Перейти к основному контенту

Ночь идей: креативу в политике быть?

25 января во Французском институте в Киеве прошла «Ночь идей» — ежегодное событие, которое Франция проводит в 70-ти странах мира. В прошлом году политологи, журналисты, ученые и артисты обсуждали «общий мир». 25 января 2018 года участники «Ночи идей» в Киеве рассуждали о политической креативности и пытались понять, не химера ли это.

Афиша акции «Ночь идей»
Афиша акции «Ночь идей» dr
Реклама

«Вся власть воображению!» — это лозунг французских манифестантов, которые в мае 1968 года выступали за отставку правительства и перемены в обществе. Тогда им это удалось. Но получится ли у мира сегодня? Этот вопрос, а также инновации в политике обсуждали во Французском институте в Киеве 25 января. В дискуссии приняли участие украинская журналистка Татьяна Огаркова, а также Стивен Буше, политический консультант, автор учебника по политической креативности и исполнительный директор Consglobe, первой французской Интернет медиа-группы об экологии и здоровом образе жизни. Перед тем, как уехать на «Ночь идей» во Львов, Стивен встретился с RFI и объяснил, почему креативная политика — не парадокс.

RFI : Это ваш первый визит в Украину? Почему решили приехать на «Ночь идей» именно сюда?

Стивен Буше: Да, впервые. Французский институт в Украине пригласил меня. Меня заинтересовала возможность приехать, потому что в Украине я никогда не был. Также я хотел понять, чем украинская креативность в политике отличается от французской.

Если говорить образно, не слишком ли «холодно» для политической креативности в Украине?

Действительно, в это время здесь холоднее, чем во Франции! Но политическая креативность нужна всегда. Потому что это способность найти новые решения, более эффективные и менее дорогие, которые к тому же поддерживаются населением. Поэтому креативность в политике нужна везде.

Ввиду советского прошлого Украины, политической обстановки сегодня, не кажется ли вам, что сделать политику креативной здесь более вероятно, чем в таких развитых странах, как Франция, Испания, например?

Мне кажется, что у Украины есть стремление к изменениям, желание, что-то изменить. В то же время такая тенденция — это стимул еще больше мобилизоваться и объединить свои усилия. Власть и гражданское общество должны работать сообща. Если мы будем ждать, что власть решит все наши проблемы, мы столкнемся с решениями, далекими от совершенства. И наоборот. Граждане не могут принимать решения самостоятельно. Нужен политический инструмент, институты. Но я уверен, что гражданское общество в Украине очень активное и мобилизованное.

В первой главе вашего «Маленького учебника политической креативности» вы говорите, что кандидаты на выборах обещают изменения, инновации. Но после избрания ничего не меняется, они не сдерживают обещаний. Почему? Политики априори не могут быть креативными ?

Я уточню. В книге я не говорю, что ничего не меняется. Например, если взглянуть на Францию, очевидно, что определенные сдвиги есть. В стране проводятся реформы. Но формулировка обещаний и их выполнение разнятся. Мы обещаем что-то новое, изменения, где-то революцию, но в итоге граждане констатируют тупик, реформы выполненные наполовину и так далее. Это расхождение имеет место из-за политического маркетинга, и это нехорошо.

В мире есть креативные политики — и женщины, и мужчины. Много примеров я привожу в своей книге. Креативность политической системы прослеживается на всех уровнях. Иногда ее представляют группы граждан, предприятия. Я часто привожу пример столицы Колумбии Боготы, где наибольшую креативность проявили власти. Например, чтобы обойти проблему коррупции, дорожную полицию решили заменить клоунами. Когда кто-то нарушал правила или не пропускал пешеходов, клоуны начинали над ними насмехаться. Удивительно, но это сработало. Иногда креативность проявляют предприятия. Я говорю, в частности, о бумажной промышленности в Европе, которая пересмотрела свои планы из-за проблемы изменения климата. Потому как эти предприятия потребляют много энергии, загрязняют среду. Я также имею ввиду обычных граждан, которые самостоятельно находят способы решения проблем и предлагают властям их применить. Речь идет, например, о длительной безработице. Идею, как трудоустроить людей, которые долгое время находились без работы, подали обычные граждане. Я хочу сказать, что есть креативные политики, мужчины и женщины, креативные граждане. Но нужно, чтобы все мы стремились к креативности.

Мы думаем, что страна нам что-то должна, но не спрашиваем, что сами сделали для нее. С политической креативностью происходит то же самое? Гражданам необходимо принимать активное участие в политической жизни, в политическом процессе?

Конечно. Я разделяю мнение Джона Кеннеди, который говорил «Не спрашивайте, что ваша страна может сделать для вас, спросите, что вы можете сделать для своей страны». Правительства сегодня нас разочаровывают. Это факт. Исследования показывают, что эта тенденция характерна не только для Франции. Во всем мире так. Украина, наверное, не исключение.

