Переходный кабинет Тихановской как ответ на внутренний кризис в оппозиции

Решит ли недавно созданное Светланой Тихановской правительство в изгнании накопившиеся за два года проблемы — тут эксперты сомневаются, а главное — как вынужденно эмигрировавшие лидеры и сторонники перемен смогут повлиять на ситуацию внутри самой Беларуси?

Светлана Тихановская AP - Bernd von Jutrczenka

Объединенный переходный кабинет во главе с лидером белорусской оппозиции Светланой Тихановской работает уже неделю — он создан на конференции «Новая Беларусь», которая прошла 8 – 9 августа в Вильнюсе. Правда, кабинет еще не полный — несколько портфелей раздадут позже. «Коллективный исполнительный орган» должен «защищать суверенитет и независимость Беларуси и обеспечить транзит от диктатуры к демократии».

В кабинет вошли двое «силовых министров», что вызвало воодушевление у большой части участников конференции и оживило белорусские соцсети. За транзит власти будет отвечать Павел Латушко, экс-дипломат, глава Народного антикризисного управления.

Руководитель объединения силовиков BYPOL Александр Азаров назначен представителем по восстановлению правопорядка. Азаров ушел из МВД Беларуси в звании подполковника, в ГУБОПиК он курировал дела, связанные с торговлей людьми.

Ответственным за внешнюю политику назначен экс-дипломат Валерий Ковалевский, до 2020 года он поработал в МИД Беларуси, посольстве Беларуси в США, был консультантом Всемирного банка. 

«Военным министром» назначен Валерий Сахащик — новая персона в белорусской политике, но хорошо известный и авторитетный офицер в военной среде. В Беларуси дослужился до командира 38-й воздушно-десантной бригады, в 2002 году ушел в запас, но, как говорит, контактов с сослуживцами не терял. Во время протестов 2020 года выходил на митинги в Бресте, в первые дни войны в Украине записал нашумевшее обращение к белорусским военным, участвовал в формировании белорусского добровольческого батальона «Погоня», воюющего в составе ВСУ. В Беларуси на Сахащика завели несколько уголовных дел. На конференции в Вильнюсе он заявил, что силовое решение вопроса свободной Беларуси он считает реальным, хотя надеется, что до этого не дойдет.

Объединение и геополитический раскол

Итак, вторую годовщину беспрецедентных белорусских протестов оппозиция встретила почти объединившись — Валерий и Вероника Цепкало размежевались с бывшими союзниками. Очередную годовщину протестов пришлось, правда, встречать в эмиграции, причем эмиграция за последний год стала массовой — из страны уехали и продолжают уезжать, спасаясь от преследований властей, уже сотни тысяч белорусов.

► Закончилась ли белорусская революция? Два года новому режиму жизни страны

Достижением этих двух лет политический обозреватель Валерий Карбалевич называет «единый центр оппозиции, появившийся впервые за долгие годы борьбы с Лукашенко, — это офис Светланы Тихановской». 

Старая оппозиция, существовавшая до 2020 года, фактически исчезла как политическая сила либо растворилась в новой оппозиции, которая при этом переместилась в эмиграцию, — сказал Валерий Карбалевич на заседании экспертно-аналитического клуба, посвященного годовщине протестов и последним событиям в Вильнюсе. — Можно говорить об успехах в международной политике, оппозиции удалось удержать тему Беларуси в международной повестке дня. Опыт совместных действий и солидарности, который получен с 2020 года, никуда не делся и в нужный момент он может снова заработать.

Проблемой же Карбалевич называет идеологический раскол не только среди оппозиционных лидеров, но и среди протестных масс: 

В 2020-м в (президентскую) кампанию, в борьбу против Лукашенко объединились достаточно разнородные политические силы, с разными взглядами, ценностями и политической ориентацией. Их объединил один тезис — „Кто угодно, только не Лукашенко. Он должен уйти“. Офис Тихановской понимал эту ситуацию и очень долго воздерживался от каких-то четких и ясных политических позиций, заявлений таких позиций, пытался уйти от геополитической ориентации <…>. Но логика геополитического раскола так или иначе привела к тому, что в эмиграции руководству политической оппозиции пришлось делать выбор. Он был сделан в 2021 году — рубежом стала встреча Тихановской и Джо Байдена. А война в Украине окончательно провела линию раскола. И оказалось, что по вопросу отношения к России среди противников Лукашенко, скажем так, нет единства. Оказалось, что определенная часть противников Лукашенко при этом являются сторонниками Путина. И это в определенной мере сейчас раскололо протестный электорат, а Лукашенко пытается максимально на этом сыграть и получить дивиденды.

По мнению Валерия Карбалевича, сейчас для оппонентов Лукашенко самой большой проблемой является возвращение в 2020 год — «найти тот вопрос, который снова объединит». Как считает обозреватель, таковым «мог бы стать вопрос о войне». 

