Григорий Тамар: «То, что произошло 7 октября, — это намного шире, чем захват заложников, это акт геноцида»

Армия Обороны Израиля (ЦАХАЛ) и служба безопасности Израиля ШАБАК в понедельник сообщили об освобождении военнослужащей Ори Мегидиш, находившейся в плену у ХАМАСа с 7 октября. После освобождения 19-летняя Ори была тайно доставлена в больницу «Сорока» в Беэр-Шеве. Только после инструктажа о том, что она может рассказывать о пережитом, было объявлено о ее освобождении. По последним данным, в плену 240 заложников, среди которых не только израильтяне, но и граждане других стран, которые удерживаются в разных местах в секторе Газа.

Освобожденная израильская военная Ори Мегидиш ( на фото в центре) вернулась домой. © Ho / AP

Среди тех, кто уже более трех недель находится в плену или пропали без вести, есть малолетние дети. Фотографию пятилетней Амелии Алони из Явне, похищенной 7 октября боевиками ХАМАСа, опубликовала на своей странице в инстаграме британская актриса Хелен Миррен. Миррен, сыгравшая роль Голды Меир в фильме «Голда», присоединилась к кампании в поддержку Израиля и к требованиям вернуть домой удерживаемых ХАМАСом заложников.

Освобождение заложников — одна из самых сложных задач, которая стоит сейчас перед израильтянами. Об этом говорят специалисты, отмечая, что в истории Израиля не было такого числа похищенных людей. Спецслужбы не обсуждают публично детали операций по освобождению.

Русская служба RFI поговорила на эту деликатную тему с военным экспертом, капитаном запаса израильской армии Григорием Тамаром.

RFI: Многие ожидали, что только после освобождения заложников начнется наземная операция. Но судя по всему это будет происходить одновременно. Хотелось бы узнать ваше мнение как специалиста.

Григорий Тамар: Чем жестче будут действия израильской армии, чем больше будет физическое давление на ХАМАС, чем скорее израильские спецслужбы начнут ликвидацию политического крыла ХАМАСа за рубежами  Израиля, тем больше шансов, что наши граждане вернутся домой.

После пресс-конференции в больнице одной из заложниц, которую освободили, было много споров, стоило ли устраивать эту пресс-конференцию, учитывая что у обеих женщин в заложниках остаются мужья. Каково ваше мнение по этому поводу?

Я считаю, что это была очень хорошо разыгранная информационная спецоперация террористической организации ХАМАС. И те, кто повелись на эту уловку, лили воду на мельницу ХАМАС. Произошло это из-за очень низкого уровня профессионализма некоторых политических назначенцев в руководстве среднего звена в государстве.

ХАМАС периодически вбрасывает видео заложников. В том видео, что было опубликовано в пондельник, 30 октября, заложницы обращаются к руководству Израиля.

Я считаю, что это нужно рассматривать как спецоперацию ХАМАС для оказания психологического давления на израильское общество.

Очень многие допускают фундаментальную ошибку, исходя из предпосылки, что ХАМАС — это субъект. Это не так. Как с Гитлером никто не договаривался в апреле 1945 года, так и с ХАМАСом никто не будет ни о чем договариваться.

Нужно понимать, то, что произошло 7 октября, — это намного шире, чем захват заложников, это акт геноцида. Захватом заложников занималось огромное количество террористических организаций, с некоторыми из которых различные государства, спецслужбы, структуры, организации вели переговоры. То, что произошло на границе с Газой, — это череда военных преступлений, которые не укладываются в сознание современного человека.

Я бы хотела вернуться к вопросу освобождения заложников. Как известно, они находятся у различных террористических группировок. Это осложняет задачу освобождения?

Некоторые из пленников, по предварительным данным наших спецслужб, находятся вообще в руках уголовных элементов на территории сектора Газа.

Действительно, израильская армия и спецслужбы столкнулись с ситуацией, когда им приходится решать задачу, которая никогда не стояла ни перед одной армией, государством и спецслужбами за всю историю войн. И мы эту задачу решим так, как решали раньше нерешаемые задачи. Мы доказали миру, что можно побеждать в войне на два, на три фронта. Мы это неоднократно демонстрировали.

Несколько дней назад в Дохе видели израильский самолет. После того, как он вернулся в Израиль, и выяснилось, что глава «Моссада» Давид Барнеа в выходные посетил Катар, где обсуждал с высокопоставленными чиновниками пути освобождения заложников. Значит ли это, что переговоры продолжаются?

Сейчас ведутся переговоры по разным вопросам опосредованно, есть очень много тем, которые обсуждаются. Например, что будет с Газой после того, как ХАМАС будет уничтожен. Но это не переговорный процесс, который обсуждает вопросы прекращения огня, потому что военно-политическое руководство заявило публично и открыто, что целью этой войны является уничтожение ХАМАС.

Сейчас очень много муссируется тема, можно ли обменять заложников по принципу «всех на всех». Но еще раз подчеркиваю, это делается ХАМАСом не для того, чтобы добиться освобождения своих людей, им это абсолютно не важно. Это делается для того, чтобы попробовать каким-то образом ослабить военное давление на свои подразделения в результате этой военной операции. ХАМАС находится на грани разгрома, он это понимает. Единственное, что может его спасти, это переговоры. Но переговоров о прекращении огня не будет.

Родственники заложников требуют от правительства, чтобы их близких вернули домой. Их состояние и их требования можно понять. Работают ли с ними психологи, контактируют ли с ними представители руководства страны?

Вы абсолютно правы. Мы не имеем никакого морального и юридического права подвергать какой бы то ни было ревизии действия родственников заложников. Все, что они делают, они имеют на это полное право.

С ними работают психологи из волонтерских организаций и общественных структур. Но очевидно, что правительство демонстрирует свою полную несостоятельность. Премьер-министр и высшее политическое руководство полностью себя дискредитировали в глазах народа. По завершении войны они заплатят политический счет.

В ситуации с заложниками существенную роль играет информационная составляющая. Израиль здесь, если не проигрывает, то и не выигрывает.

Израиль не может выиграть информационную войну ни при каких обстоятельствах, бессмысленно стремиться ее выиграть. Нужно выигрывать войны на поле боя так убедительно, чтобы никакая информационная война не имела никакого значения, как это сделал Израиль в 1967 году.