Перейти к основному контенту

Яблоко раздора: как в Алма-Ате пытаются спасти предка плодовых яблонь

Новая столица Казахстана носит отныне имя «отца народа», но Алма-Ата по-прежнему напоминает своим названием об «отце яблок». В «яблоневом городе» растет дикий эндемический сорт предгорной яблони, от которого, похоже, произошли все современные садовые гибриды. В Алма-Ате родился и сорт «апорт», считавшийся даже не отцом, а королем яблок. «Сегодня апорта больше нет», — утверждает экологический активист (общественное движение «Защитим Кок-Жайляу») Абай Ереканов. Деревья гибнут от тяжелой экологической ситуации, а также подвергаются массовой вырубке.

Плод яблони Сиверса
Плод яблони Сиверса USDA
Реклама

Страница с подкастом этого выпуска передачи для экспорта RSS и скачивания находится здесь.

Исследователь Сибири и член-корреспондент Императорской Академии НаукИоганн Сиверс, путешествовавший в конце XVIII века от Урала до Даурии, обнаружил на берегах реки Урджар в восточной части нынешнего Казахстана дикую яблоню с удивительными свойствами. Глубокие корни позволяли дереву переносить и засуху, и очень низкие температуры. Деревья были способны доживать до 300 лет. Академик Николай Вавилов, определивший центры зарождения культурных растений («хотспоты»), также побывал с экспедицией в Семиречье в 1920-е годы, установив, что здесь 65 миллионов лет тому назад появилась яблочная культура. Генетический анализ 2500 сортов яблок показал, что яблоня Сиверса является их общим предком.

Апорт из ботанического атласа Адама Гребницкого, XIX век
Апорт из ботанического атласа Адама Гребницкого, XIX век DR

В наши дни яблоня Сиверса включена как уязвимый вид в Международную Красную книгу. В докладах Международной конференции, посвященной сохранению казахстанских эндемических растений (2018) говорилось, что за последние 200 лет леса в предгорьях Тянь-Шаня уменьшились почти на 95%, а за последние 30 лет площади произрастания яблони Сиверса в Казахстане сократились на 70%. Был создан Фонд сохранения яблони Сиверса, Казахстан ратифицировал конвенцию о торговле генетическим биоматериалом, она защищает биологический генофонд. Однако нелегальная вырубка продолжается, и охраняемый сорт в окрестностях Алма-Аты исчезает. Этому способствует и тяжелая экологическая ситуация в городе. На месте лесов и даже городских парков растут дома. Движение «Защитим Кок-Жайляу» пытается уберечь и древнюю яблоню, и родоначальника всех абрикосов, и другие эндемические растения.

RFI: Какими экологическими вопросами занимается ваше движение?

Абай Ереканов: Общественное движение, которое сложилось в Алма-Ате, называется «Защитим Кок-Жайляу». Первоначально мы занимались только национальным парко, Иле-Алатау – он вдоль гор охватывает Алма-Ату. Наши чиновники отрезали от национального парка существенный кусок заповедной земли, на которой произрастает огромное количество редких и исчезающих видов и эндемиков. Эндемики – это те биологические виды, которые существуют именно на этой территории. Мы постоянно подвергались нападкам наших чиновников, но постепенно наша деятельность разрасталась, мы стали заниматься и другими вопросами: экологии, сохранения биоразнообразия.

Вы говорите, что вы — целое движение, насколько оно велико?

На сегодняшний день у нас две петиции: одна петиция — в защиту снежного барса, а вторая — в защиту Кок-Жайляу. Под ними порядка 70 тысяч подписей — и это на город, в котором, по последним данным, живет почти два миллиона.

Алма-Ата — «отец яблок», здесь растут именно эндемические сорта яблонь. Что происходит с этими деревьями?