Если бы оппозиции удалось внедрить в массовое сознание белорусов тезис, что Лукашенко — это война, то это могло бы вернуть ситуацию к 2020 году. Но пока я вижу, что сам Лукашенко пытается убедить значительную часть белорусов, что именно он — гарант мира, гарант неучастия белорусов в войне. И в определенной мере это ему удалось. Мне кажется, именно этот вопрос сегодня очень важен в теме идеологического противостояния, 

— считает Валерий Карбалевич.

Угроза имитации политики

По мнению Карбалевича, кризис в оппозиции ожидаем. «Два года нет больших успехов, кризис рождает новые концепты, на мой взгляд, не совсем удачные. Прежде всего я имею в виду концепт о силовом разрешении [политического] кризиса [в Беларуси] — мне эта идея кажется достаточно сомнительной в современных условиях», — заявил он. «Запрос на радикальные настроения, на силовое решение удовлетворен. Ответом на этот запрос стало появление в кабинете двух силовиков. Прежде всего, набравшего популярность Валерия Сахащика. Но меня, например, это абсолютно не радует», — отметил политический обозреватель. 

«Я видел, какой резонанс имели радикальные заявления — на эти высказывания зашкаливала поддержка. С каким энтузиазмом встретила публика Сахащика! Эти настроения сейчас доминируют в оппозиционной среде. Как эти настроения трансформировать в реальную политику? Разговоры о создании белорусской армии за границей — ну как-то меня это смущает по многим причинам. Не говорю уже, что это может просто оттолкнуть от оппозиции большую часть сочувствующей публики внутри Беларуси. Потому что народ боится гражданской войны. И это нормально, нормальный инстинкт выживания», — сказал политолог.

Что касается перспектив переходного кабинета, то Валерий Карбалевич опасается, что «чрезмерно завышенные ожидания людей могут не оправдаться». 

Я тут вижу определенную, так сказать, игру что ли, имитацию полноценной политики. Вот объявлено, что этот переходный кабинет будет исполнительным органом власти, протоправительством, а будет еще Координационный совет в роли протопарламента… И у нас будет президент в изгнании, правительство в изгнании, парламент в изгнании, можно, конечно, дальше строить эту игру — Конституционный суд в изгнании, Верховный суд и так далее. Но какими механизмами эти хорошие идеи можно транслировать на жизнь в Беларуси? У меня тут серьезные сомнения. Реальная возможность у этого кабинета — это создавать программы, которые можно будет реализовать в будущей демократической Беларуси. Вот собственно и все. Боюсь, как бы игра в имитацию серьезной политики не затянулась и не превратилась именно что в игру. Люди ведь ожидают, что это как-то повлияет на внутриполитические процессы. А как это реализовать? 

— сказал Валерий Карбалевич.

Вместе с тем, как считает политический обозреватель, кабинет позволил сконцентрировать вокруг Тихановской какую-то часть оппонентов: 

У Тихановской есть то, чего нет у других центров. Внутренняя и международная легитимность Тихановской пока не подвергается сомнению. Те, кто не вошел [в союз с офисом Тихановской], оказываются вне оппозиционного мейнстрима. Она остается главной фигурой оппозиции.

Победы пока не одержал никто

Что касается внутриполитической жизни в самой Беларуси, то там, как считают эксперты, тоже продолжается кризис: репрессии, увольнения, эмиграция, раздавлены все НГО. 

«Все это продолжает поддерживать атмосферу внутреннего напряжения в обществе, которое не снимается. Власти не видят конца своей политики — остановки уже не будет. Можно было попробовать поставить точку за два года несколько раз — но нет. Напряженность на том же высоком градусе, но сейчас она спрятана под тяжелой крышкой», — замечает Роза Турарбекова, кандидат исторических наук, независимый эксперт, ранее преподаватель кафедры международных отношений БГУ. По ее мнению, 2020 год — это начало социальной мобилизации белорусов, которая продолжается и сегодня, но выражается сейчас в массовой эмиграции. 

Продолжающиеся репрессии свидетельствуют о неустойчивости системы. Да, в Беларуси сейчас атмосфера страха, но в первую очередь этот страх там — наверху, 

— сказала эксперт.

Андрей Казакевич, доктор политологии, директор института «Палiтычная сфера», также уверен, что белорусская система не оправилась от шока августа 2020 года. 

Та авторитарная система, которая существовала практически весь период независимости, была все-таки разрушена в 2020 году. Какие-то остатки, конечно, есть, сам Лукашенко остался, но возвращения к предыдущему состоянию, к предыдущему социальному консенсусу и какой-то вот такой стабильности не произошло. И сейчас мы переживаем уже два года поиск какого-то нового баланса, какой-то системы, которая могла бы заменить старую. Мы видим радикализацию властей в их риторике, внутренней, внешней политике и так далее. Но мы не видим стабильности и устойчивости. <…> Мы в какой-то степени находимся [по-прежнему] внутри шторма — и он затягивается. Причем это неожиданно для всех сторон. Большинство предполагало, что будет победа либо в эту, либо в ту сторону. Но пока в полной мере о таком говорить не можем. Это открывает большие риски для страны и большие вызовы для всех политических субъектов, но при этом оставляет и возможности для всех альтернативных сил,

— полагает политолог Андрей Казакевич.