вам дивиденды? Ну, Эйфель. А был бы помещенный в ретродекорации Мольер, Робеспьер, Бонапарт, Дега, Моне, Мане, Растиньяк, комиссар Мегрэ, Жан Габен, Жан Маре или кто-то другой — хоть что-нибудь бы изменилось? Гюстав Эйфель превратился в фильме про себя в вымышленного персонажа.
РассылкаПолучайте новости в реальном времени с помощью уведомлений RFI
Подписаться