«Садистская месть»: украинцы Станислав Клых и Павел Гриб в российской тюрьме

На фоне продолжающейся вот уже более 50 дней голодовки Олега Сенцова, который содержится в исправительной колонии в Лабытнанги, на этой неделе стали известны подробности содержания в российских колониях других украинских заключенных. В частности, об избиении Павла Гриба, и о том, что Станислав Клых был отправлен в психиатрическую больницу при колонии.

Украинские заключенные в РФ Станислав Клых (слева) и Павел Гриб RFI montage

11:40

Украинцы Станислав Клых и Павел Гриб в российской тюрьме

Александр Валиев

Павел Гриб был задержан российскими спецслужбами на территории Беларуси в августе прошлого года. Его обвиняют в содействии терроризму — якобы он планировал устроить теракт на школьной линейке в Сочи. Родители молодого человека утверждают, что он отправился в Беларусь на свидание с девушкой, жительницей Сочи. Недавно они узнали, что их сын был избит при этапировании из Краснодара в Ростов-на-Дону.

Игорь Гриб, отец Павла: 10 месяцев Павел находился в следственном изоляторе № 5 Краснодара. В начале июня, числа 8–10, его привезли в какое-то место для этапирования в Ростов-на-Дону. Там собрали всех, кого туда планировали отправить. Паша сказал, что во время этапирования заключенные, которые были вокруг него, когда узнали, что он украинец и по какой статье обвиняется, его жестоко избили. Его подвергли издевательствам, забрали вещи, унижали. Мне страшно думать, что там могло быть. Паша сказал несколько слов адвокату, а подробности не передал, потому что ему очень больно про это говорить.

RFI: Он пожаловался на избиение администрации?

Он попал за решетку в 19 лет, фактически из дома — за решетку. То состояние, в котором он был эти 10 месяцев в СИЗО Краснодара под постоянным прессом следственных органов, ФСБ, соответственно наложило на него отпечаток. То, что он закрытый и не обращается, говорит только о том, что он просто боится к кому-то обратиться и не верит, что будут какие-то действия по его защите.

Адвокат тоже не стала жаловаться на издевательства?

Это случилось 8, 9 или 10 июня. Адвокат попала к нему 2 июля, когда прошло уже 3 недели. Она не видела на теле никаких следов, но за 3 недели если и было что-то, то уже прошло. Поэтому куда обращаться? Тем более, Паша находится в очень запуганном состоянии, он про это вообще не хочет говорить.

Вам удается поддерживать с ним какую-то связь?

Не было ни одного свидания. За те 11 месяцев, что он находится за решеткой, мы получили только одно письмо перед Новым годом. Все, больше никаких свиданий, звонков, ничего. И там Пашу держат в информационном вакууме, ему тоже ничего не передают. Насколько я знаю на вчерашний день, никаких писем, а ему многие пишут письма поддержки, мы ему пишем, но ему эти письма не передают. «Новая газета» присылала ему в СИЗО Краснодара свои номера, эти газеты ему тоже не передали.

Консул Украины посещал Павла?

За все время было 4 или 5 посещений консула. Из них второе закончилось очень быстро, буквально через 5–7 минут, потому что администрация запретила общаться на украинском языке, хотя законодательство РФ разрешает это. Потом было еще 2 или 3 посещения и все.

Есть ли какой-то толк от этих встреч?

Ну, встретился Павел с консулом раз в три месяца, поговорил с чужим дядькой, которого он первый раз в жизни видит. Вы, говорите, украинский консул? Здравствуйте. Ну, вот вы бы сидели запрессованный где-то в тюрьме, вас бы прессовали каждый день, провокации относительно вас делали, вы бы сильно доверяли какому-то дядьке, даже если бы он представился вашим консулом? И это при условии, что вас снимают и записывают каждое ваше слово.

Что вам известно о ходе переговоров об обмене заключенными, которые ведут власти России и Украины?

Игорь Гриб: Власти Украины делают все, чтобы освободить. Было предложение уже больше трех месяцев. Власти Украины официально заявили о готовности обмена 23 граждан России, которые находятся в тюрьмах Украины или СИЗО, осужденных или под следствием. Уже прошло больше 3 месяцев, от властей России ответа нет. Сколько раз первый заместитель главы Верховной Рады обращалась, ответа нет от российской стороны. И вот голодовка Сенцова, которая продолжается более 50 суток, вывела этот вопрос на такой уровень, что про политических заключенных Украины, которые находятся в Российской Федерации, заговорили во всем мире.

Украинец Станислав Клых содержится в колонии Верхнеуральска Челябинской области. В 2016 году его приговорили к двадцати годам колонии строгого режима по обвинению в убийстве российских военнослужащих в Чечне в 1994–1995 годах. На днях выяснилось, что его отправили в психиатрическую больницу при колонии Магнитогорска. Правозащитница Татьяна Щур держит связь с мамой Станислава и адвокатом Романом Качановым, который представляет интересы Клыха по договору с МИД Украины.

