Суперкино по-французски: 20 лет легендарному фильму «Амели»
В российский прокат — в ситуации ковида и в отсутствие голливудских премьер — повторно выпустили суперхит режиссера Жан-Пьера Жене «Амели» — в оригинале «Le fabuleux destin d’Amélie Poulain». В этом году легендарному французскому фильму, сделавшему мировой звездой актрису Одри Тоту, исполнилось 20 лет. Почему он до сих пор впечатляет, проанализировал кинообозреватель RFI Юрий Гладильщиков.
Опубликовано:
Стартовавший на днях Каннский фестиваль знаменит не только кинооткрытиями, но и своими недооценками. Одна из самых главных в недавней истории — недооценка в 2001 году «Амели». Французский фестиваль отверг, не включив в свою программу, французский же фильм. А тот вскоре не только отобрал у мирового кинопроката почти сто пятьдесят миллионов в пересчете на доллары, но и заработал пять оскаровских номинаций. И до сих пор остается на главном мировом киноманском сайте imdb.com фильмом № 117 в истории кино. Это очень высокое место, учитывая, что оцениваются все сотни тысяч когда-либо сделанных картин.
Не будет преувеличением заявить, что «Амели» — одна из самых знаменитых французских картин XXI века. И уж точно — культовая. Культовыми обычно считаются ленты, сделанные для узкого круга ценителей. Если говорить о Франции, то это, к примеру, работы Леоса Каракса, чья «Аннетт» только что выступила в почетной роли: фильм открытия Каннского фестиваля 2021-го.
Но бывает и так, что взаимоисключающие понятия культовый и кассовый (фильмы Тима Бёртона, Питера Джексона, создателя «Амели» Жан-Пьера Жене) не противоречат друг другу.
«Амели» — картина про юную прекрасную (нет, просто симпатичную, нет, все же красивую — эти дискуссии из фильма всегда продолжались и после сеанса) официантку Амели, которая одинока, обитает на Монмартре, но в сущности — в мире фантазий и вовсе не стремится погружаться во внешний мир. Зачем стремиться в мир, где все, в частности (и, кстати, до сих пор) заворожены этой леди Дианой, когда есть, например, Ренуар? Да-да, тот, который живописец.
Но случается нечто (в подробности входить не станем), что приводит Амели к радикальной идее: хватит сдаваться на милость судьбы! Пора сказку (собственные фантазии) делать былью! Бескомпромиссная девушка решает творить счастье собственными руками — счастье окружающих.
С помощью хитроумных подтасовочек она начинает перекраивать внешний мир так, чтобы все хорошие люди осуществили свои прекрасные мечты, а плохие навсегда заткнулись и удалились на вечный покой в дальние зашторенные комнаты.
Понятно, что самое трудное — это обрести счастье личное. Амели, активно перестраивая окружающую реальность, все еще побаивается подлинного живого Парижа. Пусть даже он под ее влиянием становится всё более сказочным. Поэтому она опасается отдаться любви — с таким же одиноким чудиком, как она сама.
Чудик — тот еще фрик. Занят 24 часа в сутки. Трудится на двух работах. Обе такие, что вы не поверите. Первая — продавец в порношопе (при этом он равнодушен к порнухе). Вторая — еще круче: скелет в аттракционе «пещера ужасов».
Оставшееся время он отдает хобби, которое сродни третьей работе: коллекционирует неудачные фотографии. Те, что люди в раздражении разрывают и выбрасывают возле фотоавтоматов. И — главное — пытается разгадать тайну странного фотоманьяка, чьими раскуроченными автопортретами усеяны полы всех фотоавтоматов Парижа. Зачем он так часто — и столь неудачно — делает снимки своего лица, причем переходя из одного фотоавтомата в другой?
Двум чудикам удастся преодолеть взаимобоязнь. К счастью — теперь уже зрителей — все завершится немыслимым хэппи-эндом.