У нас здесь произрастает прародительница всех культурных и диких сортов яблок. Проводились обширные генетические исследования, которые достоверно установили, что именно отсюда людской род разнес яблоки по всему миру. Здесь в свое время сложилась специфическая микросреда. Во время последнего оледенения ледовый щит отступал, и за ледовым щитом было какое-то пространство, а за этим пространством — пустыня. В период оледенения была еще и засуха, вода была скована льдом. Древние люди двигались вслед за отступающим ледовым щитом и поселились в этом месте. Здесь они познакомились с яблоней, которая теперь носит имя ученого Иоганна Сиверса. Семена этой яблони они разнесли по всей Евразии, а потом они попали в Америку. Здесь еще, как мы говорим, — долина царей, огромное количество курганов разного возраста, начиная с каменного века и кончая поздним Средневековьем. Это знаковые места, которые говорят о том, что люди всегда понимали ценность этих мест. Тот же Чингисхан, например, запретил всякую хозяйственную деятельность в горах, то есть даже в те времена люди понимали, что эти места являются резерватом, что здесь нельзя вести хозяйственную деятельность, что здесь нельзя охотиться.

Они растут по холмам и предгорьям. Есть среди них и низкорослые карлики, изогнутые по ветру и изгибу круч, есть и высокие, стройные, ветвистые деревья, есть и просто чем-то очень похожие на ивняк — цепкие, горькие, зеленые, как змеи, лозы. Подобных дичков не встретишь больше нигде. Есть яблони, усыпанные плодами ярко-красного, почти карминного цвета (даже мякоть у них нежно-розовая, цвета алого мрамора), есть яблони с желтыми продолговатыми плодами, похожими на крошечный лимон (вот откуда, наверно, пошла лимонка), есть яблоки белые и круглые с терпким и вязким вкусом, есть наконец и просто дички — зеленые и горькие.

Юрий Домбровский, «Хранитель древностей»

Про алма-атинские яблоки есть совершенно невероятной красоты строки у Юрия Домбровского в «Хранителе древностей». А что сейчас происходит с этими яблоками?

«Апорт» — это гибрид «американки» и яблони Сиверса. Сама по себе «американка» — крупное яблоко, но оно ни в какое сравнение с «апортом» не идет. Он может расти только в определенном регионе, полоса идет по высоте, по предгорьям. А там осуществляется интенсивная застройка, то есть практически все места, где «апорт» может расти, кроме крутых склонов, там практически все вырублено. По крайней мере, этой осенью мы пытались найти «апорт», как-то скучаешь по нему, хочешь попробовать, — но мы не нашли. Продают другие сорта яблок под видом «апорта», пытаются подстроиться, спрос на рынке есть, люди скучают, многие просят прислать их из Казахстана. Но, к сожалению, ни купить, ни прислать на сегодняшний день нечего.

То есть я правильно понимаю, что он практически исчез?

Да, он практически исчез. Есть еще такое негативное явление — из-за того, что в Алма-Ате экологическая катастрофа, грязный воздух распространяется выше и выше в горы. На сегодняшний день весь ареал произрастания «апорта» находится в зоне грязного воздуха. У нас норматив 150-160 микрограмм на кубический метр по 2,5 РМ. По казахстанским законам, если этот норматив превышен, надо объявлять чрезвычайную ситуацию. Мы зафиксировали, что он был превышен в 14 раз. Дело дошло до того, что наш грязный смог идет через перевал и загрязняет ледник, из которого соседние государства — в том числе, Кыргызстан — пьют воду. Те деревья, которое еще остались, стали болеть, массово появился бактериальный ожог, и яблони постепенно погибают.

Это было внезапное и победоносное рождение алма-атинского апорта. Его взрастили в тишине садов и прилавков, и он попробовал алма-атинскую землю и воду и полюбил их так, что остался им верен навек; он хирел и гиб, если его с ней разлучали. И мир тоже не знал о нем очень долго.

Юрий Домбровский «Хранитель древностей»

Какие-то меры по резервации или сохранению предпринимаются?