Татьяна Щур: Последний раз он у него был 26 июня. Там просто пошли слухи, что он объявил голодовку. Мама ему звонила, и он кричал, что я тоже голодовку объявляю, как Сенцов, и так далее. Ну, он такой, очень нестабильный человек. Роман поехал туда 26-го, беседовал примерно час. Говорит, вообще был в очень плохом состоянии, общаться практически было невозможно, я едва час выдержал. И ему сотрудники сказали, что Станислава будут госпитализировать. Такой вопрос стоял всегда, надо его госпитализировать или нет, год назад его уже госпитализировали, и он это очень плохо перенес.

RFI: Так почему, если он психически нездоров, его содержат в колонии и заставляют отбывать наказание?

Потому что наши медики не признают его душевнобольным. Была экспертиза во время суда в Грозном, и, несмотря на все его эскапады, он же кричал что-то там, тоже себя так вел, и все наши специалисты решили, что это симуляция. Психиатр из Независимой психиатрической ассоциации, с которым я советовалась, сказал: ты хочешь, чтобы его признали психом и закатали так, что мы вообще не найдем следов? Тогда, в мае, к нему ездил психолог из Екатеринбурга, они договорились, что он к нему пройдет, он с ним беседовал. И он сказал, что он не находит у него какого-то резкого психического заболевания. Но, конечно, есть отклонения. Человек, во-первых, запытан страшно, у него до сих пор видны следы пыток, эти ожоги. Я не знаю, чем его пытали, током или чем? Это просто ужас, до сих пор эти шрамы у него на запястьях, на коленях, голенях, везде. Роман все это сфотографировал, когда был у него первый раз. Как говорили мне наши психиатры, это вполне может быть и посттравматический синдром, и так называемый тюремный синдром, я не знаю, термин это или нет, это они так на своем языке говорят. Человек так долго находится в одиночной камере! Он образованный человек, разносторонний совершенно, и вот он попадает в такие условия. Попался он, как мама рассказывает, когда поехал знакомиться с девушкой. Она говорит: тебе что, своих украинок мало? Он ответил, что русских любит. И поехал в Ярославль. И там его под белы рученьки ухватили, он крепко был на заметке у ФСБ. А потом сформировали это дело, он и Николай Карпюк, из них сделали преступную группу, которая в Чечне убивала наших солдат. Там никаких доказательств нет, адвокаты все это дело раскатали по бревнышку, но суд вообще не взял ничего. Так же, как с Сенцовым. Там никаких доказательств не приведено, но было сказано, что они виновны. Он под пытками признал все, потом, конечно, отказался. Пытки были страшные.

Как вы думаете, условия содержания могли спровоцировать ухудшение психического состояния?

Тюремщики наши — им что прикажут, то они и будут делать. Личную какую-то садистскую месть они к нему не испытывают. Он просто им всем надоел, потому что к нему постоянно внимание, постоянно ездит консул, постоянно адвокаты, СМИ сопровождают его. И он неспокойный, требовательный.

Я знаю, что в больнице его по вашей просьбе навестила адвокат из Магнитогорска Екатерина Бурьян…

Она его нашла, кстати, уже более ли менее нормальным, хорошо говорящим. Он с ней очень долго беседовал, рассказывал какие-то события, об искусстве, литературе, архитектуре. Обаял ее. Она сказала, что видно, что он подколотый, она его спросила, вам какие-то лекарства дают? Он говорит, да, мне делают какие-то прививки.

Она выяснила, когда его переведут обратно в камеру?

Ей сказали, что месяц его подержат, но могут и завтра, и через неделю, и через полгода. Тюремщикам верить нельзя вообще! Мое мнение, к нему надо допустить независимых экспертов, пусть даже украинских.

В Челябинской области содержится еще один небезызвестный украинский заключенный Александр Кольченко…

Татьяна Щур: Кольченко у нас в Копейске, да. И каждую неделю наш адвокат к нему ходит, смотрит, что он там, как. Когда он объявил голодовку, потом снял ее через неделю, потому что почти совсем загнулся. На 10 килограмм похудел. В очень плохом состоянии в санчасть доставили. Сейчас вот немножко оправился, вроде, ничего… Настроение ужасное, конечно. Он же понимает, что Олег там умирает, а он, вроде как, не смог его поддержать. Олег даже писал, когда мы еще переписывались, «Саша на голодовке? Куда ему с его здоровьем и комплекцией! Ни в коем случае ему нельзя голодать!».

В начале июля стало известно, что украинский консул в Новосибирске Диана Иванова посетила гражданина Украины Сергея Литвинова, который отбывает 8,5 лет в колонии под Магаданом. Его обвинили в том, что 4 года назад в Луганской области он с двумя участниками АТО напал на гражданина России, которому они нанесли ему телесные повреждения и похитили у него два автомобиля. Представители Украины два года добивались встреч с Литвиновым. Со слов Ивановой известно, что он похудел на 17 кг из-за плохого питания и условий.