«Оскар» как предчувствие
В Лос-Анджелесе в 93 раз вручили кинопремию «Оскар». В этом году был особенный «Оскар» — из-за пандемии роскошное гламурное действо сменилось домашними посиделками за столиками, да еще и рассредоточенными по нескольким точкам. Главным призером воскресного вечера стала «Земля кочевников» Хлои Чжао — у нее награда за лучший фильм и за лучшую режиссуру.
Опубликовано:
Ну кто там говорил, что нынешний «Оскар» пойдет по пути наименьшего сопротивления новой этике и облагодетельствует сплошь афроамериканцев и представителей сексуальных меньшинств? Да, главная кинопремия мира склонна учитывать ветры перемен в обществе, но уверенность многих в том, что «Оскару» уже давно ничего больше не надо, изумляют своей ограниченностью и недальновидностью.
В этом году был особенный «Оскар» — из-за пандемии роскошное гламурное действо сменилось домашними посиделками за столиками, да еще и рассредоточенными по нескольким точкам. Казалось, что дух кино на время вернулся сюда, сбросив с себя лишние блестки и мишуру. Когда-то «Оскар» таким и был — милой внутрицеховой премией, достаточно камерной и по-тихому праздничной. Стивен Содерберг, которого пригласили режиссировать церемонию, сделал упор на этом старинном формате, который выглядел ностальгически-привлекательно, но наверняка расстроил поклонников пышных действ.
Но для тех, для кого «Оскар» не мишень для насмешек, а серьезное околокинематографическое событие с участием не последних людей в киномире и не последних фильмов в мировой киноиндустрии, результаты оказались ожидаемыми. И это тот случай, когда «ожидаемый» — знак качества.
«Земля кочевников» Хлои Чжао объявлена лучшим фильмом, а сама Хлоя — лучшим режиссером. Режиссерка китайского происхождения стала второй женщиной в истории кино, победившай в этой номинации, — первой была Кэтрин Бигелоу, и первым режиссером — представителем желтой расы. Об этом даже несколько боязно говорить — тотчас же найдутся скептики, усмотревшие в этом дань политкорректности, но отмахнуться тут легче легкого, потому что «Земля кочевников» уже заняла свое место в ряду шедевров. Картина о глубинной Америке с ее дорогами, об измученных этими дорогами людях с разной степенью оптимизма/пессимизма, с главной героиней — пенсионеркой, выброшенной на обочину американской мечты, — по степени эмоциональной достоверности едва ли не лучшее, что случилось в американском кино за последние много лет.
Фрэнсис Макдорманд, получившая четвертого «Оскара», сыграла героиню, ставшую во многом олицетворением сегодняшнего настроения в Америке с ее неожиданной растерянностью и усталостью, но и силой, которая — уверены — поможет ей выстоять. Макдорманд — актриса огромной интеллектуальной глубины, позволяющей ей видеть и доносить до зрителя самые скрытые, самые потаенные нюансы характера, ума, души. А пересечения героини с такими же, как она, отвергнутыми (бОльшая часть из которых — реальные люди с реальными судьбами), выводит фильм на уровень высоких обобщений и размышлений о месте обычного человека в минуту глобального неспокойствия.
Большинство наблюдателей активно желали победы Энтони Хопкинсу, сыгравшему в фильме «Отец» Флориана Зеллера состарившегося интеллигента со стремительно развивающейся болезнью Альцгеймера. События, разворачивающиеся в фильме, мы видим глазами угасающего старика, все меньше способного отличить реальность от больного воображения.