Абсолютно никаких. Суть нашей борьбы в том, что мы пытаемся защитить редкие и исчезающие биологические виды, в том числе яблони Сиверса. Но на сегодняшний день у нас идет их массовое уничтожение, хотя это является уголовным преступлением. Мы зафиксировали, что предприниматели и наши чиновники исподтишка уничтожают деревья. Зафиксировали, пытались подать на них заявление в полицию, несколько раз подавали, но полиция игнорирует наши заявления, хотя у нас есть фото и видеодокументация. Помимо яблони Сиверса там растет еще и прародитель всех абрикосов – его научное название «абрикос обыкновенный». И они открыто пишут в документах, например, что было уничтожено столько-то яблонь Сиверса, столько-то «абрикоса обыкновенного». Путем общественной кампании мы пытаемся это как-то сдержать, оттягиваем уничтожение, но де-факто они исподтишка, когда никто не видит, по одному дереву, по одной яблоне уничтожают, занимаются преступной деятельностью.

В стране есть какие-то заповедники, например, при сельскохозяйственной академии? Места, где сохраняется хоть что-то?

У нас есть такое общественное экологическое движение в Алма-Ате – «Посади дерево». Точнее, оно не одно, есть несколько движений. Одно из них пыталось как-то согласовать это с чиновниками, выделить места, где будут высаживаться яблони Сиверса. Традиционно, со времен Колпаковского, который постановил на земельных приусадебных участках высаживать столько фруктовых деревьев, сколько поместится, у нас город был в цвету. Идешь весной по Алма-Ате, и буквально все цветет, всюду фруктовые деревья. Было очень красиво, и такой аромат, что люди говорили: приезжаешь на вокзал, выходишь из вагона, и пахнет цветущими плодовыми деревьями. Люди по этому скучают, и вот решили создавать резерваты яблони Сиверса в тех местах, где это возможно, в том числе и в городе. Согласовали такие места с чиновниками, люди собрали деньги, купили саженцы, часть саженцев была подарена предпринимателями, волонтеры посадили яблони в нескольких местах. Горожане с детьми ходили поливать, ведрами таскали воду в сухой сезон — у нас бывает достаточно длительный сезон засухи, два с половиной месяца. Дети поливали эти яблони, а когда эти яблони выросли, их взяли и срубили. Был грандиозный скандал, пытались опять уголовное дело завести на них, но это дело замяли.

Вырубили под постройку?

Нет. Специально выбирались места, где ничего не будет строиться,  например, между дорогами, где кольцевое движение.. Никакого вразумительного объяснения, зачем они это делали, мы не получили.

***

Это действительно почти невероятное яблоко — огромное, блестящее, ярко-красное. Когда я впервые увидел его, то не поверил своим глазам. Оно лежало на черном жестяном подносе, исписанном огромными трактирными розами, и розы не казались уже огромными, яблок было всего три, но они занимали весь поднос — лучистые, лакированные, как ярмарочные матрешки, расписанные мазками, пятнами, какими-то вихрями света и зелени. Они были так хороши, что я побоялся их тронуть. А вечером я все-таки разломил одно. Оно сухо треснуло, едва я прикоснулся к нему, и мне в лицо брызнул искристый, игольчатый сок. Я поднес половину яблока к лампе, и оно вдруг сверкнуло, как кремень, льдистыми кристаллами и хрусталиками, — кусок какой-то благородной породы — не мрамор, не алебастр, а что-то совсем другое — легкое, хрусткое, звонкое, не мертвое, а живое лежало у меня на ладони. Алма-атинский апорт!

Верненский апорт (Верный — название Алма-Аты до 1921 года), он же «Гран-Александр» был получен, когда на яблоню Сиверса привили один из американских сортов, привезенных в город переселенцами. Международные выставки принесли «апорту» мировую известность. В XIX веке, как писали очевидцы, некоторые яблоки вырастали «величиной с арбуз». «Апорту» повезло, его описал один из самых великих писателей ХХ века. Но это, пожалуй, единственное его везение. В 1930-е годы Юрий Домбровский был выслан в Алма-Ату и стал работать хранителем древностей в местном музее. Менее чем через сто лет увековеченный им «апорт» и древние горные дички тоже стали охраняемыми древностями.

РассылкаПолучайте новости в реальном времени с помощью уведомлений RFI

Скачайте приложение RFI и следите за международными новостями

Поделиться :
Страница не найдена

Запрошенный вами контент более не доступен или не существует.