Реагируют и проявляют разочарование граждане по-разному. Одни хотят авторитарной власти и готовы поддерживать демагогов и популистов, потому как последние говорят простые и понятные вещи. «Мы сделаем то, мы сделаем это» — даже если это не то, что нужно делать в данный момент. Мы видим, что происходит в США.

Есть и другая форма популизма. Это люди, которые считают, что все решения должны принимать обычные граждане. По их мнению, мы вообще должны забыть о политической элите. На английском мы называем это «bottom up» (снизу вверх). Мы об этом, кстати, очень часто говорим во Франции.

Оба варианта популизма очень наивные и неудовлетворительные. Нужно прежде всего восстановить доверие между властью и гражданским обществом, побудить обе стороны искать решения проблем. Потому что мы, граждане, должны быть креативными в наших селах, городах, кварталах, школах. Но нам также нужен политический курс, чтобы все это не выглядело маргинальным. Следует также понимать, что у властей не может быть ответов на все сложные вопросы. Они обязаны обращаться к опыту обычных граждан и других участников политического процесса. Во Франции в политике исторически сложилась тенденция элитизма. Наши государственные чиновники очень хорошо обучены и образованы. Отсюда и элитизм. Бытует мнение, что группа хорошо обученных людей может решить все проблемы. Но опыт показывает, что маленькой группе умных людей сложнее найти решение, чем большой команде, даже менее образованной.

Очевидно, что люди хотят изменений. Брекзит и победа Трампа это доказывают. Но как сделать так, чтобы эти изменения были позитивными, чтобы они приносили положительные результаты?

Необходимо иметь способы, средства и полномочия, чтобы осуществлять эти изменения, слушать граждан и проводить реформы, которые в этом случае будут более эффективными. Интересно, что во время президентских выборов в прошлом году почти все кандидаты общались с избирателями по-разному. Жан-Люк Меланшон, например, проводил дискуссии в интернете, а Эмманюэль Макрон и его партия «Вперед, республика» ходили к избирателям домой. К гражданам начали прислушиваться. Но сейчас нужно перейти к чему-то новому. Просто учитывать мнение избирателей нынче недостаточно.

Возможна ли сегодня креативная революция? В каких регионах? В развитых или развивающихся странах?

Да, она возможна. Креативная революция сегодня, как никогда, необходима. Но меня удивляет негативное освещение политики в медиа. Это не позволяет экспериментировать с подходами. Да, есть программы, в том числе на государственном французском радио, которые показывают, как локальные деятели меняют все к лучшему. Я говорю локальные, потому что активнее изменения происходят именно на местном уровне.

Но есть и другая сторона. Да, журналисты скажут, что виноваты граждане, избиратели, которых больше интересует негатив. Кого винить, я не знаю. Выходит, что внимание акцентируется не на достижениях, а на провалах. В медиа мы не позволяем экспериментам, новым подходам в политике раскрыться, не даем им достаточно времени.

В книге я привожу один пример. Когда Тони Блэр был премьер-министром, в Великобритании решили утвердить новую политику борьбы с подростковой преступностью. Ответственный за реформу мне тогда рассказывал, что первые результаты появились только через пять лет. Политику проводили десять лет, некоторые ее аспекты применяют и сегодня. Но через некоторое время власти решили отойти от политики, касающейся преступников до 18 лет, и перейти к другой их возрастной категории, от 18 до 21. Через три месяца реформу начали снова критиковать. Медиа спрашивали, где результаты, говорили, что ничего не сработало, реформу называли пустой тратой денег. Подобная политика показала: чтобы изменить культуру, организацию, семьи, представление о молодых преступниках, нужно время. Через три месяца ничего не изменится. Но времени не дали. Поэтому консервативное правительство Кэмерона решило, что из-за критики эту политику нужно сворачивать.

Кто будет двигать эту креативную революцию? Какие силы, социальные группы?

Я вчера прочел исследование датской государственной организации о происхождении креативности, о том, откуда в Дании берутся новые идеи. Конечно, Дания отличается от других стран. Но ее пример, мне кажется, применим ко всем. Исследование показывает, что две трети времени инновации исходят лично от политиков, мэров, правительств. Но оставшуюся треть времени они вдохновляются примерами из других сфер. Речь идет о частном предпринимательстве, гражданах, гражданском обществе, других правительствах и городах. Это действительно встреча двух. Нам нужна политика, чтобы сказать: «А давайте попробуем что-то новое». Но в то же время политикам надо чем-то вдохновляться. Для этого диалог власти и гражданского общества необходимо упростить.

РассылкаПолучайте новости в реальном времени с помощью уведомлений RFI

Скачайте приложение RFI и следите за международными новостями

Поделиться :
Страница не найдена

Запрошенный вами контент более не доступен или не существует.