Хопкинс — несомненно, великий актер, его игра — это поразительное по естественности проживание в кадре. Это естественность какого-то нутряного, почти физиологического уровня, когда набор актерских средств равен набору всех человеческих жизненных эмоций. Награда Хопкинсу — едва ли не единственная неожиданность нынешней церемонии. Большинство склонялось к тому, что «Оскар» пойдет по пути «Золотого глобуса» и представит трогательное шоу с награждением посмертно Чедвина Боузмена за главную роль в картине «Ма Рейни: мать блюза» (в оригинале название звучит как «Ma Rainy’s Black Bottom», что в переводе примерно «Ма Рейни. Черная задница», но прокатчики решили обезопасить себя, дав более чем нейтральное название), как это сделала Ассоциация голливудских журналистов. Но академикам, видимо, показалось, и правильно, что это уже перебор, и «Оскар» живым все-таки важнее.
Другое дело, что за бортом оказался Гэри Олдмен с его действительно выдающейся игрой в картине «Манк» Дэвида Финчера, где Олдмен сыграл знаменитого сценариста Германа Манкевича, создателя драматургической основы «Гражданина Кейна». Этот филигранный ретро-фильм о реальном вершителе кинематографа, его интеллектуальном двигателе, о том, как человек, творящий искусство, легко превращается из творца в убийцу, оказался несправедливо обойден вниманием «Оскара», хотя стал лидером по количеству номинаций в этом году — академики отметили оператора Эрика Мессершмидта и художника-постановщика. Отметили заслуженно, но «только этого мало». Если Хопкинс играет своего героя, вжившись в него до донышка, до последней клетки, то Олдмен больше похож на жителя Олимпа, спустившегося, чтобы принять участие в интеллектуальном забеге. Его Манк — гений и воплощение порока, и Олдмен играет его с некоторой долей отстраненности, с холодноватой снисходительностью — своей фирменной интонацией. Вообще «Манк», при всем восхищении «Землей кочевников», оказался слишком утонченным для дедушки Оскара.
Кстати, интересно, что в этом году впервые поменялась очередность — последними получали свои статуэтки актеры, а лучший фильм был объявлен перед ними. Что имелось в виду — надо спросить Содерберга, но со стороны это выглядело как объявление актерского «приоритета» перед всеми остальными профессиями, своего рода оммаж актерскому ремеслу, напоминание о том, что актер — единственный участник кинопроцесса, без которого кино не сбудется.
«Еще под одной» Томаса Винтерберга — единственный лауреат, который вызвал горячие дискуссии. Фильм, ставший одним из фаворитов этого года, многие восприняли как «скверный анекдот». И правда — компания школьных учителей, вычитав, что для счастья необходимо каждый день принимать определенное количество алкоголя, решается на этот эксперимент, — ну ясное дело, смешно и нелепо, а прекрасные актеры, в первую очередь — Мадс Миккельсен — придадут фильму необходимый лоск. Но в действительности проблема гораздо глубже, чем настаивают противники присуждения ему «Оскара». Это не анекдотец, не байка, а великолепно, виртуозно исполненная драма о путях возвращения к самому себе, подзабытому и полупохороненному, о том, что эти пути иногда смертельно опасны. Последняя сцена — отчаянный танец Миккельсена — мощнейший завершающий аккорд, настолько эмоционально сильный, что только за него уже можно давать сразу «Оскара».
И еще одна нехитрая, но важная мысль датского фильма: жизнь — рутина, и сколько ни пытайся навязать ей праздничный флер — ничего не выйдет. Это относится и к «Оскару»: «Оскар» — праздник. Кино — рутина, индустрия, «труды и дни», погоня за прибылью, зрителем, кассовыми сборами. «Оскар» — один день. Кино — вся жизнь.
Нынешний «Оскар» показал многое, и главное — что кинематографический фон сильно и быстро меняется. Уходят времена, когда «Оскар» гнался за блокбастерами, а такие фильмы, как «Земля кочевников», сидели на скамейке запасных. Политкорректность потихоньку откатывается на вспомогательные позиции. Новая этика стареет, на смену ей приходит новейшая.
Ну, еще по одной!
РассылкаПолучайте новости в реальном времени с помощью уведомлений RFI
Подписаться