Перейти к основному контенту

«Жизнь в Сирии должна быть, как в „Маленьком принце“», — спецрепортаж из Турции

Специальный корреспондент RFI в Турции Елена Серветтаз посетила частный детский дом в городе Газиантеп недалеко от сирийской границы. Проектом руководит молодая журналистка Илаф Яссин, которая отныне посвятила свою жизнь чужим детям. «Когда в моем детском доме вырастут хотя бы сто детей, я сделаю Сирию лучше», — считает она. Как живут сегодня те, кому уже завтра суждено будет строить новую Сирию, — в репортаже RFI.

Все воспитанники детского дома Илаф Яссин носят браслеты с цветами сирийского флага.
Все воспитанники детского дома Илаф Яссин носят браслеты с цветами сирийского флага. RFI/ E.Servettaz
Реклама

11:39

«Жизнь в Сирии должна быть, как в „Маленьком принце“»

Елена Серветтаз

Илаф Яссин не похожа на обычную религиозную сирийку: она не носит платка, ее длинные черные волосы чуть растрепал жаркий турецкий ветер, на встречу с RFI она приехала в темно-зеленом легком брючном костюме. Илаф много шутит и заразительно смеется, пока не переходит к разговору о самом главном деле своей жизни.

«Мои родственники по материнской линии очень религиозные, но они никогда не ругали меня за то, что я не ношу хиджаб, — говорит Илаф, раскладывая на столе документы. — Моей маме, например, 61 год, и она покрыла голову только месяц назад».

Пять лет назад журналистка известной телекомпании Илаф Яссин уехала из сирийского города Ракка, взяв из вещей только ключ от собственной квартиры. «Этот ключ — единственное, что у меня есть из моей страны», — объясняет Илаф, зажигая сигарету. «Я из оппозиционной семьи, — говорит Илаф. — Когда мне было шесть лет, я видела, как в тюрьмах режима пытали моих родственников за то, что они были активистами еще в то время. И сегодня мы платим за то, что молчали в те годы, и за то, что молчали сейчас и не сделали ничего, чтобы воспротивиться действующему режиму».

Сегодня Илаф Яссин живет в Газиантепе, городе, расположенном неподалеку от сирийско-турецкой границы. Илаф работает по 18 часов в сутки: помимо репортажей о том, как с территории Сирии бомбят приграничные города, она руководит некоммерческой организацией Kareem (Нежность и достоинство, — перевод с арабского).

Kareem — это детский дом, куда попали сирийские дети, оставшиеся сиротами. В Сирии любой ребенок, оставшийся без отца, кормильца и защитника семьи, считается сиротой. В детском доме, которым руководит Илаф Яссин, 23 ребенка. У некоторых из них нет не только отца, но и матери; есть и те, чьи матери после потери мужа решили оставить детей, чтобы попытаться вновь выйти замуж и создать новую семью. «Это душераздирающие истории, — говорит Илаф. — Я раньше часто плакала, но теперь все чаще понимаю, что мне нельзя расслабляться». То, что происходит сегодня в ее родной стране, Илаф Яссин никогда не называет войной.

Илаф Яссин:  «Это не война, это последствия психических отклонений одного конкретного человека, который решил, что вся Сирия принадлежит ему лично: как будто это его вилла, если хотите. Он убивает любого, кто не согласен с ним. После того, что он и его отец делали с нашей страной на протяжении 40 лет, Асад просто отказывается принимать, что людям нужна свобода, что им нужны нормальные условия. Башар Асад нарушил все правила и начал убивать своих собственных граждан. Сейчас в Сирии уже более полумиллиона погибших. Больше всего в этой ситуации страдают дети. Даже если они не погибли сами, они потеряли своих родителей или своих братьев и сестер. Их дома и школы теперь разрушены. У них ничего не осталось. Дети — будущее любой страны. И Башар Асад наше будущее попытался уничтожить. А я решила наше будущее поддержать, поддержать новую Сирию, которая будет демократической страной. Так, собственно, и родился мой проект. У нас здесь около 30 детей. Они все такие милые и хорошие. Вы можете в любой момент прийти и познакомиться со всеми лично. Единственное — я не хочу, чтобы их лица фотографировали, чтобы, когда они вырастут, никто вдруг не сказал, что этот ребенок рос в детском доме. Никогда не знаешь, что может произойти. Чтобы больше никто никогда не смог испортить им жизнь».

В каждой квартире – своя нянечка. Она следит за порядком, но дети называет ее «мамой».
В каждой квартире – своя нянечка. Она следит за порядком, но дети называет ее «мамой». RFI/ E.Servettaz

Пока Илаф Яссин и ее друзья ищут финансирование для того, чтобы детский дом функционировал нормально, мать Илаф занимается управлением в доме изнутри. «Она — настоящий менеджер. На протяжении 24 лет в Сирии она работала с глухонемыми детьми. Она придумала новую систему, чтобы сирийские дети могли легко выучить арабский язык и другие языки», — с гордостью рассказывает Илаф.