Отечественная публика отлично знает, что такое кино- и телечернуха. «Амели» — редкостный вариант невероятной светлухи. Конечно, не все так просто. Ведь «Амели» снял Жан-Пьер Жене: лучший киновыдумщик современности наряду с Тимом Бертоном и Терри Гиллиамом и соавтор (наряду с Марком Каро) черно-черно-юморных «Деликатесов» и «Города потерянных детей» и автор мрачнейшего «Чужого-4: Воскрешения».
Выдумщик + иронист + человек с мрачным мироощущением — смесь не адская, конечно, но весьма перченая.
Так что «Амели» — фильм гораздо более хитрый, чем кажется на первый взгляд.
В нем достаточно черного юмора: взять хотя бы смешной эпизод гибели мамаши нашей героини — на мамашу свалилась с собора туристка, решившая покончить с собой. Или любовные взаимоотношения героев: он пытается нежно пощекотать ее за шейку, подкрадываясь к ней сзади в виде скелета в пещере ужасов — и она в ответ склоняет милую головку на скелетово плечо.
В фильме каждый эпизод — ироничен и филигранен. Каждый кадр — законченная картина. Париж — не реальный, а чуточку комиксовый. Там использован принцип Интернета: если кадр «кликает» на кого-то из героев, мы тут же видим эпизодик из его прошлого или будущего. Но в любом случае, это редкий случай действительно приятного кино. От голливудского сладкого кино — тошнит. От «Амели» — нет.
Спустя три года, в 2004-м, на экраны вышел следующий фильм Жан-Пьера Жене «Долгая помолвка». С той же, уже признанной звездой, Одри Тоту, а также Жан-Пьером Даруссеном, Андре Дюссолье и, что неожиданно, Джоди Фостер.
Это экранизация романа детективного классика Себастьена Жапризо. Действие параллельно развивается в 1917-м, на французско-немецком фронте Первой мировой войны, и в 1920-м. В решающем для Первой мировой 1917-м французы наказывают пятерых своих пацифистов. Но не казнят, а выгоняют в нейтральную зону перед немецкими окопами — на верную погибель.
Свидетели происшествия — как и персонажи «Амели» — каждый со своими тараканами. В 1920-м свидетели убеждены, что все пятеро погибли, в то же время отмечая, что произошло много необъяснимого. Девушка Матильда, хромоножка из-за полиомиелита, жених которой был среди наказанных, чувствует, что он не умер, хотя для оптимизма нет никаких оснований. И предпринимает самостоятельное расследование, надеясь докопаться до окопной правды.
Амели и Матильда — близнецы-сестры.
Амели действует по принципу: хорош сдаваться на милость судьбы! Надо сказку делать былью! Творить счастье собственными руками! Она — ангел-хранитель. «Долгая помолвка» — фильм про то, что у всех нас, если мы не негодяи, есть ангел-хранитель. Но его возможности не бесконечны. Чтобы он смог спасти, нужна дополнительная помощь земной Амели-Матильды, которая настолько верна своей любви (и настолько верит в спасение любимого), что способна перевернуть мир.
Как и «Амели», «Долгая помолвка» — для гурманов. Самое замечательное — неповторимые фантазии режиссера Жене, который вновь, после «Амели», сделал фильм в жанре сказки и сконструировал на экране Париж, который лишь наполовину похож на себя. В этот раз начитанные зрители оценили, что Жене воссоздал: 1) знаменитый по романам Гюго рынок Чрево Парижа, на месте которого теперь респектабельный район Ле-Аль, и 2) железнодорожный вокзал d’Orsay, здание которого давно превращено в знаменитый музей импрессионистов.
В этом фильме Жене вновь соединяет мрачное — в данном случае фронтовое или неполиткорректное — с забавным.
Пример: Матильда едет в инвалидной коляске (совсем уже, наверное, бедняжка, разболелась, ходить не может), останавливается перед ступеньками, легко встает, складывает коляску, изысканно хромая, спускается с нею — и опять садится и едет дальше. Неполиткорректно? А по мне, так мило.
Самое оптимистическое творение мирового кино 2001-го? «Амели». 2004-го? «Долгая помолвка».
РассылкаПолучайте новости в реальном времени с помощью уведомлений RFI
Подписаться