Робер Дуано: музыка парижских улиц
Фотография нема, в ней не слышно музыки. Но это не относится к тем случаям, когда фотоаппарат держит в руках Робер Дуано. В Парижской филармонии до 28 апреля проходит выставка под названием «Дуано и музыка». На протяжении всей жизни великий фотограф снимал парижских уличных музыкантов, звезд послевоенного джаза, певцов квартала Сен-Жермен и композиторов золотого века французского шансона.
Опубликовано: Отредактировано:
Слушать - 09:10
Страница с подкастом этого выпуска передачи для экспорта RSS и скачивания находится здесь.
Отнести творчество Робера Дуано (1912–1984) к какому-либо направлению или стилю невозможно. Он не был ни авангардистом, ни сюрреалистом, впрочем, как ни странно, реалистом и документалистом в строгом смысле этого слова он тоже никогда не был.
Как только его ни называли — «мастером ироничного репортажа», «певцом парижских улиц», «поэтом окраин», чтобы в конце концов навесить на него тяжеловесный ярлык «мастера французской гуманистической фотографии». Точнее всего об этом сказал сам Дуано: «Я развлекался всю жизнь, создавая свой театрик». Директором, режиссером и дирижером своего собственного театра, — с ироничным, эксцентричным и доброжелательным взглядом, — он и остался, не создав ни направления, ни школы, ни последователей. Мальчик из бедного пригорода, в семилетнем возрасте оставшийся без матери, умел увидеть — и показать — жизнь с ее привлекательной стороны, никогда не впадая в грех идеализации.
Фотографии Дуано могут быть репортажными и откровенно постановочными, но они всегда бесконечно живые. И это очень важно: ведь прежде всего Дуано — летописец. «Я никогда толком не задавался вопросом, почему я фотографирую, — признавался он. — В действительности это отчаянная борьба с мыслью, что мы исчезнем… Я упорно пытаюсь остановить это убегающее время. Наверно это полнейшее безумие».
Мы получили от Робера Дуано невероятный подарок: колоссального объема фотолетопись парижской жизни. Он был парижанином до мозга костей и даже отказался от чести вступить в агентство Magnum, чтобы не уезжать надолго из любимого города.
Несколько лет назад жители французской столицы часами стояли в очереди, чтобы попасть на выставку Дуано, посвященную Чреву Парижа. Теперь настал черед парижских уличных музыкантов, послевоенного джаза, эпохи квартала Сен-Жермен и золотого века французского шансона.
«В моей идеальной школе фотографии, — говорил Робер Дуано, — обязательно должен быть мастер икебаны и учитель музыки. Мы не будем обучать скрипачей-виртуозов, но мы объясним роль музыки, которая дает представление о прошлых цивилизациях, это очень важное дополнительное образование».
Для представления о том времени, когда центр парижской жизни находился в квартале Сен-Жермен, музыка важна особенно. Когда послевоенный властитель дум Жан-Поль Сартр познакомился с Борисом Вианом, прозаиком, поэтом, джазовым музыкантом и певцом, писавшим под 24 псевдонимами, в жизни Парижа началась новая эпоха. В недавно еще тихом квартале стали появляться джазовые бары — «Кентукки», «Лориарти», «Табу». В них потянулась молодежь, называвшая себя экзистенциалистами. Этим словом тогда обозначалась вся атмосфера Сен-Жермен и тот особый стиль жизни, которому вскоре стали подражать во всем мире даже те, кто совершенно не интересовался философией.
В «Табу» и в открытом позднее джазовом клубе «Сен-Жермен» взошла звезда Жюльет Греко. Она стала символом этой эпохи и даже новой моды — челка до глаз, черные брюки и большой черный свитер — «пул». Песни этой эпохи — «Ненавижу воскресенья», «Опавшие листья» — стали французской классикой. Общая атмосфера квартала привлекла в Париж американских джазистов, некоторые композиции только что зародившегося би-бопа впервые прозвучали именно здесь.
В мае 1947 года журнал Samedi Soir опубликовал сенсационную статью «Вот так живут троглодиты Сен-Жермен». Именно эта статья о «молодых экзистенциалистах», которые проводят жизнь, «предаваясь пьянству, танцам и любви в подвалах, и будут делать это, пока атомная бомба, которую они так ждут, не упадет на Париж» обошла весь мир, объединила философию с джазом. Она породила очередной миф о парижском празднике жизни, где молодые, талантливые и сильно пьющие писатели прожигают жизнь с юными эмансипированными студенточками, изощренными в искусстве любви. Миф этот жив до сих пор, хотя главное, конечно, было не в этом. Именно в этом квартале зародился «новый роман», процветали издательства и возник театр абсурда. Дуано — блестящий иллюстратор этого мифа.
В 1947–1955 годах Робер Дуано почти ежедневно ходит в квартал Сен-Жермен, как позднее будет ходить в Чрево Парижа, и снимает, снимает все подряд: подвалы, завсегдатаев, знаменитостей и уличных музыкантов. Он создает огромную галерею портретов: Биг Билл Брунзи, Эрта Китт, Милтон «Мезз» Мезроу, Билл Колеман, Джанго Рейнхардт. Вот Жюльет Греко, совсем еще юная, двадцатилетняя, на фоне аббатства Сен-Жермен, вместе с еще одной знаменитостью квартала — собакой, игравшей в одном спектакле с Жераром Филипом.
«Для меня очень важен этот новый Монпарнас, потому что я верю в счастливую старость архивов — но это отнимает у меня много времени», — признавался Дуано. У нас есть уникальная возможность увидеть, как же это было «на самом деле» — разумеется, сквозь его объектив.
В 1953 году Дуано создает фотороман под названием «Рождение песни», снимает Азнавура, Монтана, Бурвиля, Превера. В 80-е годы, уже став всемирно известным, он не занимается разбором архивов, а продолжает снимать молодых — Рита Мицуко, Рено.
«Когда пожилой хулиган, которым я, в сущности, и являюсь, видит, какое значение всякие серьезные люди, хранители и прочие библиотекари придают изображениям, снятым почти незаконно, он вправе испытывать законную гордость», — подсмеивался Дуано над своей славой.
Когда в 1994 году Робер Дуано умер, он оставил колоссальное наследие — более 450 тысяч снимков. Внучке Дуано, куратору выставки Клемантин Дерудий, удалось найти и никогда ранее не публиковавшиеся фотографии. Выставка оказалось настолько значительной, что парижский музей музыки намерен перенести ее в основную экспозицию.
В Парижскую филармонию на Дуано стоит сходить тем, кто интересуется историей Парижа и французской музыкой, выставка вполне может заменить собой курс лекций. Пусть посетят ее и любители парижских мифов, вздыхающие, что «Париж уже не тот», чтобы насладиться ностальгией. А также все остальные — вдруг получится хоть немного научиться у Дуано тому поразительному взгляду, который все преображает в праздник и музыку. О том, что Париж — это праздник, который всегда с тобой, написал Хемингуэй, а не Дуано, но и он тоже — своими фотографиями.
РассылкаПолучайте новости в реальном времени с помощью уведомлений RFI
Подписаться