Украина впервые приняла участие в каннской «Фабрике кино»

Каннская программа «Фабрика кино» в этом году отметила свое десятилетие. Эта каннская секция ежегодно отбирает десять проектов молодых кинематографистов и привозит их на фестиваль, где авторам предоставляется возможность встреч с продюсерами, прокатчиками, агентами по продаже фильмов... RFI — партнер этой программы, в которой в этом году впервые участвовала Украина. О работе Фабрики нам рассказала режиссер Марыся Никитюк.

Режиссер Марыся Никитюк (третья слева) и другие участники каннской программы «Фабрика кино». © Catherine Vinay / Institut français

14:43

Интервью с украинским режиссером Марысей Никитюк

Инга Домбровская

Марыся Никитюк: Мы в Каннах десять дней, и здесь у нас была очень насыщенная программа — встречи с возможными французскими копродюсерами, продюсерами, которых заинтересовал проект, — из Норвегии, Канады, особенно из Квебека. У нас украинско-французский проект, и здесь была представлена франкофонная профессиональная аудитория фестиваля, также было много девелоперский компаний, множество встреч. Все это изнурительно — ты все время говоришь о проекте с разных сторон, потому что есть сейлз-агенты, есть дистрибьютеры, чтобы уже на ранней стадии можно было сформировать качественный фундамент для продакшена, чтобы фильм мог быть реализован как можно лучше со всевозможным доступом к профессионалам, которые могут этому помочь. Тут десять проектов, и у каждого есть свои требования. Программа действительно очень полезная и, я бы сказала, немного с индивидуальным подходом.

RFI: Вы сами здесь успели посмотреть что-нибудь?

Мы посмотрели только четыре фильма. Вообще, мы здесь с 10 утра до 7 вечера, фактически даже без перерыва на еду, с насыщенными встречами, и эти четыре фильма — это уже очень много. Меня очень восхитил один из фильмов, который я посмотрела в «Неделе критики», — это французский фильм Sauvage. Я под таким впечатлением, и много чего полезного даже для моего проекта я там почерпнула. Если на фестивале есть хотя бы один фильм, который тебя зацепил, это уже хорошо.

Вы молодой кинематографист, но посмотрите вокруг: в конкурсе Серебренников, который находится под домашним арестом, «Двухнедельник режиссеров» начинается с упоминания об Олеге Сенцове, который объявил бессрочную голодовку, иранский режиссер Панахи — невыездной, ему запрещено снимать. Вам не пугает это? Или, может быть, наоборот, вдохновляет, потому что получается, что кино — какое-то оружие, раз его все боятся.

Конечно, меня в какой-то степени вдохновляет, что кино действительно боятся. Кино имеет возможность влиять на большие массы людей. Большие кинематографисты даже попадают под репрессии — люди, которые пытаются говорить о важных вещах. Как молодого кинематографиста, меня восхищают эти режиссеры, и я очень радуюсь, что фестивали, особенно такой, как Каннский кинофестиваль, поддерживают их и дают международной огласке их состояние. Это очень важно, потому что помогает понять, что в случае чего ты будешь иметь поддержку. Я начинаю входить в смыслообразующие контексты фильмами, и пока что они достаточно юные и эмоциональные, и, думаю, мне не очень угрожают подобные репрессии.

К тому же у нас в Украине достаточно здоровый климат в этом плане. У нас не очень любят критику, и в фейсбуке могут быть какие-то неприятные скандалы по поводу твоего высказывания, но, по крайней мере, тебе это не угрожает на государственном уровне и в плане репрессий. Ради этого мы и были на Майдане и пытались отстоять наше право идти по пути демократической страны, и меня, как человека, который высказывается на поприще искусства и кинематографа, очень заботило во время нашей революции мое право говорить то, что я хочу, и не быть репрессированной. То есть ты можешь быть наказанной в режиме критики, если ты сделаешь что-то некачественное, и это всегда больно — быть непонятым и оказаться нелюбимым, тут ничего не сделаешь. Конечно, я хочу, чтобы все меня любили, но это уже вопрос ко мне, к качеству моих работ. То есть тебе может угрожать непонимание, неприятие критиками, но тебе не угрожает тюрьма, и в этом плане хорошо быть украинцем в Украине.

Судьба Олега Сенцова — пока что трагическое зрелище, и в связи с последним объявлением голодовки оно может иметь действительно трагические последствия, чего хотелось бы избежать, потому что Олег, кроме того, что он мой друг, он очень порядочный. Он напористый, но очень честный и искренний в своих высказываниях человек, который не юлит, который никогда не искал в режиме искусства каких-то компромиссов. Ему всегда было что сказать, что меня в нем восхищало. Конечно же, я желаю, чтобы как можно быстрее произошло его освобождение, и он смог вернуться и в нормальную жизнь, и в профессию. Но в столкновении с репрессивными режимами быть художником очень сложно и опасно.