Илаф Яссин:  «Мы решили запустить сразу несколько проектов, чтобы они в итоге работали на поддержку функционирования этого детского дома. Если мы умрем, или с нами что-то случится, или мы все разоримся, эти дети все равно смогут закончить школы и университеты. Даже если кого-то из основателей проекта не станет».

Этот детский дом не похож на другие учреждения подобного типа. Илаф Яссин сняла целое жилое здание: на стенах детские рисунки, двери выкрашены в яркие цвета. В каждой квартире живет 3–4 ребенка вместе с нянечкой, которая следит за порядком. Но дети называет ее «мамой». За яркими стенами детского дома — черные судьбы маленьких людей. У кого-то до сих пор перед глазами мертвые родители, погибшие от взрыва в доме родственников, кто-то больше не сможет никогда нормально ходить, потому что сторонники режима не только насиловали, но и калечили детей.

Со всеми детьми работают профессиональные психологи, чтобы ужасы войны остались только страшными снами, а не постоянно преследующим страхом. Когда Илаф Яссин заходит в дом, дети несутся к ней на встречу — объятий и поцелуев хватает на всех.

RFI/ E.Servettaz

Илаф Яссин:  «У нас есть дети из Дейр-эз-Зора, Ракки, Хамы, Хомса. У меня здесь своя маленькая Сирия. Я сама ее построю. Мне скучно со взрослыми людьми, а все эти дети — это моя Сирия».

Здесь есть отдельная кухня, спальные комнаты. В салоне работает телевизор, где совсем маленькие смотрят новые эпизоды «Тома и Джерри». Каждая отдельная квартира — как отдельная семья, правда, с дисциплиной здесь чуть строже. По пятницам работницы детского дома водят детей в мечеть, но одновременно с этим у всех них есть уроки музыки, спорта, рисования, и, конечно, они ходят в обычную школу.

Илаф Яссин рассказывает, что когда она была маленькой, отец в Сирии водил ее в русский культурный центр, где она могла смотреть русские фильмы и читать романы русских писателей. «Я обожала Толстого», — говорит она в интервью RFI. Но сегодня все чаще о России Илаф говорит уже совсем в другом контексте.

Илаф Яссин:  «Хотите понять, что Россия делает в Сирии? Россия пытается уничтожить то, что не удалось уничтожить сирийскому режиму. Россия помогает Башару Асаду убивать оставшихся сирийцев. Но даже я, будучи сирийкой, не могу ненавидеть русских людей, они точно такие же как мы — у них нет сил для того, чтобы противостоять своему правительству. Но я могу сказать совершенно точно, что я ненавижу правительство Путина, также как я ненавижу власти Ирана и Хезболлу, потому что они используют других для того, чтобы атаковать нас».

«Маленький принц – моя икона, в этом доме мы сможем вырастить своих маленьких принцев»
«Маленький принц – моя икона, в этом доме мы сможем вырастить своих маленьких принцев» RFI/ E.Servettaz

У Илаф Яссин пока нет своих детей. Она слишком занята мыслями о работе. Кроме того, на базе Kareem уже открыт продюсерский центр, в котором, кроме Илаф, работают и другие молодые сирийские журналисты. Все они смогли  бежать от режима Башара Асада.

По замыслу Илаф, эти дополнительные проекты также помогут профинансировать детский дом, а значит — построить новый мир, о котором писал не русский писатель Толстой, а французский романтик — Антуан де Сент-Экзюпери.

Илаф Яссин:  «Не знаю, читали ли вы эту книгу, но она моя самая любимая, Le Petit Prince — Маленький Принц. Всю свою жизнь я мечтала об этом герое. И когда я стала журналистом, я стала думать о том, как автор писал свою книгу об этом уродливом мире для взрослых людей, как он описывал свое отношение с Маленьким принцем. Я верю, что если у вас будет 50 или 100 маленьких принцев, то вы сможете построить по-настоящему хороший мир. Когда я в первый раз приехала в Париж, первое, что я купила, это была кружка с Маленьким принцем, она до сих пор со мной. Честно говоря, у меня их уже штук шесть. Вам может показаться, что я немного наивная, но Маленький принц — моя икона, я уверена, что в этом доме мы сможем вырастить маленьких принцев — в духе Сент-Экзюпери и в духе «Маленького принца». Вы же помните, как он заботился о своем барашке, как он разговаривал с розой, как он перелетал с планеты на планету с птицами... Да, я считаю, что реальный мир крайне жесток. Но каждый раз, когда я прихожу в детский дом к нашим детям, я разговариваю с ними об этой книге. Я им часто читаю ее, чтобы у них было такое же мироощущение».

РассылкаПолучайте новости в реальном времени с помощью уведомлений RFI

Скачайте приложение RFI и следите за международными новостями

Поделиться :
Страница не найдена

Запрошенный вами контент более не доступен или не существует.